— Довольно, — остановил её Вилохэд, — оставим эти совместные воспоминания для более приятного случая, — не сомневаюсь, вас к Хараде привёл азарт охотницы за сенсациями. Вы ведь уже настрочили статью о госпоже Фань Суён?

— В точку. Да и личность хозяина приёма очень уж идеальна, надеялась посплетничать с местной прислугой и наткнуться на какие-нибудь жареные фактики.

— Я допускаю, вы были на приёме, что не мешало вам позднее встретиться с господином Сюро, напоить его вашим любимым ежевичным вином и убить его? — подался вперёд Вил.

— Так вот, значит, в чём дело! — хлопнула себя по коленям журналистка, что при наличии длинной пышной юбки выглядело немного комично, — вино! Значит, Сюро перед смертью пил с какой-то женщиной ежевичное вино. Турада вчера рассказал вам, что мы с ним тоже пили это вино, отсюда вы сделали вывод, будто бы убийца — я?

— Не забывайте, госпожа Норита, — одёрнул её коррехидор, — в данный момент вопросы задаются вам, а не нам. Так куда вы направились по окончанию приёма в доме господина Харады?

— По окончанию приёма я и трое горничных, одна из которых — Са́чи, постоянно работает в доме, отправились убирать комнаты, наводить в гостиной порядок и мыть посуду. И всеми этими полезными делами мы занимались всю оставшуюся часть ночи. Нет, вру, сперва нас покормили. Около шести утра госпожа Харада спустилась, поблагодарила нас за помощь, рассчиталась, выдав по двадцатке сверх оговоренного, и я пошла домой. Так и было, можете справиться у неё самой. И сразу предвосхищу возможные ваши вопросы: всё время уборки я была на глазах у остальных девушек, из дому не отлучалась, правда, пару раз ходила в сортир для прислуги. Он прямо в доме, на первом этаже возле кухни.

— Мы самым тщательным образом проверим ваши показания, — заверил коррехидор, — а пока извольте подписать обязательство не покидать Кленфилд и не менять место жительства вплоть до окончания следственных мероприятий по делу об убийстве господина Сюро Санди.

— И вы меня выпустите? — глаза из-под растрёпанной чёлки глядели вопросительно.

— Да, — кивнул Вил, — но моё предупреждение о статьях в криминальной хронике остаётся в силе. Я позвоню господину Ба́ру и поставлю его в известность о сложившихся обстоятельствах.

— О, боги! — простонала Кока, — я совсем забыла!

— О чём, простите, вы изволили позабыть?

— Я проиграла спор с главным редактором. Теперь я должна ему десять рё. Нет, уже двенадцать, два рё остались непогашенными с предыдущего пари.

— Азартность до добра не доводит, — усмехнулся коррехидор, — насколько я могу догадаться, предметом спора являлось убийство Сюро?

Кока горестно вздохнула и кивнула головой.

— Вы свободны, — Вил протянул ей листок бумаги, где его рукой и личной печатью удостоверялось, что госпожа Норита Кока может невозбранно покинуть стены Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя.

— Смелая девица, — заметила Рика, когда они вышли на улицу, где совсем по-летнему пригревало солнышко, — и самоуверенная до крайней степени. Поспорить со своим начальником на такую масштабную сумму…

— Если бы в доме не оказалось управляющего, или же Мичия спал богатырским сном, у неё могло выгореть.

— Что могло выгореть? — вскинулась чародейка, — переспать с вашим адъютантом? Так это надо было делать до того, как он напился до положения риз. А никаких улик там не было. Мы же с вами всё осматривали. Ничего важного помимо обычной ерунды, что периодически скапливается у каждого человека: счета, письма, записки и приглашения на обед. Программки из театра, газеты — и всё. Не представляю, на что рассчитывала Кока.

— Наверное она надеялась отыскать где-нибудь тайник с шокирующей перепиской, которая мгновенно укажет на убийцу. Мичию разбудили постукивания по стенам.

В доме Харады их встретила сутуловатая девица в форменном, идеально выглаженном переднике. Рика подумала, что это и есть та самая постоянно работающая Сачи.

— Я доложу, обождите, — сказала она.

— Господа, у меня очень мало времени, — проговорила супруга будущего министра финансов и сестра убитого, — церемония погребения назначена на два часа, а мне ещё нужно закончить кое-какие формальности и заехать за господином Харадой в министерство.

Она проговорила всё это уверенно и спокойно. Рике подумалось, что Томо Харада весьма недурна собой: у неё правильное лицо и такие же вьющиеся волосы, как у брата. А большие глаза смотрят прямо и открыто.

— Наш визит не займёт много времени, — заверил Вил, — мы проверяем некоторые факты. Скажите, вы нанимали горничных на день приёма?

— Да, — чуть удивлённо подтвердила госпожа Харада, — из агентства прислали троих. Все с отличными рекомендациями, одна даже служила у известного журналиста Руко Нори, — добавила она со значением. Претензий к их работе у меня нет, я уже сообщила в агентство, поблагодарила и пообещала рекомендовать их услуги всем знакомым. А в чём, собственно, проблема?

— Просто формальность, — ответил Вил, — до которого часу девушки пробыли в вашем доме?

— До шести часов утра. Я доплатила им за ночную работу. Видите ли, — наморщила лоб госпожа Харада, — я очень не люблю вставать по утрам и наблюдать в своём доме беспорядок, какой неизменно случается после многолюдного приёма. Девушки с самого начала были предупреждены о том, что от них требуется, и не возражали. Если иные вопросы могут подождать, — она оглянулась на напольные часы в углу гостиной, — то я бы очень высоко оценила ваше понимание ситуации.

Вил поклонился, заверил, что не имеет намерения далее обременять госпожу Хараду обществом офицеров королевского сыска, и они ушли.

— Куда теперь? — спросила чародейка уже в магомобиле.

— Всем сердцем я рвусь в «Дом шоколадных грёз», но долг коррехидора требует, чтобы мы возвратились на службу, — Вил повернул руль и обогнал вяло перебирающего ногами рикшу, что вёз разряженную даму под зонтиком.

В конце улицы замаячило здание кокка́я — Артанкого Парламента, занимавшее целый квартал. Когда они подъезжали, Вил заметил:

— Вон, глядите, Харада вышел встретить супругу.

Будущий министр финансов подошёл к подъехавшему магомобилю и любезно распахнул дверцу. Однако, оттуда появилась вовсе не госпожа Харада. Рика повернула голову, но так и не успела рассмотреть элегантную невысокую женщину, что, дружески коснувшись рукой груди собеседника, принялась что-то горячо говорить ему.

— Будущий министр встречал вовсе не жену, — усмехнулась чародейка, бросив последний взгляд на оставшуюся позади парочку, — к нему приехала какая-то совершенно другая женщина.

— Как подозрительны женщины! — в шутливом ужасе воскликнул коррехидор, — вы увидели, как мужчина заговорил с кем-то на улице и напридумывали боги знают чего. Эта самая ваша подозрительная незнакомка — совсем не обязательно объект нежной страсти неверного Харады. Знакомая, зашедшая по делу, подруга или жена коллеги, в конце концов, родственница, что приехала на церемонию погребения. Мужчины, знаете ли, отнюдь не идиоты, чтобы назначать любовные встречи в то время и в том месте, где вот-вот должна появиться супруга.

— Возможно, — криво усмехнулась Рика, — только малознакомые особы, супруги или любовницы коллег обыкновенно не прибегают к случайным или намеренным прикосновениям к собеседнику. А она буквально вцепилась в руку Харады с таким видом, словно имеет на это полное право.

— И когда вы только успели всё это разглядеть!

— Вам не удалось сделать ничего подобного, потому как вы на дорогу смотрели, — обиженно отрезала девушка, — в том, что у Харады с дамой в бежевом визитном платье был не просто дежурный, ничего не значащий разговор, можно не сомневаться. Оно само в глаза бросалось.

— Всё, всё, — повернул голову четвёртый сын Дубового клана, — снимаю всяческие возражения. Доверюсь вашему женскому чутью: пускай Харада ходит налево!

В кабинете Вила надрывался магофон. Его звук казался тревожным и даже каким-то усталым.