— Пока госпожа чародейка тут, я говорить не стану!

— Ну что ты, какой невежливый у нас? — ворчливо проговорила мать адъютанта, присев на кровать и ласково похлопывая сына пониже спины, — не капризничай, поворачивайся.

— Я лучше в гостиной подожду, — Рика еле сдерживала неуместные позывы к смеху, порождённые кудахтаньем мамаши над великовозрастным детинушкой, — если понадоблюсь, свистните.

Вил кивнул.

— Ушла? — глухо, в подушку, спросил Турада.

— Ушла, ушла, — заверила мать, — папенька её в гостиной чаем напоит, или чем покрепче.

— И ты иди, — он попытался стряхнуть назойливую материнскую руку, — у нас чисто мужской разговор ожидается.

— Да как так? Разве ж могу я оставить своего мальчика?

— Сказал уже, иди.

— Госпожа Турада, — проговорил коррехидор, сытый по горло препирательствами и разборками в семействе своего подчинённого, — оставьте нас. Оснований для столь ревностной опеки просто нет.

Мать Тимоти ещё разочек погладила плечо, наклонилась, чмокнула затылок дёрнувшегося сына и на цыпочках покинула спальню.

— Ну всё, Турада, завершайте свой перфоманс, поворачивайтесь и давайте же, наконец, поговорим.

Когда адъютант повернулся, коррехидор заметил, что мордаха у него зарёванная, а глаза опухли и покраснели.

— Итак, что за причина побудила вас взять в руки кисунгобу и ткнуть им в себя? — спросил Вил, устраиваясь в кресле.

— Позор, — опустил глаза Турада, — несмываемый и непереносимый позор. Правильно сказал ваш отец, что я самим своим существованием позорю достойный клан.

— Вы сейчас говорите о пьяных безобразиях с журналисткой или о неудачной попытке ограбления дома Сюро?

— Журналистка! Эх, если б там была журналистка… А он ведь — парень! Проклятущий Руко Нори. Как он маскировался! Такому впору в театре выступать, облапошил меня, словно дурачка, разговорами о связи сердец, нежной страсти. Вспоминаю — тошнит.

— Так весь этот сыр-бор из-за того, что вы полагаете, будто влюбились в мужчину? — осенило коррехидора.

— Именно, — Турада утёр злую слезу, — как я вообще после такого жить могу? Как людям в глаза смотреть?

— Обыкновенно смотреть. Не могу сказать, что стоить это делать с гордо поднятой головой из-за проникновения на территорию чужой частной собственности, но по поводу пола вашей избранницы можете быть совершенно покойны. Руко Нори — псевдоним девушки Коки Нориты. С гарантией. Да разве ж вы сами не убедились? Сомневаться в подобных вещах более, чем странно, после того, что между вами происходило.

— Вам-то легко говорить, — Тимоти опустил голову, — у вас-то, поди, никогда афронтов с дамочками не случалось. Так что, если коротко, без подробностей, ничего у меня с ЭТИМ не было. Целовались, и всё. Теперь понятно, почему: природный инстинкт подсказал, что передо мной вовсе не девица, а парень.

— И поглощённое в больших спиртное тут совершенно не при чём? — вскинул бровь Вил, — не умеете пить, не берите в руки бутылку. И незачем обманывать себя по поводу пола Коки. Она —женщина, с гарантией.

— Вы проверяли? — вскинулся Турада, — откуда такая уверенность? Что, если перед нами результат косметической магии или отлично выполненная иллюзия?

— В Артании подобное под запретом, — отмахнулся Вил, — к тому же Рика сразу бы заметила. Спите спокойно: вы влюбились в эксцентричную, отменно взбалмошную, резкую и без сомнений талантливую девушку. К тому же она уже неплохо наказана за свою злую шутку. Ночь в «Зверинце» и проигрыш редактору пари на двенадцать рё должны послужить вам хотя бы маленьким утешением.

— Как мне жить со всем этим, — снова запричитал Турада, — потерял голову, влез в чужой дом, пил хозяйскую выпивку, потерпел позорнейшее поражение на любовном фронте, да ещё и убить себя не сумел!

— Тимоти, — спокойным тоном проговорил коррехидор, — всё это останется похороненным в этом доме и в резиденции Дубового клана. Для того, чтобы вы могли спокойно перевернуть эту горькую страницу своей жизни, сначала дайте мне слово древесно-рождённого, что больше не попытаетесь вскрыть себе живот или каким иным способом покончить с собой. Этим шагом вы ничего не измените, только принесёте горе своим близким. Живя же дальше, вы сможете исправить ошибки, по-настоящему полюбить достойную ваших чувств женщину, сделаете карьеру, в конце концов. Вы даже не представляете, в каком замешательстве я оказался сегодняшним утром, когда вас не оказалось на месте! Я буквально был раздавлен обилием дел, немедленно требовавших моего вмешательства. И чай Эрики не идёт с вашим ни в какое сравнение, — улыбнувшись, закончил он.

— Правда? — в покрасневших глазах Турады читалась душевная мука, — значит, я не только умею красиво писать иероглифы и заваривать вкусный чай?

— Истинная правда. Вы — моя правая рука.

Турада порывисто вздохнул, поморщился от боли, инстинктивно ухватившись за туго забинтованный живот.

— Я вот что вам предлагаю, — Вил потёр подбородок, словно в раздумье, хотя этот вариант продумал заранее, — вы даёте мне слово не пытаться покончить с собой?

— Даю, — Турада торжественно приложил руку к сердцу, — добровольно и полностью осознанно даю клятву древесно-рождённого не предпринимать более попыток уйти из жизни, и ждать время, когда боги определят это.

— Отлично, — я принимаю клятву и перед богами подтверждаю её добровольность и осознанность, — серьёзно ответил четвёртый сын Дубового клана, — вам сейчас необходимо подлечить тело и душу. Думаю, мы с вашими родителями подыщем для вас подходящий санаторий где-нибудь в горах на горячих источниках. Вы отдохнёте, поправите здоровье и через месяц возвратитесь в коррехидорию.

Турада задумался. Никогда ещё его начальник не разговаривал с ним в подобном тоне. Более того, Тимоти и не подозревал, каков настоящий Вилохэд Окку. И ему стало стыдно за все свои насмешки тайком и детское желание уесть четвёртого сына Дубового клана по части сыска.

— Простите меня, — проговорил он с искренним раскаянием, — я вёл себя, как последний дурак!

— Все люди порой ведут себя, как последние дураки, — философски заметил Вил, — но только настоящие дураки тащат на себе весь груз своих глупых поступков и нелепых ошибок. Сделайте выводы и идите вперёд. Наверняка ваша няня говорила вам в детстве нечто похожее.

— А откуда вы про няню знаете?

— Заметил заплаканную пожилую служанку, что с глубочайшей тревогой прислушивалась к моему разговору с вашим отцом.

— Говорила, — вздохнул Турада, — когда ешь инжир, нужно проглотить и попавшие в рот семена.

Ситуация с Турадой практически напрочь отбила охоту к романтическому ужину, поэтому было решено отложить его до более удобного случая. Рика застала свою подругу и квартирную хозяйку за непривычным занятием: они с увлечением читали газету, но отнюдь раздел светской хроники, столь почитаемую ими обеими. Дамы погрузились в изучение биржевых котировок.

— Да, да, — покачала головой госпожа Призм, — права, ох как права госпожа Ши́ко, её совет сделать вложения можно скорее оказался как нельзя кстати.

— Что за госпожа Шико? — спросила чародейка, — она уже успела поужинать и смаковала фруктовый чай, — чьи советы имеют для вас такую высокую ценность?

— Жена господина Шико — нашего мясника, — ответила квартирная хозяйка таким тоном, будто бы речь шла о некой всем известной персоне.

— А, ну тогда понятно, — сыронизировала Рика, — коли жена мясника даёт советы по денежным вложениям, как можно им не последовать?

— Твои насмешки, Рикочка, абсолютно неуместны, — не упустила случая высказать собственное мнение Эни Вада, — потому как опыт биржевых вложений её супруга более чем положительный.

— Эни права, а твои насмешки абсолютно не уместны, — госпожа Призм сняла очки и поглядела на чародейку с откровенным осуждением, — в прошлом году мясник вложил деньги в процветающую компанию-перевозчика «Турада — перевозки в радость» и в этом году удвоил капитал. Это, не считая того, что теперь обе его лавки обслуживаются бесплатно! «Перевозки» процветают, и мясник-Шико пожинает заслуженные плоды своей прозорливости и дальновидности. В банке твой счёт просто лежит без дела, принося крохи процентов, львиную долю от вложений твоих, прошу заметить, кровно заработанных получает банкир. Ведь именно он решает, где твои капиталы будут приносить прибыль. А когда ты вкладываешься сама, деньги уже на тебя, и вся прибыль оказывается в твоём распоряжении. Господин Турада доволен, и начинают работать мяснику хорошо.