— Морозов, вот ты где… — тяжело дышал капитан, держась то за грудь, то за живот. — Там тебя начальник вызывает.

— Афанасич, — поморщился я. — Скажи, что меня не нашел. Потом зайду.

— Да ты что, Саша! Он с меня не слезет! Сходи к нему, там на тебя жалобу кто-то накатать хочет.

— Какую жалобу?

Я поморщился. Ерунда всё это, но жалобы мне сейчас были ни к чему.

— Якобы паспорт ты у кого-то отобрал.

— Врут, негодяи. Морозов у честных людей паспорта не забирает.

— Ну ты это… Все равно сходи, а.

— Ладно, Афанасич, из уважения к твоим сединам, — я встал и направился к двери.

— Морозов! — впился в меня взглядом Рыбий Глаз. — Ты узнаешь этого гражданина?

Я честным и полным нарочитого любопытства взором посмотрел на немного взъерошенного Эдика. Он стоял в кабинете Кулебякина (вернее, теперь уже Купера) и, переминясь с ноги на ногу, зыркал на меня исподлобья.

— Нет, — спокойно пожал я плечами. — В первый раз вижу этого вульгарно одетого товарища. Товарищ подполковник, он напоминает мне карикатурного персонажа из журнала «Крокодил». Простите, гражданин, за прямоту, но при визите в милицию вы бы могли одеться и поскромнее. Тут вам не цирк, а клоунов и без вас хватает.

— Как это — в первый раз видишь⁈ — Купер аж привстал. — Ты у него паспорт вчера отнял… Вспоминай!

— Евгений Степанович, — продолжал я со спокойствием змея Каа из мультика про Маугли. — Забирать паспорта у граждан — это нарушение административного законодательства. Что вы такое говорите? Сотрудник советской милиции никогда не станет так поступать.

— Врет он все, товарищ начальник! — не выдержал Эдик. — Вчера возле кинотеатра напал на нас! Избил, паспорт забрал! Велел сегодня прийти в ГОВД за ним, сказал, что будет чихвостить меня профилактикой какой-то. А я вот сразу к вам, напрямую пошел…

— Как напал? — ошалело вертел глазами Купер, как неваляшка, и сам немного проворачиваясь вокруг себя то в мою сторону, то к визитёру. — Когда напал? Вы уверены?

— Днем дело было, точно не помню, когда, но сразу после дневного киносеанса про цыган… Он тоже кино смотрел, с двумя девушками приходил.

— Вот видите, Евгений Степанович, — тянул я едкую лыбу. — Перегрелся гражданин, привиделось. Сами посудите, где это видано, чтобы сотрудник советской милиции в рабочее время в кино ходил? А? Да еще и сразу с двумя дамами. А ведь вчера у меня был самый настоящий рабочий день. Кстати, можете табель рабочего времени посмотреть и с регламентом свериться, — произнёс я почти спокойно, ведь кадровичку и некоторых других своих коллег я уже подговорил. — Здесь я был, в горотделе.

— Врешь! — бессильно выдохнул Эдик. — Ты нас избил, у меня свидетели есть!

— Избил? Кого это — вас? — задумчиво чесал лысину Купер, теперь задача подловить меня не казалась ему такой простой, как сначала.

Но он не терял надежды со мной расправиться. Вон с какой радостью принял жалобщика, думал, я тут же во всем признаюсь, как честная Маша, но я не Маша и не всегда такая уж честная…

Сейчас я еле сдерживался, чтобы не съязвить, мол, не умеешь ты, лысый, людей колоть, а еще целый подполковник. Бесишь ты меня, Купер. Вот почему картошке можно выковыривать глазки, а людям, которые бесят, нет?

— Избил меня… — стал перечислять Эдик, — Завьяла и Рюму.

— Завьял и Рюма? — сквасил я недоумённую физиономию. — Это персонажи из какого-то мультика?

— Это кореша мои! — выкрикнул Эдик. — Завьялов и Рюмин. Ты их вчера видел, я могу их привести! Они все подтвердят!

— Конечно, гражданин, — пожал я плечами, — приводите… Только десять милиционеров скажут, что вчера днем я был здесь, на рабочем месте.

— Ничего не понимаю, — расстегнул китель новый начальник. — Так он у вас паспорт забрал или нет? Вы заявление будете писать?

— Он забрал! И избил.

— Погодите, гражданин, — я сощурил глаз, как лейтенант Коломбо перед разоблачающей фразой, — скажите, а этим Рюмину и Завьялову по сколько лет?

— Откуда я знаю! — психовал Эдик.

— Школьники? — поинтересовался Купер.

— Нет, конечно, за двадцать далеко… Точно не скажу. Взрослые они.

— Ну вот! — всплеснул я руками. — Еще одно доказательство, что гражданин или намеренно брешет, или с кем-то меня путает. Заблуждается. Как я мог избить троих взрослых, как было сказано, мужиков, Евгений Степанович? А? Я не богатырь, спортом не занимаюсь, вы и сами не так давно видели мои возможности на сдаче физо.

Мне не зазорно даже было такое про себя сказать. Ведь они оба знали, что всё не совсем уж так — вот только предъявить ничего не смогли бы. А похоже, что Рыбий Глаз не только не нашёл ответа — он, наконец, мне поверил. Купер потер пухлый нос, задумался, видимо, вспомнил сдачу физо, где я влез в последний вагон. Невдомек ему, что мои физические данные растут, что называется, не по дням, а по часам. Ну и в мужчине самая главная мышца — все-таки мозг.

— Зуб даю, гражданин начальник! — не унимался Эдик. — Он с кирпичом в руке на нас кинулся. Как бешеный!

— Хм… Лейтенант милиции — и с кирпичом, — я осуждающе поцокал языком и покачал головой. — Очень и очень сомнительно… Вы, гражданин, еще скажите, что базарил, как это называется, по фене…

— Да-да! Базар воровской присутствовал! — уцепился за мою фразу Эдик, как за соломинку.

— Вот! — широко махнул я на жалобщика. — Что и требовалось доказать. Всякую ерунду собирает. Извините, конечно, гражданин, но мне кажется, что вы ведете себя, как осёл. Я имею в виду ваши умственные способности.

— Я не осёл! Я не тупой!

— Не тупой? — снова прищурился я. — А это легко проверить. Вот скажите, какие гласные буквы есть в слове «зима»?

Эдик на пару секунд задумался, наморщил лоб, а затем радостно выдохнул:

— «И»… «А»…

— Ну вот! А говорите, что не осёл…

— Хватит! — хлопнул по столу рукой Купер. — Прекратить балаган!

— Я думаю, что все… инцидент исчерпан, товарищ подполковник, я могу идти?

— Иди, Морозов, работай, — устало выдохнул Рыбий Глаз, повернул голову к Эдику и разочарованно добавил. — А вы, гражданин, если будете и дальше врать… привлечем вас за ложный донос.

Настроение у Купера явно упало, убедил я его в своей правоте. И теперь он был раздражен и зол на Эдика.

— Да не вру я! Это правда! Паспорт верните! — взвизгнул Эдик.

Я поспешил покинуть кабинет, чтобы Эдик больше не стеснялся моего присутствия и вволю повыносил мозг Куперу.

Вернулся к себе в кабинет. Там меня уже ждал Серый.

— Привет, Сан Саныч! Ты что с моей сеструхой сделал?

— Привет, бандит! А что случилось?

— Я когда сообщил ей сегодня утром, что пойду к тебе, она сказала привет тебе передать. Прикинь?

Тот весело и недоумённо ухмыльнулся. Я же не стал вдаваться в подробности.

— Да? Ей тоже передавай… — я дождался, пока Серый угукнул, потом добавил: — Слушай, Андрюха… А у вас дача есть?

— Есть, а что? Но мы там картошку не садим. Кусты просто растут полузаброшенные, абрикосы, вишня. Больше не помню.

— Кусты — это хорошо, — задумчиво проговорил я. — Спрятаться можно…

— Кому спрятаться? Зачем?

— Тут такое дело… Короче… Интеллигента выпустили.

— Как — выпустили? — скрипнул зубами паренек.

— У нас новый начальник, не жалует он меня. Никого не жалует, кроме одного мутного сотрудника. В общем, палки в колеса ставит — и сегодня утром Интеллигента выпустил. А Куценко ведь не просто так с зажигательной смесью под окнами вашими маячил. А если он вернется? Пока я его не поймаю, вам бы лучше на дачу переехать. Как считаешь?

— Ну да… А как я сеструхе это объясню? — призадумался Серый. — Если только ты сам ей скажешь… Тебе она сто пудов поверит.

— Давай я скажу, сегодня же вечером к вам заскочу… Вот только зачем Интеллигенту поджигать вашу квартиру? До сих пор не пойму… Есть мысли?

— Ну… Убить меня хотел. Из мести, — предположил Серый.

— Нет… Слишком ненадежный и сложный способ. И дома тебя на тот момент не было. Что ещё?