— Вот так. Объезди мои пальцы.

Влажные звуки наполняют комнату, запрокидываю голову, когда ощущаю первые всплески оргазма. Кончиком большого пальца проводит по клитору, поддерживая ровный ритм, пока целует мое горло.

Пальцы на ногах поджимаются, и я начинаю задыхаться. Это так приятно, что не могу вымолвить ни слова. Стону ему в губы, и он щелкает языком, дразня меня. Открываю рот шире, требуя большего, и его язык погружается внутрь, жадно и настойчиво. Сердце бьется о мое как отбойный молоток, пока он глотает крики моего оргазма.

Когда он резко отстраняется, я все еще пытаюсь осознать, что произошло между нами и почему это ощущение настолько интенсивное.

Выражение его лица становится каменным, когда он встает. Не знаю, что сделала не так, но его холод пробирает до самых костей.

Он указывает на дверь в другом конце комнаты: — Это твоя ванная. Скоро один из моих слуг принесет тебе что-нибудь поесть, — направляется к выходу. — В шкафу есть одежда для тебя, в том числе платье для завтрашних похорон.

Сажусь в кровати и бросаю на него свирепый взгляд: — Уже говорила тебе, я не...

— Нет, пойдешь. Если придется, я затащу тебя туда, брыкающуюся и вопящую, но в любом случае ты пойдешь.

— Почему? — требую ответа, когда он поворачивает дверную ручку. — Почему для меня так важно присутствовать на похоронах человека, которого я никогда не встречала?

— Потому что мы заключили сделку, — он угрожающе улыбается, поворачиваясь ко мне. — И тебе лучше привыкнуть к этому, ягненочек, потому что в будущем тебе придется посещать со мной гораздо больше мероприятий.

Тяжело сглатываю, желчь подкатывает к горлу.

— Нет. Мне жаль, но я не могу.

В его глазах вспыхивает вызов: — Можешь... и сделаешь.

Чувствую, как кровь отхлынула от лица. Единственное, что могу сделать, — сказать правду.

— Ты не понимаешь, Дэмиен. Я... я не могу этого сделать. Пожалуйста...

— Единственная причина, по которой ты думаешь, что не можешь, — то, что ты убедила себя в этом. Прошлой ночью...

— Прошлой ночью все было по-другому, — вмешиваюсь. — Прошлой ночью...

— Это было для него, — кипит он. — Но ты больше не принадлежишь Каину. Ты моя.

В тоне слышится абсолютная властность.

— Ты не развязал мне руки, — кричу, когда он открывает дверь.

— Это не моя проблема.

— Он оставил записку? — спрашивает один из многочисленных репортеров, столпившихся в комнате.

Недавно назначенный начальник полиции Раймонд Трехо недолго колеблется, прежде чем ответить: — Да, оставил. Однако из уважения к семье она не будет обнародована, — он указывает на другого репортера. — Ты.

— А что насчет выборов? Каин Картер теперь наш мэр?

Вспыхивают камеры, и я смотрю через весь зал на мужчину, о котором идет речь. Он стоит неподвижно в темном отглаженном костюме, уголки его губ опущены вниз. Кто-то может принять мрачное выражение его лица за печаль из-за трагической гибели оппонента... но они не знают настоящего Каина.

Единственное, что его огорчает, — то, что чиновники разрешили комитету Кови выдвинуть кого-то другого.

Согласно руководству, если бы Дэвид Кови подождал еще несколько дней, прежде чем покончить с собой, Каин победил бы по умолчанию.

Какая жалость.

Шеф Трехо вцепляется в края трибуны.

— Э-э, это не в моей компетенции, но, насколько я понимаю, другой человек займет... вакантное место.

— Вы знаете, кто?

— Как и вы, я могу лишь предполагать, — жестом показывает на Уильяма Андерсона, главу политической партии Дэвида Кови и человека, который обеспечит мне большинство голосов в комитете, когда они тайно соберутся сегодняшним вечером. — Позвольте мне передать слово тому, кто сможет ответить на ваши вопросы.

Каин как ястреб смотрит на трибуну, пока Трехо и Андерсон меняются местами, не сомневаюсь, что ему не терпится узнать, кто его новый соперник.

Впрочем, сейчас он этого не узнает. Я специально проинструктировал Андерсона не рассказывать обо мне публике, пока дело не будет сделано.

Не хочу давать Каину — или его драгоценному губернатору Бексли — шанс убедить кого-то из членов комитета изменить свое решение.

— Добрый вечер всем, — начинает Андерсон. — Знаю, вы все обеспокоены предстоящими выборами. Однако из уважения к семье мы не будем раскрывать имя нового кандидата до похорон Дэвида Кови.

Руки репортеров мгновенно взлетают вверх, и они начинают засыпать его вопросами.

— Разве не общественность должна выдвинуть кандидата?

— До выборов остается чуть больше недели, достаточно ли этого времени, чтобы город принял взвешенное решение ко дню голосования?

— Учитывая, что Кови был на последнем издыхании, он когда-нибудь сообщал, кого бы хотел видеть на своем месте?

Практически вижу, как волоски на шее Каина встают дыбом, когда он что-то шепчет мужчине рядом с собой.

— Пожалуйста, все, — подчеркивает Андерсон. — Знаю, вы все обеспокоены предстоящими выборами, но сейчас речь идет о Дэвиде Кови. На следующий день после похорон мы проведем еще одну конференцию, чтобы обсудить дальнейшие события. А сейчас прошу меня извинить, я проведу остаток вечера, оплакивая потерю великого человека.

— Какого хрена ты здесь делаешь?

Бросаю взгляд на его отражение, заканчивая мыть руки.

— Насколько помню, это уборная. Тебе действительно нужно, чтобы я вдавался в подробности?

— Ты знаешь, о чем я. Я отчетливо помню, как говорил тебе никогда больше не появляться в этом городе.

— Конференция была открыта для публики, — достаю из кармана сигареты и закуриваю. — И технически замок Вандербильтов — мой новый дом — не является частью Блэк Хэллоуза. Он находится за его пределами, — повернувшись, выпускаю дым ему в лицо. — Возможно, тебе стоит провести небольшое исследование твоего города перед выборами, мэр.

Несмотря на бесстрастное выражение лица, вена на его лбу начинает вздуваться.

— Я перейду к делу, Дэмиен. Этот твой маленький трюк окончен. У тебя есть ровно две минуты, чтобы уйти, или я прикажу вытащить тебя отсюда в наручниках.

Потянувшись, слегка дергаю его галстук: — Извращенец.

Он отталкивает руку: — Не говори, что я тебя не предупреждал, — роется в кармане в поисках мобильника, но я пихаю его к ближайшей стене и прижимаю предплечьем его горло, удерживая там.

— Осторожно, Картер, — наклонившись, слегка касаюсь губами его уха. — Ты же не хочешь вызвать волнения перед выборами.

— Думаю, все то время, что ты провел на тропическом острове, истощило твои мозговые клетки. Ты не в том положении, чтобы приходить сюда и пытаться запугивать меня, мудак.

— Следил за мной, да? — приближаюсь к его лицу. — Кто сказал, что я пришел сюда, чтобы запугать тебя? — опускаю взгляд на его молнию, прежде чем встретиться с ним взглядом. — Может, я здесь, чтобы потусоваться с новым другом. У нас так много общего. Так много вещей, которые могут нас сблизить.

Он прищуривается, и вижу, как вращаются шестеренки у него в голове.

Каин знает, что меня бы здесь не было, если бы у меня не было чего-то на него.

Того, что разрушит все.

Он скалится: — Где Иден? Что ты с ней сделал?

— Твой ягненочек пока поживет у меня.

Карие глаза темнеют от ярости: — Черта с два.

Убрав руку, поправляю ему воротник: — Приятного вечера. Знаю, что мой будет именно таким.

— Я позвоню в полицию, — кричит он, когда открываю дверь уборной.

— Это хорошая идея, — оглянувшись через плечо, одариваю его злобной ухмылкой. — Очевидно, у тебя нет ничего, чтобы защитить ее. Иначе я бы не украл ее у тебя.

С этими словами ухожу.

Но Каин следует за мной по пятам, пока я шагаю по пустому коридору.