В этот момент двери лифта открылись, представив нам задумчивого Филиппа. Прислонившись к кабине, он меланхолично наблюдал за собой в зеркале и даже не заметил нас.

— Проходите, пожалуйста, — пропустив новую знакомую, я зашла следом за ней. — Всем на первый?

— Да, — через силу кивнула девушка.

— Сначала на шестой, — обратив на меня внимание, ответил Филипп. — Я бы с радостью прокатился с вами, но моя пациентка рожает.

— Конечно, — поджав губы, нажала на кнопку.

Двери закрылись, и в кабине воцарилась гробовая тишина. Кажется, Северов, отвернувшись к зеркалу, даже не планировал вспоминать о нашем утреннем разговоре.

Разве не мне стоило так себя вести?! Я думала, теперь Филипп не отстанет от меня, прилипнет как банный лист. Но, видимо, у него были совсем другие планы.

Желая прямо сейчас высказать всё, что думала о его безумном предложении, я повернулась к Филиппу и уже набрала полные воздуха лёгкие, как лифт остановился.

— Мы что, застряли?! — обеспокоенно спросила обесцвеченная девушка, когда заморгал свет.

— Не может быть, — усмехнулась я. — Центр недавно построили… Лифты новые! Здесь всё должно работать идеально!

— К сожалению, может, — тяжело вздохнув, Филипп нажал на кнопку с колокольчиком. — Мы столько раз жаловались Юрию Германовичу, но он так ничего и не решил… Вот кто-нибудь родит здесь, тогда забегают!

— Сплюнь сейчас же! — косясь на огромный живот и еле живую его обладательницу, прошипела я. — Девушка, не слушайте Филиппа Александровича… Вы же не рожаете! Не рожаете же?!

— Конечно же, нет, — попыталась улыбнуться незнакомка, как по её ногам что-то потекло.

— А я бы не был так уверен, — повернувшись к нам серьёзно произнёс Филипп. — Как давно начались схватки? Сколько длятся по времени?

— Что вы, доктор! — воскликнула она. — Это же тренировочные… Я даже не думала засекать.

— Как давно болит? — стоял на своём Северов. — Пожалуйста, вспомните приблизительное время.

— Тянуть стало часа четыре назад… Сначала слабо, а потом всё сильнее! Я испугалась, решила приехать на внеплановый приём к Яне Эдуардовне, — схватившись за поручень, ответила девушка. — Но она успокоила меня, сказав, что так проявляются тренировочные схватки! Мне ещё рано рожать, доктор…

Я видела — Филипп злился. Кажется, один из врачей его отделения даже не удосужился осмотреть пациентку и из-за суматохи отправил её домой. Это была настоящая медицинская халатность!

— С Яной Эдуардовной мы разберёмся позже, — сквозь зубы произнёс Филипп. — Давайте сейчас о другом… Как вас зовут? Какие по счёту роды?

— Люба. Вторые, — пытаясь глубоко дышать, уверенно ответила девушка. — Доченька Сонечка сейчас у бабушки… Ждём сынулю. Имя, правда, не выбрали…

— Ну у вас ещё есть время, — задумчиво улыбнулся Филипп, осматривая кабину. — Простите, Люба, но пока Виталина Сергеевна дозваниваться до диспетчера, мне придётся вас осмотреть.

— Прямо в лифте? — закричала она. — Но… Как? Здесь же полнейшая антисанитария!

— Успокойтесь, — сняв халат, Филипп положил его на пол. — Во-первых, у меня всегда с собой есть парочка новых перчаток и антисептик. А во-вторых, здесь не так уж и грязно… Знали бы вы нашу уборщицу Антонину Львовну — согласились бы здесь оперироваться, — Филипп явно пытался заговорить Любе зубы. — Так что если вы доверитесь мне, у нас всё обязательно получится… Обещаю, что не сделаю больно.

Это был какой-то кошмар. Я никогда даже не предполагала, что такое может произойти в моей жизни. Пока Филипп осматривал несчастную девушку, я судорожно пыталась дозвониться до диспетчера. Но, как назло, никто не хотел отвечать.

— Это бесполезно… — прошептала, чувствуя, как паника подкатывает к горлу. — Что нам теперь делать?!

— Боюсь, что рожать, — на выдохе произнёс Филипп. — У нас тут открытие в восемь сантиметров. Не думаю, что Люба дождётся лифтёра.

/Филипп/

— Рожать?! — воскликнула Люба, невольно попятившись к стене. — Как рожать? Я не готова! Давайте подождём, пока нас освободят!

— К сожалению, это невозможно, — тяжело вздохнув, я перевёл уставший взгляд на Лину. — Пожалуйста, возьми в моём кармане телефон и напиши Ларисе Николаевне — пусть готовятся забирать ребёнка. Связь не ловит, но интернет есть.

— Хочешь сказать, что ты действительно будешь принимать роды? Здесь?! — я видел, как паника Лины постепенно нарастает — её руки дрожали, а голос хрипел. — Если что-то пойдёт не так, Филипп? Что, если потребуется операция?!

— Какая операция?! — подхватила пессимистичный настрой Люба. — Мой малыш может умереть?

— Успокоились обе, — тихо, но грозно произнёс я. — Дружно сделали глубокий вдох-выдох и послушали меня. К сожалению, я не в силах остановить родовую деятельность. Как бы нам ни хотелось дождаться лучшего момента, ваш сын появится именно здесь и сейчас. Поэтому нам всем нужно собраться и сделать всё для него возможное, — видя растерянный взгляд Любы, более мягко добавил: — Обещаю, всё обязательно будет хорошо. Вы же верите мне?

Со стороны могло показаться, что я максимально спокоен, что меня совершенно не беспокоит патовость происходящей ситуации. Но это было не так…

Сколько бы раз ни принимал роды, какие бы сложные случаи ни были — я всё равно ужасно волновался. Сердце истошно билось, а руки до сих пор потели. Только вот с девушками мы всё же отличались… Я знал, что в нужный момент могу быстро собраться, по максимуму выложившись в работе. Лина и Люба такой способностью, к сожалению, не обладали.

Или мне только так казалось?

— Я написала, — сказала Лина, заблокировав телефон. — Но диспетчер не отвечает…

— Попробуй ещё раз, — я аккуратно развёл женские колени, переключив всё внимание на пациентку. — Как вы себя чувствуете? В туалет ещё не хочется?

— Вроде бы нет… — сквозь зубы прошипела Люба, обеспокоенно схватившись за живот. — Может, я всё же не рожаю? В первый раз хотелось лезть на стенку от боли.

— Такое бывает, — мягко улыбнулся я. — Считайте, что вам повезло.

В это время настойчивость Лины дала свои плоды — диспетчер всё же нехотя ответил, даже пообещал как можно скорее запустить несчастный лифт. Только вот ждать мы уже не могли — открытие росло, а на смену активной фазе пришли переходные схватки.

Кабина наполнилась оглушительным женским криком.

— А говорили, что не больно, — пытаясь контролировать неуправляемую ситуацию, по-доброму усмехнулся я. — Никому ещё детки не давались легко. Вы, как видите, не исключение.

— Какая помощь нужна? — поговорив с диспетчером, Лина села рядом со мной. — Только скажи, я всё сделаю…

Понимая, что слабая женская психика может не перенести жуткого зрелища, я мягко посмотрел на жену и ласково сказал:

— Поддержи Любу. Возьми за руку, дыши вместе с ней… Помнишь, как я учил? — показательно сделал глубокий вдох и выдох. — Вот так… Главное, не паникуй.

— Нормально всё со мной, — закатав рукава платья, Лина пересела вперёд. — Люба, не волнуйтесь! Знаю, что очень больно, но я рядом… Давайте сейчас поможем вашему сыночку — ему жизненно необходим кислород.

Это было удивительно. В самый трудный момент Лина смогла взять себя в руки, успокоилась и даже оказала неоценимую поддержку Любе.

Я больше не видел в жене взбалмошную девчонку, способную своей невероятной импульсивностью будоражить всё вокруг. В мгновение она превратилась в отважную женщину — моё надёжное подспорье.

От осознания этого я был готов свернуть горы.

— Доктор, начинается… — со всей силы сжав ладонь Лины, простонала Люба.

— Замечательно, — приготовившись принимать новую жизнь, ответил я. — Тужимся!

Стремительные роды — страшное словосочетание для любого акушера. Только вспомнив про последствия, с которыми могла столкнуться роженица и новорождённый, волосы вставали дыбом. Там и острая гипоксия плода, и родовые травмы, и массивные кровотечения — даже в условиях оборудованного зала нередко приходилось вытаскивать пациенток с того света.