Я ухмыльнулся и отодвинулся от нее. Вдавив ее в матрас, я на мгновение навис над ней, прежде чем опустить свой вес, пока воздух из ее легких не вышел.

— Скажи "да", — сказал я. — Я не причиню тебе боли… пока ты мне не позволишь.

— Я не хочу, чтобы мне было больно.

Эти слова были такой милой маленькой ложью на ее языке.

Я ухмыльнулся.

— Да, хочешь, — я вдохнул ее запах. — Ты хочешь, чтобы я разорвал тебя на части и засунул свои пальцы в твое маленькое тугое влагалище. Ты хочешь, чтобы я вскрыл тебя и нашел все грязные, непристойные фантазии, которые ты хранишь внутри, и выпустил эти порочные штучки на волю.

Она покачала головой взад-вперед в молчаливом отрицании.

— Да, — настаивал я. — Ты ведешь себя невинно, но я знаю правду. Ты не можешь спрятаться от меня, жена, — Боже, мне нравилось это говорить. Я никогда не осознавал, насколько это опьяняюще — владеть женщиной таким образом, полностью обладать ею. — Тебе нравилось, когда я заставлял тебя делать эти ужасные вещи. Ты можешь перестать пытаться быть такой добродетельной. Со мной ты можешь быть тем, кем захочешь. Подлой. Злорадной. Непослушной. До тех пор, пока ты понимаешь, что единственный, кто будет владеть тобой, — это я. Я твой гребаный хозяин, Ангел. Твой муж. Скажи это.

Ее губы приоткрылись, а глаза блеснули, когда она посмотрела на меня в ответ.

— Ты мой муж.

Ее голос слегка дрожал, но признание заставило мой член пульсировать. Боже, я хотел снова трахнуть ее в глотку. Засунуть свой член между ее пухлыми губками и душить ее своим стволом, пока слезы будет течь по ее щекам, и я кончу прямо в нее, наполняя ее своей сущностью.

— Ты когда-нибудь слышала о стоп-словах? — спросил я, слегка приподнимая голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз с некоторого расстояния.

Между ее бровями образовалась маленькая v-образная складка, а губы поджались.

— Я слышала о них, но я никогда…

Она замолчала, но я понял, о чем она говорила. Конечно, она никогда ими не пользовалась. Я усмехнулся.

— Ты слышала об этом раньше, но не знала, что люди на самом деле это делали? — догадался я.

Она кивнула. Внутри меня бурлили эмоции. Кто? Кто, черт возьми, рассказал ей о них? Как ее муж, я должен был нести за это ответственность, и меня охватило незнакомое раздражение.

Ревность. Я безумно ревнивый.

— Откуда ты узнала?

Мой голос был ровным. Конечно, она не знала бы, какую ярость вызывала у меня мысль о том, что кто-то прикасается к тому, что принадлежит мне.

Она отвела взгляд.

— Это действительно имеет значение? — пробормотала она.

Жгучая ревность всколыхнула мои внутренности, и моя хватка на ней усилилась.

— Да, — прорычал я.

Она покачала головой.

— Просто забудь об этом.

Схватив ее за подбородок, я вернул ее взгляд к своему лицу.

— Я не забуду это, — предупредил я ее. — Я намерен настолько запятнать твой разум, что ты станешь самым ненормальным маленьким существом, когда-либо жившее на свете, Ангел, — сказал я честно. — Расскажи мне.

Моя пойманная маленькая птичка. Моя прелестная добыча. Взгляд Ангела скользнул по моему лицу. Ее розовый язычок высунулся, чтобы провести по нижней губе. Нервничает?

— Книги, — пробормотала она.

— Еще раз, дорогая, — сказал я, сильнее ущипнув ее за подбородок. — Я тебя не расслышал.

В ее глазах вспыхнуло раздражение, и я не смог сдержать улыбку, которая растянула мои губы, даже если бы захотел.

— Я читала книги о подобных вещах, — фыркнула она. — Вот. Доволен?

— Не совсем.

Я отпустил ее подбородок и наклонился вниз. Мои руки скользнули по ее нежной коже. Такая податливая и безупречная, я хотел посмотреть, как бы она выглядела с красными отметинами от моей ладони на ее тыльной стороне. О рельефных рубцах на ее спине или о царапинах от моей бороды на внутренней стороне ее бедер. Задрожала бы она в отчаянии или застонала бы в восхитительной агонии освобождения, если бы я связал ее и заставлял кончать снова и снова? У меня было чувство, что я уже знал это. Ей бы понравилось все до мелочей. Вот почему она идеально подходила мне.

— Раздвинь ноги, — прорычал я. — Открой для меня свою киску и покажи, что принадлежит мне.

Прошла секунда, а затем дрожащими руками она потянулась вниз. Я откинулся на колени, когда ее ноги раздвинулись подо мной, и она обхватила руками колени. Ее грудь была такой же раскрасневшейся, как и лицо; соски затвердели, превратившись в крошечные розовые бутоны. Они практически умоляли меня обратить на них внимание.

Я провел одним пальцем вниз по ее телу, начиная с ключицы и двигаясь между грудей, пока не остановился на пупке, а затем продолжил движение к ее холмику.

— Я рад, что ты узнала о таких вещах не от другого мужчины, — сказал я. Скрывать это бесполезно. Если она моя жена, она должна знать, что это значит. И она означает, что она будет принадлежать мне и никому другому. — Я совсем не возражаю против твоих неприличных книжек. На самом деле, возможно, я куплю тебе целый книжный магазин в качестве свадебного подарка.

— Гейвен…

Мое имя было одновременно проклятием и мольбой на ее языке.

— Ш-ш-ш, — ее бедра задрожали, когда я коснулся кончиком пальца ее клитора, когда он высунулся из-под ее губ. — Я дам тебе все, что сочту нужным, и ты поблагодаришь меня, как хорошая девочка.

Когда она застонала, это заставило меня улыбнуться.

— Мы вернемся к стоп-словам позже, Ангел, — сказал я, обводя ее клитор, когда ее спина выгнулась дугой. — Сейчас все, что тебе нужно сделать, это сказать мне остановиться, если почувствуешь дискомфорт, но я надеюсь, — я приостановил свои движения и посмотрел на нее, встретившись с ней взглядом, — что ты будешь доверять мне настолько, чтобы позволить мне показать тебе другие способы заставить тебя кончить.

Грудь Ангела поднималась и опускалась в такт ее учащенному дыханию.

— Согласна? — спросил я.

Ее горло дернулось, когда она сглотнула. Через некоторое время она, наконец, дала мне мой ответ.

— Да, Гейвен.

Я закрыл глаза, наслаждаясь этим необычным словом. Да.

— Иногда, — предупредил я ее, снова открывая глаза и продолжая движения пальцем. Я медленно кружил вокруг ее клитора, и с каждым движением он становился все краснее. — Я просто прикажу тебе раздеться и лечь на спину на постель, чтобы я мог любоваться тобой. Ты раздвинешь для меня ноги и позволишь мне увидеть тебя всю.

Мой палец скользнул дальше вниз, и я протиснулся в раскрытие ее влагалища. Несмотря на наш предыдущий секс, ее внутренности крепко сжали меня. Мышцы практически прилипли ко мне, когда я вошел в нее и отстранился, только чтобы снова войти. Ее бедра задвигались от желания. Моя другая рука взметнулась вверх, и я шлепнул ее по бедру, вызвав шокированный вскрик, сорвавшийся с ее губ.

— Не двигайся, — приказал я. — Когда я захочу восхищаться своей женой, ты должна мне это позволить. Не мешай.

— Но…

Когда ее губы приоткрылись и это единственное слово сорвалось с ее губ, я убрал палец с ее клитора и поднял руку, прижимая ее к ее раскрытой киске. Пощечина разнеслась по комнате, и только потому, что я мог, я схватил ее за бедро, чтобы не дать ее ногам автоматически сомкнуться, и снова опустил руку на чувствительную плоть ее влагалища.

У нее вырвался крик, и она задрожала, когда слезы выступили на поверхности. Ее глаза обратились ко мне в горячем замешательстве и… да, возбуждении. Как только я исполнил свое наказание, я засунул два пальца в ее лоно и насладился насквозь мокрыми внутренностями ее влагалища.

Хитрая маленькая девочка. Ей нравилось, когда я шлепал ее по киске. По тому, как она отреагировала на мой кулак в ее влагалище, я уже понял, что она может справиться, по крайней мере, с некоторым уровнем боли. С ней будет так весело тренироваться. Трахаться. Пожирать.

Возможно, я бы превратил ее в идеальную маленькую шлюшку, причиняющую боль. Только ради меня она согнулась бы и позволила мне причинить ей боль. Позволила бы мне полностью разрушить ее.