Женщина сияет как рождественская елка. Несмотря на то, что ее отец губернатор, очевидно, она не распознает наглую ложь, облеченную в сладкие речи.

С другой стороны, Каин может быть чертовски убедительным, когда захочет.

Поэтому его последняя ступенька на пути к славе поддается чарам, потому что, когда продолжает, стремится угодить еще больше. Ей даже удается взять половину члена в рот и вызвать у Каина слабый стон.

И как раз в этот момент дверь открывается.

Губы растягиваются в ухмылке, и мой член оживает.

Иден даже не подозревает, что она наживка. Красивая рыбка для моей голодной пираньи.

Выражение ее лица — смесь возмущения и страдания. Мой падший ангел так потрясен, так ошеломлен этим зрелищем, что не может даже пошевелиться. Она просто стоит там совершенно опустошенная, остекленевшим взглядом перебегая с Каина на женщину. Выглядит как великолепная трагедия.

Та, которую создал я.

Маргарет встает, поправляя верх платья.

— Прошу прощения. Разве вы не видите, что комната занята? Убирайтесь.

Игнорируя ее, Иден переводит взгляд на Каина, отмечая взъерошенные волосы, расстегнутый галстук-бабочку... и угасающую эрекцию, которую тот прячет в брюки.

Она похожа на следователя на месте преступления, которому нужно изучить каждую улику, прежде чем принять то, что находится прямо перед ним.

Она не хочет, чтобы он упал с пьедестала, на который его возвела, больше, чем он сам.

Потому что в глубине души знает... падение не убьет Каина.

Оно убьет лишь ее.

— Каин, — задыхается Иден, и надломленный голос едва превышает шепот.

Брови Каина сходятся на переносице. Он еще не узнал Иден из-за маски на лице, но, учитывая то, как изучает ее, очевидно, что-то в ней вызывает у него интерес.

Чары рассеиваются, когда дочь губернатора скрещивает руки на груди: — Ты знаешь эту женщину?

Каин прочищает горло, выражение его лица быстро меняется с восхищенного на бесстрастное: — Понятия не имею, кто она.

Маргарет, не из тех, кого можно одурачить, прищуривается и смотрит на Иден: — Откуда вы знаете моего жениха?

Иден отшатывается назад, как будто ее ударили под дых.

— Жениха? — стройная соблазнительная фигура дрожит так сильно, что со своего места за дверью я практически ощущаю, как содрогается земля. — Ты... — она прижимает руку к груди. — Ты женишься?

И вот оно. Предательство и разбитое сердце в их самой грубой форме.

Выражение лица Каина бесценно, когда приходит озарение, и он понимает, что его мир вот-вот рухнет, словно от удара кувалдой.

И это только начало.

— И... — он одергивает себя. — Мы еще не объявили о помолвке.

— Как ты мог... — всхлип вырывается наружу, но она качает головой и сжимает кулаки, борясь с болью. — Когда ты собирался мне сказать? — она горько усмехается и поднимает глаза к потолку. — Боже, да кого я обманываю? Ты не...

— Кто, черт возьми, эта женщина, Каин? — кричит Маргарет.

— Да, Каин, — насмехается Иден, неторопливо приближаясь к нему. Ее ярость теперь так же ощутима, как и разбитое сердце. — Кто я? — когда она кончиками пальцев касается маски, он выглядит так, будто у него вот-вот случится сердечный приступ. — Если подумать, мне, наверное, стоит перестать быть грубой и представиться, — Иден облизывает свои красные губы. — Добро пожаловать в се...

— Хватит, — Каин хватает Иден за запястье за секунду до того, как она снимает маску. — Думаю, всем нужно успокоиться и вспомнить, что мы на публичном мероприятии, — он переводит взгляд на Маргарет: — Мне нужно несколько минут, чтобы разобраться с ней. Встретимся внизу.

Глаза Иден сужаются: — Разобраться со мной? Вау, па...

Свободной рукой Каин зажимает ей рот.

— Я сказал хватит, — рычит он, и тембр его голоса приобретает мрачный оттенок. — Еще раз проявишь неуважение ко мне, и ты пожалеешь об этом.

Глаза Иден расширяются. Очевидно, она никогда не видела его с такой стороны прежде.

Она многого не знает о мужчине, которого любит.

Маргарет раздраженно вздыхает и направляется к двери: — Разберись с ней побыстрее. И убедись, что это первый и последний раз, когда я вижу подобное или слышу об одной из твоих маленьких шлюшек, — она одаривает Каина взглядом, способным заморозить тропический остров. — Мне бы не хотелось говорить папочке, что эта твоя маленькая проблема помешала нам пожениться. Или, что еще хуже... привела к твоему поражению на предстоящих выборах.

С этими словами она уходит, хлопнув дверью.

Каин переключается на Иден, которая пытается вырваться из его хватки.

Все еще зажимая рот, он толкает ее, пока она не упирается спиной в стену.

— Я не хотел, чтобы ты узнала об этом таким образом, — он тяжело вздыхает. — Хотел сказать тебе, но... — лицо искажается, и он убирает руку. — Блядь.

Ухмыляюсь, когда замечаю отпечаток зубов на его ладони. Хорошая девочка.

— Но ты оппортунист, который хочет усидеть на двух стульях, — заканчивает за него Иден, и на голубые глаза снова наворачиваются слезы. — Ты не хотел говорить правду. Ты собирался как можно дольше водить меня за нос, прежде чем выбить почву у меня из-под ног.

Каин хмыкает: — Водить тебя за нос? — наклоняется к ней, заполняя собой то небольшое пространство, которое было между ними. — Может, мне стоит поговорить с твоим психотерапевтом об этих галлюцинациях, потому что, насколько помню, ты раздвигала ноги и засовывала пальцы в пизду в надежде привлечь мое внимание той ночью, а не я.

Очевидно, это заявление задевает Иден за живое, но она стойко выносит удар и поднимает подбородок, встречая его суровый взгляд.

— Да, что ж... это ведь сработало, не так ли?

Его веки опускаются, взгляд останавливается на пышной груди, которая возбуждает его с каждым ее намеренным глубоким вздохом.

Сжимаю свою растущую эрекцию. Это возбуждает нас обоих.

У Иден, может, и ангельское лицо... но тело создано для греха.

Идеально подходит для соблазнения таких порочных мужчин, как ее отчим. И таких развратных мужчин, как я, которым нужно свести счеты.

Жаль, что ягненочек не поймет, что ввязалась в опасную игру, пока не станет слишком поздно.

Одержимость может быть смертельной.

А мужчина, которого она любит, привел ее прямиком на бойню.

Он сглатывает: — Получилось, — кончиком пальца скользит между ее грудей. — Но я не первый и не последний мужчина, который повелся на легкую киску, милая.

Боль отражается на лице, и она отталкивает его.

— Я уйду к тому времени, как ты вернешься домой.

Иден уже на полпути к двери, когда он говорит: — Черт возьми! — она замирает, а я настороженно наблюдаю, как он подкрадывается сзади, его руки содрогаются. — Я же просил тебя прекратить эти отношения.

Иден смотрит на туфли, не замечая, что зло поднимает свою уродливую голову прямо у нее за спиной.

— Но...

— Иден, — крошечные волоски на затылке встают дыбом, когда он подходит ближе и поднимает руки, а карие глаза темнеют от злобы, — я предупреждал тебя.

Каждое слово, произносимое Каином, равносильно удару кинжала, пронзающего мою кожу. Закрываю глаза, когда последний удар разрывает плоть и кости, направляясь прямиком к раздробленному органу, который все еще бьется для него.

Несмотря на предательство. Несмотря на боль, пульсирующую в венах.

Несмотря на тихий голосок в голове, упрекающий за любовь к мужчине, который заботится о политике и имидже больше, чем когда-либо будет заботиться обо мне.

Но у сердца свои желания. Даже если оно разбито.

— Ты не можешь выбирать, в кого влюбиться, — шепчу я, и слезы подступают к горлу. — Поверь, если бы могла, я бы выбрала кого-нибудь — кого угодно, — кому бы отдала свое сердце прямо сейчас.