Кобылка, глядя на него, подняла с земли какую-то высохшую кость и принялась ею хрустеть.

— Да ты голодная, — Роман почесал висок и огляделся по сторонам.

Кусты качнулись. Ага, какой-то слуа заблудился. Отстал от основной группы и теперь прячется по углам. Они для некроманта и толпой-то не опасны, а про одиночку даже говорить не хочется. Дар дрожал вокруг него смертельной вуалью, так что много времени не заняло сотворить кнут тьмы и ударить оборзевшую нежить. Кнут был ещё и тем хорош, что им можно было подтащить извивающегося слуа к себе. Рома шевельнул рукой, и те крохи псевдожизни, что наполняли отвратительную оболочку слуа, оборвались.

Рома убрал кнут, схватил останки и быстро почти бегом подошёл к кобылке. Она дрожала всем телом и хотела уже отбежать от него, но еда в руках молодого некроманта заставила замереть на месте. Роман протянул угощение кобылке.

— На, ты же жрать хочешь, это видно. Вон, какие бока впалые. Бери, не бойся. — Кобылка нерешительно сделал шаг в его сторону, и резким движением выхватили у Ромы из рук старые кости. — Вот так, хорошая девочка, — он очень осторожно протянул руку и погладил её по шее. Кобылка в последний раз сглотнула и вопросительно посмотрела на него. Рома ещё раз погладил её и проворковал. — Если ты позволишь нам забрать тебя отсюда, то мы придём в то место, где еды будет навалом.

Кобылка пристально смотрела на него, а потом резко наклонила голову и цапнула за ничем не защищённую ладонь.

— Ах ты, зараза, — Ромка одёрнул руку. — Пошли уже, долго я буду с тобой тут сюсюкаться? — и он крепко ухватил её за шелковистую гриву окровавленной рукой.

— Мяу, — кошка мяукнула с явным облегчением и прыгнула на Ромку. Он прижал её к себе свободной рукой, мир крутанулся, и вот они уже стоят посредине знакомого загона.

— Охренеть, — раздался неподалёку хрипловатый голос Ершова. Родион держал Зелона за узду, а сам единорог, увидев кобылку, вытаращил глаза и попятился, волоча за собой Ершова.

Ромка же, решительно шагнул к кормушке, волоча упирающуюся кобылку за гриву. Ткнув её мордой в остатки туши, которую не доел Зелон, Рома отпустил гриву и сделал шаг назад. Кобылка сначала растерялась и принялась отфыркиваться. Она никогда не ела мясо и теперь не знала, что ей делать. Но тут инстинкты взяли своё, и она, заурчав от удовольствия, принялась за свой первый полноценный обед.

Зелон всё ещё стоял, рассматривая это невиданное чудо, а Рома, перехватив поудобнее кошку, которая, похоже, пригрелась у него на руках, направился к стоящей за забором Ларисе. Лара смотрела на то, что происходит в загоне с нескрываемым любопытством.

— Это и есть причина, по которой тебя похитили? — спросила Лариса, когда Роман подошёл поближе.

— Да, похоже на то. Эта красавица голодала, но не подпускала кошку к себе, вот меня и пригласили стать проводником, если можно, так выразиться, — Рома усмехнулся.

— Похоже, ты ей понравился, — Лариса, улыбаясь, смотрела на кошку.

— Скорее, она решила, что из такого положения за мной можно лучше следить, — он хотел сказать что-то ещё, но его прервал громкое ржание за спиной, и маты Родиона. — Что за…

Рома резко развернулся и увидел, что Ершов с трудом сдерживает Зелона, до которого, кажется, только что дошло, что его нагло объедают.

— Да, стой ты, лошадь бешеная! — концентрация дара смерти вокруг Родиона повысилось до такой степени, что сидевшая на руках у Романа кошка чихнула, и даже Ларисе стало затруднительно дышать.

— Вот же зараза мелкая, — ругнулся Рома, увидев, что кобылка решила испытать судьбу. Закончив есть, она с окровавленной мордой начала приближаться к Зелону, который вёл себя всё более агрессивно. Недолго думая, Рома сунул возмущённо пискнувшую кошку в руки растерявшейся Ларисе, а затем протянул свой телефон. — Позвони моему отцу. Объясни ситуацию. Если он не занят, то пускай прибудет сюда. Похоже, что мы с Ершовым не сможем сдержать Зелона! — крикнул он и бросился наперерез любопытной кобыле, которая, похоже, совсем освоилась и теперь стремилась удовлетворить любопытство. И ведь не скажешь, что какой-то час назад она не давала Роме приблизиться к себе, испуганно убегая. Теперь она была больше похожа на грозного чёрного единорога, чем, когда Роман её увидел в первый раз.

— Что значит «позвони моему отцу»? — Лариса уставилась на телефон так, словно Ромка ей в руки ядовитую змею сунул.

Но тут из загона раздался рёв, и визг кобылки, которая начала улепётывать от Зелона, вырвавшегося из рук Ершова. Единорог даже пару метров протащил по земле парня, рука которого запуталась в поводьях. Тогда Лариса решительно подбежала к скамейке, села на неё, прижав к себе кошку, и принялась искать номер императора. Она даже не сразу сообразила, что Константин был забит в телефонную книгу как «папа».

— Да, Рома, говори, — Лариса вздрогнула, услышав голос императора.

— Это не Рома, это Лариса, — пискнула девушка.

— Лара? — в голосе императора прозвучало беспокойство. — Что случилось?

— Ваше величество, Романа утащила белая кошка, — зачастила Лариса. — А сейчас они вернулись с чёрным единорогом. Похоже, с той кобылой, о которой все говорили на море. Но она не понравилась Зелону, и в загоне сейчас происходит нечто очень плохо контролируемое… — Её прервал страшный грохот. Это Зелон опрокинул свою огромную кормушку. Все малоаппетитные остатки его обеда полетели в Романа, который остановился и медленно вытер лицо ладонью. Кровавые разводы превратились в причудливую маску.

— Убью, твари! — заорал Ромка, а Лариса посильнее прижала трубку к уху, чтобы Константин не услышал воплей сына.

— Та-а-а-к, — протянул император. Похоже, что Ромкины крики он всё-таки услышал. — Я сейчас буду. — Сказал он и отключился.

Лариса посмотрела на погасшую трубку и перевела взгляд на внимательно смотревшую на неё кошку.

— И что нам с тобой делать? — тихо спросила девушка.

— Мяу, — ответила кошка и легла ей на колени, прикрыв глаза. Её миссия была выполнена, и теперь можно было немного отдохнуть.

Константин отошёл от окна и посмотрел на Вольфа, сидящего за столом. Перед Юркой лежала папка с документами на шахту, которые Костя только что подписал.

— Что стряслось? — спросил Вольф, закрывая папку.

— У тебя не возникает в последнее время ощущения, что наши дети становятся слишком инициативными? — задумчиво спросил Костя, проигнорировав вопрос.

— Нет, — Вольф встал. — У меня только Машка отчудила, а с парнями вроде бы всё в порядке. А что?

— Это был риторический вопрос. Потому что вот прямо сейчас мне нужно попасть к моему слишком активному сыну, пока он дров не наломал. К счастью, вовремя опомнился. Сомневаюсь, что Лара сама отобрала у него телефон и начала мне звонить. — Костя немного подумал, повертев браслет перемещения. — Когда Андрей выйдет из той ловушки, я хочу их с Ольгой отправить в Содружество. Проверить Ольгино приданое и наши виноградники. Одолжишь мне Федьку как поддержку в финансовой грамотности?

— Можешь вместе с Вовкой забирать, — махнул рукой Юра. — Им полезно будет. А ты мог бы и не спрашивать.

— Юра, у тебя могли быть на парней планы, а для меня это не критично. — Костя прямо посмотрел на него.

— Я их предупрежу, — Вольф направился к двери. Костя же активировал браслет, настроив перемещение на загон Зелона.

Переместился он не в сам загон, а рядом с забором, у которого стояла скамейка. Первое, что бросилось Косте в глаза — это сидевшая на скамейке Лариса. Девушка явно нервничала и старалась не смотреть на то, что творится в загоне. Чтобы хоть как-то отвлечься, она расчёсывала белоснежную кошку, развалившуюся рядом с ней на сиденье. Судя по прищуренным глазам, кошке нравилось, когда Лариса проводила гребнем по её шёрстке, распутывая свалявшиеся прядки и вычёсывая листочки и частички коры, запутавшиеся в шерсти.

Посмотрев на бардак в загоне и отметив, что пока никто никого не убил, Костя шагнул к Ларисе.