Рассвет проник в комнату туманом. Удивительное явление, которое она здесь наблюдала впервые. Мариан хотела пошевелиться, и тут же ощутила — она не одна. Осторожно повернула голову. Правитель ещё спал. Его лицо впервые расслабленно-спокойное, выглядело юным. Это существо раз в пять старше её! Невозможно представить. Стараясь не разбудить спящего, выскользнула из кровати, едва не наступив на устроившегося поблизости Чокки, и вернулась к окну. Что же теперь делать?

Мариан, несмотря на свободу нравов своего времени, не могла почему-то просто так отмахнуться от происшедшего, что-то мешало посчитать эту ночь проходным моментом в жизни. Мол, уйдёт, и они оба забудут обо всём.

Раньше было проще. Она никогда не ощущала ни малейшей ответственности перед мужчинами. Что же произошло на этот раз?..

— Я не сплю.

Тихий голос напугал. Мариан обернулась. Правитель, заложив руки за голову, пристально и сурово смотрел на неё. Так, глаза в глаза, они промолчали несколько минут. Мариан не могла понять, происходящего, а потом, неожиданно для себя, тихо произнесла:

— Я тебе нужна?

Быстро откинув одеяло, он поднялся и подошёл к жене. Ещё раз посмотрел в глаза и, словно увидев там нечто важное, светло улыбнулся и спокойно, твёрдо ответил:

— Да.

Мариан осторожно прильнула к мужчине и засмеялась, когда он стиснул так, что стало невозможно дышать. Он в ответ, тоже засмеялся. Так они стояли неизвестно сколько, глядя глаза в глаза, осторожно, словно проверяя себя, прикасаясь друг к другу. Пока за окном не послышалось хлопанье крыльев, и на подоконник не опустился Теито. Правитель улыбнулся, взглянув на крылатого друга.

— На прогулку пора.

Мариан посмотрела на расстилавшийся за окном город. Первые отблески уже золотили крыши.

— А знаешь, я подумала... — и запнулась.

— Что?

— Если я смогла вернуть внешность, возможно Марина права, и ты мог бы вернуть крылья? Кто знает, не уверенность ли, что небо навсегда потеряно для вас, стала вашим роком?

— Вполне может быть, — задумчиво промолвил Правитель. — За последнее время я не раз задумывался об этом. Надо собраться с духом и попробовать...

Немного помялся, но всё же спросил:

— А ты попробуешь со мной вместе? Ты мне нужна и там, — он кивнул на очистившееся от тумана небо.

— Спрашиваешь! Всегда мечтала летать как птица. Интересно, получатся из нас фениксы или нет?

— Они ведь тоже не были одинаковые, — помолчав, он посмотрел на небо. — Представляешь, придёт день, когда мы с тобой взмахнём крыльями и устремимся ввысь.

— Уверена. Теперь уверена. Раньше я сомневалась. Мне казалось, Марина меня успокаивает. Ведь она смогла измениться только когда оказалась в теле дракона.

— Мне кажется, именно это ей помогло освободить сознание. В конце концов, изменения регулировал мозг человека. Значит, он для этого приспособлен. Только подсознательная уверенность в невозможности изменений держит нас в раз и навсегда утвердившемся облике. Старшие расы давно осознали, их тело изменяется по желанию или необходимости, и делают это с лёгкостью.

— Точно. Но и мы это поняли. Может, не до конца осознали, но уверена — этот час придёт. Главное не залететь слишком высоко, как Икар.

— Это кто такой?

— Герой очень древней земной легенды.

— Ну-ка, ну-ка, пойдем, ты мне всё подробненько расскажешь, — Правитель подхватил её на руки и понес к кровати.

Мариан счастливо засмеялась.

— А как же прогулка, — ехидно бросила она.

— А прогулка позже...

Когда мужчина склонился над женщиной, она, осторожно прикоснувшись к его щекам, остановила.

— Может, хоть теперь скажешь — как тебя зовут? — произнесла нерешительно.

Правитель засмеялся.

— Прав Ашшах, любите вы поговорить в самое неподходящее время. Скажу, только с условием...

— Каким, — поторопила она остановившегося Правителя.

— Имя должна знать только ты. Наши дети смогут его узнать. Наши дети и мои сородичи, больше никто...

Мариан, не раздумывая, кивнула.

Правитель опять засмеялся.

— Егорыч тоже был прав. Любопытна как чаут. Ну, хорошо, хорошо, не сердись, скажу, — и, склонившись к жене, тихо прошептал своё имя.

— Не может быть! — обалдело посмотрела на него Мариан.

— Может, — улыбнулся он...

***

— Любопытно, как там Мариан разобралась со своим мужем.

— Она говорила о разводе. Разве не так?

— Ты серьёзно полагаешь, он согласится?

— Так думала она. Судя по его поведению — развода она будет добиваться о-о-чень долго.

— Маловероятно. Насколько догадываюсь я — переживать, если он откажет, Мариан не станет. Забавно получается. Оба не хотят развода и, тем не менее, считают противоположную сторону убеждённым сторонником именно расставания.

— Можно подумать, мне не пришлось так же добиваться твоего согласия остаться со мной! У меня с Правителем состоялся разговор. Он понимает, какое "сокровище" заполучил, но не намерен отступать. Будь уверена — этот мужчина сумеет перевоспитать твою излишне самоуверенную сестру.

— Она не самоуверенная!

Марина приподняла голову и позволила себе удовольствие заглянуть в глаза любимого. Разговор шёл лениво, ни один из них всерьёз не собирался спорить. Вот ещё, хватало поводов для споров и без того, незачем искать причины в жизни других людей!

Тишина на холме, где они расположились, прерывалась только шелестом листьев и травы. Даже птицы не щебетали. Марина и Ашшах расположились под деревом, и она прилегла на траву, чтобы было удобнее смотреть в полуденное небо, использовав в качестве подушки его бедро. Встречный взгляд был таким же тёплым. Он давал ощущение защиты, поддержки и тепла. Марина уже не представляла себя без всего этого.

— Мариан просто уверена в себе.

— Какая бы она не была, я предупредил её мужа кое о чём. Например, о том, что скучать с этой женщиной ему не придётся. Легко не будет и скучно тоже.

Марина засмеялась, и снова наступила блаженная тишина. И вдруг ей в голову пришла мысль, от которой её бросило сначала в жар, а потом в холод. Девушка резко села.

— Что?

Встречный взгляд был встревожен. Ашшах почувствовал её состояние.

— О чём ты подумала?

— Знаешь, — голос Марины дрожал от охватившей паники. — Я вдруг поняла — если мы с тобой и дальше будем вместе... У нас... У нас ведь будут... Дети!

— Вполне возможно, когда мы оба будем готовы к этому, — теперь его глаза выражали изумление. — И в чём проблема? Неужели это не приходило тебе в голову? Что тебя так встревожило?

— Но ведь мне придётся... — она потрясённо смотрела на любимого. — Мне придётся откладывать яйца?!

Ашшах сначала потерял дар речи, потом упал на спину и захохотал.

Возмущённая такой реакцией Марина подскочила на месте и набросилась на него с кулаками.

— Ну, знаешь! Не вижу ничего смешного!

— Я понял, мне тоже не стоит рассчитывать на скучную и спокойную жизнь! Поверишь или нет, я начинаю понимать...

Он, наконец, справился с приступом гомерического хохота и сев, стал вытирать выступившие слёзы. Продолжал сквозь сдерживаемые взрывы смеха:

— Понимаю, почему ваш мир пользовался среди моих предков таким спросом. Они, даю голову на отсечение, избавлялись там от скуки, — он всё ещё продолжал смеяться, не в силах остановиться.

— Знаешь, я не понимаю, всё же, чем вызвана подобная реакция, — голос Марины стал холоден. — Может для вас это и нормально, но как представлю себе, что мой малыш должен будет, как какой-то цыплёнок, вылупляться из яйца...

Голос задрожал, и она возмущённо замолчала, прерванная новым припадком хохота собеседника. Он буквально катался по земле!

— Прекрати, прошу тебя... Я не могу больше... — Ашшах изо всех сил старался овладеть собой. — Я не могу не смеяться... Представил тебя, разбивающей скорлупу яйца, и... — он снова зашёлся в хохоте.

Марина представила картину: она с чайной ложкой в руке, повязав на шею салфетку, стоит перед большим яйцом, находящимся в подставочке на столе, готовая расколоть его, помогая вылупиться своему малышу. Отправила эту картинку дракону, и теперь уже оба залились хохотом.