— Похоже, ей не нужно пережить бой и сожрать поверженных врагов, чтобы начать развиваться, — задумчиво сказал отец, после того как высказался об умственных способностях сына.

— Можно у Кая спросить, он здесь недалеко обитает, — огрызнулся Ромка, которого слова Кости задели.

— Рома… — Костя прищурился.

— Что? — он упрямо сжал губы. Взгляды таких одинаковых глаз встретились, и он первым отвернулся.

— Ничего, — Костя повернулся к Паразиту. — Давай своего другана сюда, будем его с подружкой знакомить, а то у них как-то контакт не заладился изначально.

Когда они уходили из загона, Зелон начал относиться к кобылке более снисходительно. Пока что он только позволял ей есть из кормушки, но Рома заметил, что единорог ненавязчиво опекает будущую подружку.

— Извини, — Рома подошёл к отцу. Костя в ответ улыбнулся и взъерошил светлые волосы сына.

— Вы как-то слишком быстро выросли, — сказал он, а затем добавил. — В следующий раз думай прежде, чем что-то начинать делать. Но, во всяком случае, Ваньку ты пока точно не переплюнул.

— А что Ванька натворил? — Рома удивлённо посмотрел на отца. От спокойного и рассудительного Подорова меньше всего ждали чего-то этакого.

— О, я тебе сейчас расскажу, — и усмехнувшись, отец поведал ему печальную историю о злоключениях Ксении и Ваньки в Содружестве.

По спине пробежал холодок, и Рома проговорил.

— Лара, ты хочешь присоединиться?

— А ты против? — прошептала девушка.

Роман резко развернулся, схватил её за тонкое запястье, рванул на себя, а затем подхватил под ягодицы и поднял, прижав спиной к стене.

— Нет, как ты могла подумать, что я буду против? — проговорил он ей в губы. — Давай переплюнем Ваньку с Ксюхой. Только надо придумать, что бы такого отчудить.

— И что они отчудили? — Лариса нагнулась и поцеловала его в шею, собирая губами капли воды. Тело Ромы содрогнулось.

— Я не помню, потом скажу, — прошептал он и окунулся с головой в древнее как мир наслаждение, напополам с чувством обладания.

Верн меня сегодня вымотал до предела. Он здорово отыгрался за всё хорошее. Разбитую бровь мне Ольга залечила, но, проверив резерв, я выругался.

— Что случилось? — Ольга легонько поцеловала меня в только что залеченную бровь.

— Я пустой, как… У меня даже слов таких нет, чтобы охарактеризовать своё состояние. — Я притянул её к себе, усаживая на колени.

— Что с тобой делали, чтобы осушить? — Ольга смотрела на меня удивлённо.

— Лучше не спрашивай, — я уткнулся лицом ей куда-то в район ключицы. — Это тебя можно осушить, только если убьёшь, а всех остальных одарённых вполне возможно.

— И что из этого следует? — тихо спросила Ольга.

— Что мне очень сильно повезло. Я тебя первым заметил и сумел обольстить. Теперь ты меня сумеешь защитить при любых раскладах.

— Андрей, я тебя, конечно же, буду защищать, даже с мечом в руках и с автоматом в зубах, но то, что ты сказал, может значить одно — резервы безликих тоже не резиновые. Верн проводил стандартный экзамен, значит, твой резерв примерно такой же, как и у их младших мастеров. — Ольга провела рукой по моей почти бритой голове. — Мне нравится, похоже на бархат.

— Оль, никто и никогда не говорил, что резерв безликих бездонный. Наверное, они ненавидели магов крови ещё и за то, что те могли сражаться с ними почти на равных. — Я закрыл глаза, но через десять секунд распахнул их. — Вот что, я должен пойти туда. К источнику.

— Но, Андрей, ты же сам сказал, что…

— Оль, а если это важно? Если я должен пойти туда именно с пустым резервом? — Я обдумывал эту мысль, застрявшую у меня в голове занозой. — Может быть, на инициации мы так плохо переносим раскрытие каналов именно поэтому? Энергии много, и она давит, а нужно совсем наоборот. Чёрт, — я потёр виски. — Я должен проверить эту теорию.

— Андрей, это может быть опасно, — в её голосе звучала тревога, и она прижала мою голову к своей груди.

— Да, я знаю, — мои волосы запутались у неё в волосах. — Но мне всё равно придётся экспериментировать, потому что никто не знает, как нужно действовать правильно. Включая, кстати, Верна. — Я иду к источнику, — прошептал я ей в губы и крепко поцеловал. После чего опрокинул на диван и поднялся. На поясе у меня всё ещё висел мой корявый, но от этого уникальный ритуальный кинжал. Рука сама собой погладила рукоять.

— Подожди, я с тобой, — Ольга решительно соскочила с дивана, набросила болеро, потому что ночью на улице становилось уже прохладно, и мы вместе вышли из дома.

Я знал, что делать. Вытащив кинжал, я сделал первый разрез. Когда кровь впиталась в алтарный камень, я закрыл глаза, приготовившись к боли. Прошла минута, другая, но боли не было. Я приоткрыл один глаз и посмотрел на напряжённую Ольгу.

— Кажется, я был прав, — и уже более уверенно разрезал ладонь во второй раз.

Нити всех моих даров наливались светом и укладывались в строгом порядке. Все, кроме той, что отвечала за дар земли. Она оставалась такой же, какой была до моих экспериментов.

— Похоже, здесь нужен кто-то, кто владеет полноценным даром, а не в составе остальных. — Я прислушался к себе. Кажется, на этот раз обошлось.

— И что дальше? — Ольга смотрела то на меня, то на алтарь, который постепенно становился абсолютно белым, как тот в пещере, где мы проходили инициацию.

— Вот кто бы знал, — я покачал головой и внезапно почувствовал лёгкое жжение. Время вокруг нас замерло, а потом рвануло вскачь. У меня появилось ощущение, что кто-то всадил мне в живот крюк и теперь наматывает на него мои внутренности.

— Андрей! — крик Ольги слышался как сквозь вату. Я был словно в коконе, внутри которого бушевала магия.

Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Кокон распался, и я распластался на земле, согнувшись в позе эмбриона.

— Андрей, — Ольга упала передо мной на колени. — Андрюша, что с тобой?

— Резерв восстановился и кажется, увеличился в объёме. — прошептал я. Заниматься самодиагностикой не было ни сил, ни желания. — Помоги мне дойти до дома. Завтра посмотрим, что у меня получилось, а пока нас, похоже, ждёт очень весёлая ночка.

Степан Ушаков бросил сумку на пол в холле и огляделся по сторонам.

— А где все? — спросил он, прислушиваясь, как эхо отражается от стен огромного холла.

— Егор Александрович с Ксенией Егоровной отбыли по делам, — Степан покосился на дворецкого, появившегося рядом с ним совершенно неслышно. — Люсинда Викторовна в ротонде вместе с Ириной Сергеевной.

— Ну, раз мама не переживает и продолжает готовиться к свадьбе, значит, с отцом и Ксюхой всё нормально, — проговорил Стёпка.

— Полагаю, что так оно и есть. Степан Егорович, отдайте мне сумку, чтобы я мог её разобрать. — Спокойно ответил ему дворецкий.

— Я её и не дер… — Стёпка опустил взгляд и чуть слышно выругался. Он даже не заметил, что наступил на ручку. Отец не предупредил его, что уезжает, и Степан немного растерялся. Он отступил назад, и дворецкий, забрав сумку, ушёл, оставив его в одиночестве. Стёпа потёр шею. — И что мне сейчас делать?

Немного подумав, он решил сходить прежде всего в ротонду, показаться матери, да узнать, как у них здесь дела. А потом уже можно и к Юле рвануть.

Степан развернулся и вышел на улицу. И тут же остановился, глядя на белоснежную кошечку, рядом с которой сидел его Пул. Крупный чёрный кот, первенец Паразита внимательно смотрел за котёнком. А кошечка явно собиралась куда-то улизнуть, но кот каким-то образом пресекал её телепортацию.

Имя Пул родилось в тот момент, когда мелкий Стёпка пытался выговорить слово «пулемёт». У него не получалось, зато котёнок, которого до этого все звали просто Кот, радостно отозвался на «Пул», и с тех пор не хотел откликаться ни на одно другое имя.

— И кто это у нас? — Стёпка присел рядом с кошечкой, но она отбежала от него и зашипела, выгнув спину. — Какая грозная. Ты, наверное, Ольгина, да? А это значит, что Андрюха с твоей хозяйкой всё ещё в нашей школе. Ничего, мелкая, скоро они оттуда выберутся. Андрей сильный, он сильнее нас всех, и сумеет вытащить твою подружку.