Правильно, нигде. Поэтому приходилось терпеть.

— Что вы себе позволяете?! — седовласый мужчина побагровел от негодования. — Я никогда не злоупотреблял своим должностным положением!

— Да-да, — поджав губы, закатила глаза. — А как же Ниночка — наш новый бухгалтер? Даже университет ещё не окончила, как уже обошла матёрых специалистов. Поговаривают, что она племянница вашей жены.

Поняв, что тёпленького места мне уже не сохранить, я пошла вразнос.

— Вершинина! — со всей силы стукнув по папке с документами, закричал Белов. — Чтобы через пять минут твоё заявление лежало на моём столе! Если ослушаешься, я не только уволю тебя по статье, но и поставлю крест на дальнейшем трудоустройстве! Поняла?!

Казалось, от этих ужасных воплей всё моё лицо покрылось его ядовитой слюной. Разве человек мог полностью состоять из го… гнили? Всегда думала, что в каждом из нас была хотя бы капля хорошего. Но Белов ловко сумел меня в этом переубедить.

— Да не кричите вы так, Аркадий Павлович, — поморщившись, показно вытерла щеку. — Наверное, в вашем возрасте сердце уже слабое. Не дай Бог, перенервничаете, инфаркт хватит… Придётся же на своей хрупкой спине ваше грузное тело до самого лифта тащить. Не думаю, что Ларочка захочет мне помочь.

— Вон! — кинув в меня папку с документами, завопил Белов. — Вон из моего кабинета! Чтобы духу твоего здесь больше не было!

Конечно, я могла бы ещё долго с ним препираться, отстаивая свои законные трудовые права. Дисциплину я никогда не нарушала, работу выполняла сверх должного, да и у коллег была на хорошем счету. Но проще было Кракатау заморозить, чем переубедить шефа.

Поэтому с гордо поднятой я покинула не только кабинет Белова, но и ставшую родной компанию, пообещав, что вся кара небесная обязательно рухнет на лысеющую голову дорогого Аркадия Павловича.

Домой я вернулась уже под вечер. В последние дни в квартире было особенно пусто — позавчера Филипп забрал свои последние вещи и теперь здесь даже запах сменился. От осознания этого я чувствовала себя тоскливо.

Сняв обувь, я небрежно оставила её рядом со входом, а сумочку с пиджаком бросила на комод. Раньше приходилось всё бережно укладывать в шкаф — Филипп не выносил бардака. Но сейчас его невыносимый гундёж мне не грозил.

В холодильнике ещё со вчерашнего вечера повесилась мышь. Где-то в недрах лежал полузасохший кабачок, но я была не настолько голодна, чтобы броситься на скончавшийся овощ. Достав с верхней полки бутылку недобитого вина, налила полный бокал — должна же я была отпраздновать своё увольнение.

Забравшись с ногами на небольшой диванчик, открыла ленту социальной сети. Там с многочисленных снимков на меня смотрели счастливые друзья: кто-то женился, кто-то обзавёлся детьми, а кто-то отдыхал на морях.

От понимания, какая тоскливая у меня жизнь, стало тошно. Видимо, плохая я была подруга, раз не могла порадоваться чужому счастью.

Терпкое вино мягко обволакивало нёбо, медленно кружа голову. Как же мне хотелось напиться… Напиться и забыть, что полгода назад моя жизнь пошла под откос. Но даже этого у меня не получалось.

Жалкая.

В тот момент, когда я снова возжелала заласкать свою ничтожность, завибрировал телефон. Дотянувшись до него, на экране увидела довольное лицо Люды.

— Колобок, ты сейчас где? — из динамика донёсся звонкий голос подруги.

— От лисы прячусь, — отпив вина, усмехнулась я. — Боюсь, сейчас найдёт и съест. А что?

— Не переживай, сегодня она на привязи, — на фоне послышалось недовольное ворчание Маши. — Так что вылезай из своей норы и приезжай к нам. Будем примирительную прописывать…

— А вы где?

— Как обычно — в Таните. Поднимай свой пухлый зад и скорее катись сюда. Мы ждём!

Передо мной встал нелёгкий выбор: продолжать утопать в своей неудачливости, коря судьбу за несправедливость, или взять себя в руки, отправившись на встречу с подругами, которые даже самый пасмурный день могли согреть своим теплом.

Я решила остановиться на втором. Поэтому через сорок минут уже сидела рядом с девчонками в одном из наших любимых ресторанов и заказывала огромный стейк средней прожарки с бутылкой дорогого ликёрного вина.

— Думаю, такими темпами я очень быстро сопьюсь, — усмехнулась я, откинувшись на спинку удобного кресла. — Сначала развод, теперь увольнение… Столько поводов отметить!

— Хочешь, я на них Андрюшу натравлю? — недовольно поморщившись, спросила Люда. — У него брат в инспекции труда работает. Размажем их по стенке!

— Тю, что за кровожадность, — брюзгливо сказала Маша. — Закон бумеранга ещё никто не отменял. Вот увидишь, скоро головушка твоего Аркадия Павловича окончательно облысеет и никакая виагра не сможет поднять его засохший сморчок.

Девчонки рассмеялись, а мне было ну совсем невесело.

— Я рада, что смогла поднять ваше настроение. Но что мне теперь делать? Это парнокопытное уже явно постаралось лишить меня возможности устроиться на перспективную должность, — обречённо вздохнула. — У него одни друзья в городе… Нужно было держать язык за зубами.

— Не пессимизди! — воскликнула Люда. — Найдём мы тебе местечко. Возможно, даже уютнее, чем было.

— Где? — я перевела на неё грустный взгляд.

— Есть у меня знакомая… — задумалась Маша. — Владеет лучшим кадровым агентством в городе.

— Ага, — ухмыльнулась Люда. — Лучшим, потому что единственным.

— А ну-ка, цыц! — не выдержала я.

— Это неважно! — прошипела Маша. — Она недавно подыскала работу моему братцу. А ты знаешь, какой он… — подруга многозначительно постучала по столу. — Хочешь, устрою вам встречу?

— Ещё спрашиваешь… Конечно, хочу!

— Тогда завтра же ей позвоню, — Маша взяла бокал.

— А почему завтра, а не сегодня? — нахмурилась Люда.

— Потому что сегодня мы отмечаем окончание прошлой жизни Виталины Сергеевны. Нам не до глупостей!

Красноречиво посмотрев на нас, Маша одним взглядом заставила всех поднять бокалы и выпить за последний день череду моих злосчастий.

Как и обещала, Маша устроила мне встречу с Ириной Легковой. Раньше я краем уха слышала о ней от родителей Филиппа… Помню, Александр Матвеевич очень тепло отзывался о необычайных способностях дочери своего друга. А теперь мне стоило самой убедиться в его правоте.

С раннего утра я очень нервничала — чтобы заслужить благосклонность Ирины и заполучить приличную должность нужно было показать себя во всей красе.

— И держать язык за зубами, — произнесла вслух, любуясь собой в зеркало.

Это было тяжелее всего. Правильно говорили, что девушку можно вывезти из деревни, но деревню из девушки — никогда. Во мне всё чаще стали проявляться повадки базарной бабы… Наверное, без мужского тепла гормоны ужасно бушевали.

Пусть Филипп и редко бывал дома, но секс с ним всегда был потрясающим. А теперь хотелось выть от вынужденного голодания…

— Ладно, ничего, прорвёмся! — сказала я себе, поправляя серую юбку-карандаш. — Вперёд и с песней!

Офис кадрового агентства, в котором была назначена встреча, находился рядом с одним из популярных ресторанов нашего города. С этим местом меня связывали приятные воспоминания — именно в «Боно» Филипп сделал мне предложение.

Почему даже сегодня я думала о бывшем муже?

Возможно, потому, что скучала… Да, это я решила закончить наши отношения, я упёрто не хотела мириться. Но любовь, долгие двенадцать лет согревающая моё сердце, всё ещё тлела в самом дальнем его уголке. И я ничего не могла с этим поделать…

— Добрый день, — на входе в светлый офис встретила добродушная кучерявая девушка. — Вы к кому?

— Здравствуйте, — широко улыбнулась я. — У меня назначена встреча с Легковой Ириной Викторовной. Вершинина Виталина Сергеевна.

— Секунду… — Анастасия, так звали администратора, перевела взгляд на монитор компьютера и сделала несколько нажатий клавишей мышки. — Всё верно, — она вновь посмотрела на меня. — Я провожу вас.