Хорошо ещё, что шашку заложить не предлагают эти герои народного труда

— Зачем кувалда, тут надо, что называется, технически.

— А поподробнее? — убрав сарказм, спросил я.

— Фрагмент спички в скважину загоним поглубже тонким шилом. Не видно будет. Ключ штатный вставляться не будет, со стороны будет похоже, что будто штифты запирающего механизма или износились, или бракованные, и их случайно подклинило.

— Молодец, Иван, — кивнул я. — Соображаешь, только что нам это дает?

— Как что? Пока Купер замок не поменяет, кабинет не будет запираться. Вот и надо ловить момент.

— Отлично, — согласился я. — Это надо провернуть в конце рабочего дня. Когда магазины уже будут закрыты, и он не сможет никого отправить за новым замком. Надеюсь, у нас в ГОВД нет запасных замков?

— Шутишь? — улыбнулась кадровичка. — У нас бумаги про запас нет, а ты о замках.

Так и сделали. Дождались вечернего часа, и Ваня загнал маленькую щепочку от спички в скважину. Сделал это бесшумно, как настоящий медвежатник.

После мы сидели в кабинете кадров и пили чай. Делали вид, что ведем рабочую беседу о новой конституции, о внедрении решений последнего съезда КПСС в жизнь и прочих проблемах Зарыбинска. Дверь оставили в кабинет открытой, чтобы ловить все звуки из пустого коридора.

Вот распахнулась дверь кабинета Купера, ее звук отличался от других. Она была более тяжелая и обита дерматином. Похоже, начальник засобирался домой. Слышно было, как он пыхтит и возится с замком, пытается всунуть ключ в скважину, но «бракованные» штифты перекрывали ему ход.

— Да чтоб тебя! — ругался начальник. — В этой дыре замки даже новые ломаются. Дежурный! Эй!

Но Баночкин на первом этаже, он не слышит. Выход Ивана. Он выглянул в коридор, тихо шагнул и так же бесшумно подошел к Куперу, как ко мне недавно.

— Товарищ подполковник, вам помочь?

— Тьфу, напугал, зараза!.. Ну помоги, комбайнер! Не видишь, замок сломался.

— Дайте я попробую.

Послышался хруст.

— Ой! Ключ сломался, — виновато пробубнил Гужевой.

Всё-таки руки у него что надо.

— Да ты охренел? Только и умеешь, что у тракторов колеса менять! Это тебе не колхоз! — разорялся Купер, я так и представил, как он выпучивает на Ивана глаза.

— Нужен новый замок, Евгений Степанович. Или «личинка». Но вот не повезло, магазины уже закрыты.

— Так… стой здесь, есть у меня запасной. Как знал, два купил. Охраняй кабинет. Там документация, секретка, сам понимаешь, открытым его нельзя оставлять.

Я замер.

— А Петр Петрович оставлял, не заморачивался.

— Я тебе не Петр Петрович, охраняй, сказал!

— Есть охранять кабинет. Мышь не проскочит.

— То-то же, — крякнул Купер, и лестница скрипом возвестила, что он спустился вниз.

Я пулей выскочил в коридор.

— Черт! Где у него замок запасной?

— Дома, наверное, — пожал плечами труженик. — Он тут где-то недалеко живет. Нужно торопиться.

— Все, стой на шухере, а я внутрь. Как лестница заскрипит, маякни.

— Сделаем, — кивнул Ваня.

Я нырнул в кабинет и мягко прикрыл за собой дверь. Огляделся. Так… с чего начнем? Стол. Шкафы встроенные, сейф. Ключ от сейфа мне Кулебякин дал, был у него в загашнике запасной.

Нужно обыскать всё так, чтобы не оставить следов — все положить на свои места обратно. Я сканировал глазами рабочее место и полки, запоминая, где и как все лежит.

Вдруг услышал, как сзади распахнулась дверь, и Ваня громким шепотом выдохнул:

— Шухер! Идет!

И вот уже в коридоре я услышал голос Купера, который слишком резво поднялся по ступенькам, будто что-то забыл особо ценное.

— Документы я все-таки заберу! — через приоткрытую дверь услышал я. — Бардак тут у вас, мало ли.

Выскочить я, естественно, не успел.

— Я не понял! — рявкнул Купер на Ваню. — А почему дверь в кабинет приоткрыта⁈ Ты кого-то туда пропустил⁈

— Никого там нет, товарищ подполковник, — отрапортовал Ваня, но в его дрогнувшем голосе совсем не было твердости.

— Отойди! — рыкнул Рыбий Глаз, протискиваясь в кабинет.

Почуяв неладное, Купер влетел в кабинет, как локомотив. Это я только слышал по тяжелым шагам, потому что сам в последний момент уже укрылся в огромном встроенном в стену шкафу. Втиснулся в пыль среди кип бумаг, каких-то старых кабинетных вещей и пустых бутылок. Видимо, Петр Петрович бутылки из-под коньяка не выбрасывал, а хранил зачем-то. Только бы не зазвенеть…

Лишь только я захлопнул дверцу шкафа, как начальник залетел в кабинет. Я даже напрягся, думал, что он успел увидеть движение дверцы, какой-нибудь блик, но нет… Купер зашагал к столу, теперь я его видел сквозь щелку между створок. Он стал рыться в выдвижных ящиках. Что он там прятал? Эх, сейчас с собой заберет, и я не узнаю.

Вдруг на столе устало задребезжал телефон.

Купер аж подпрыгнул от неожиданности, подошел и взял трубку.

— Алло! — недовольно отозвался он, а через несколько секунд после того, как неизвестный мне абонент что-то проскрежетал в динамик, голос Купера вдруг изменился и стал неестественно весел и бодр.

— Здравия желаю, товарищ полковник… — воскликнул он. — Конечно, работаем, да… Ну-у… Да как вам сказать? Не буду кривить душой! Извините, это стадо баранов, товарищ полковник, а не отдел. Конечно, пробовал. Не знаю, как их еще заставить нормально выполнять свои обязанности. Такое ощущение, что они с Луны свалились. Нет сознательности и блеска в глазах, будто принудку отбывают или специально саботируют службу и показатели заваливают. Да, да!… А что я сделаю, товарищ полковник? Кулебякин совсем их распустил и завалил работу по всем фронтам. А я вам сразу говорил, что отдел этот под нож надо пускать, не жалея, всех на переаттестацию внеочередную — и вопрос ребром ставить. Нечего с ними церемониться. Да кого вылавливать? Нет здесь достойных сотрудников, это я теперь вам как человек изнутри докладываю. Что?.. Конечно, вникал… Все уголовные дела просмотрел, темнухи проштудировал, план работы по перспективным, которые в суд можно загнать, наметил, остаток нераскрытых преступлений проанализировал, дал указания по их раскрытию. Заслушиваю по два раза в день о проделанной работе и, кхм, пистона вставляю. Да только толку ноль. Еще выявил недостатки в суточной раскрываемости и в раскрытии преступлений прошлых лет, которые на остатке. Так точно, товарищ полковник, погрузился в оперативно-служебную деятельность, что называется, с головой, да только воз и ныне здесь.

Купер повернулся боком, и я видел, как он сжал в руке провод-пружинку. Не как человек, который чего-то боится — нет, как тот, который близок к цели. К триумфу.

— Я вам вот что скажу, товарищ полковник, из стада баранов орлов не сделать, — продолжил он свой едкий доклад. — Нет, лететь с ними я никуда не собираюсь, это же образно выразился, но Зарыбинский горотдел надо расформировывать. Новых сотрудников наберем, у меня есть желающие, я как кадровик могу лично подобрать грамотных и образованных кандидатов. Да! Да сколько можно им шанс давать, товарищ полковник? Хм. Так точно… Понял вас, ждем закрытия полугодия, а там видно будет. Нет, конечно, политическую подготовку я не чащу. Раз в неделю, как и положено. Понимаю, что личный состав от работы отвлекать нельзя, поэтому наоборот, снизил нагрузку по занятиям по боевой и политической подготовке. Да… Есть сделать все возможное… До свидания…

И Купер положил трубку. Вот сука! П*здит, как дышит! Так вот почему он сюда напросился — он хочет слить наш отдел, завалить показатели и всех отправить на внеочередную аттестацию!

Там решат, что мы профнепригодны, кого-то уволят, кого-то рассуют по другим отделам на нижестоящие должности, под присмотр, так сказать, старших коллег. Так вот почему он не вникает в работу и грузит всех ненужной политподготовкой! Это у него, значит, ход такой в игре. Вот сволочь… Определенно хочет развалить отдел, только зачем?..

От переполнившей меня злости я неосторожно повернулся.