Придурок. В то же время по телу пробежала дрожь, по спине пробежал холодок, когда я закрыла кран, вытерла руки и направилась к выходу. Каждый шаг напоминал мне, что там что-то есть. Однако я смирилась с этим, потому что, в конце концов, добилась от него этого обещания. Все не может быть так уж плохо — в конце концов, он меня привлекал, и я не испытывала неприязни к детям. Мне просто … мне тоже хотелось немного нормальной жизни. Если бы он был готов дать мне это, тогда я могла бы пока подчиниться.

Надевая подарок Гейвена, когда я шла по магазину для новобрачных, я чувствовала себя ненормальной, почти как если бы я шла голой по тротуару. Сомневаюсь, что другие поняли, насколько на самом деле доминирующим и собственническим был Гейвен Бельмонте. Держу пари, ему нравилось знать, что на мне надето что-то, что он купил для меня. Более того, думаю, ему понравилась идея о том, что это был такой интимный предмет одежды.

Постоянное ощущение, что он прижимается ко мне, сделало воспоминание о его наказании намного более отчетливым, хотя я изо всех сил старалась не думать об этом. Моя киска и соски все еще болели. Может быть, другая женщина и испугалась бы, но не я. Я отказываюсь бояться.

— Дорогая, ты хорошо себя чувствуешь?

Я остановилась перед служащей, когда она нахмурилась в мою сторону, изучая мое лицо.

— Ты выглядишь довольно раскрасневшейся.

Я закашлялась, мое лицо покраснело еще больше.

— Я в порядке, — солгала я. — Все хорошо.

— Ты уверена?

Это была пожилая женщина с седеющими на висках волосами, собранными сзади в тугой пучок на голове. По ее поведению было ясно, что она, вероятно, была матерью многих молодых женщин, которые приходили в ее магазин. Она, не колеблясь, шагнула вперед и подняла руку, чтобы слегка коснуться моего лба.

Позади нее я увидела ухмылку Гейвена, когда он рассматривал нас, и я уставилась на него, когда отошла от служащей и кивнула.

— Клянусь, — сказала я, заставив себя улыбнутся. — Я в порядке.

— Ладно, что ж, дай мне знать, если почувствуешь головокружение. Это очень тяжело принять, и я слышала, что ты довольно скоро выходишь замуж, — ответила она. — Давай поторопимся и найдем платье. Платье твоей мечты!

Я двинулась за ней, в то время как служительница метнулась вперед, оглянувшись, когда Гейвен достал из кармана свой телефон, когда он зазвонил, и приложил его к уху. Несмотря на то, что он лаял в трубку, его глаза следили за мной всю дорогу, заставляя меня остро осознавать каждое свое движение. Как будто мне нужна была еще одна причина, чтобы быть такой чертовски внимательной к нему.

Работница Мари, как значилось на ее бейджике с именем, помогла мне рассортировать различные платья. Я напряженно стояла рядом с ней, пока мы рылись в стеллажах в подсобке. Она продолжала болтать, оглядывая меня с головы до ног и пытаясь подобрать подходящие по ее мнению платья, которые подчеркивали бы мою фигуру. Мне было все равно, льстило ли мне это вообще. На самом деле, будь моя воля, я бы надела самое отвратительное платье, известное мужчине, когда меня вели по проходу в объятия Гейвена Бельмонте.

Я хотела, чтобы другие мужчины пожалели его за то, что ему пришлось жениться на мне. К сожалению, я знала, что, пока он здесь, это будет недопустимо. Я должна выбирать свои сражения, и платье было не из тех, на которые я была готова тратить энергию. Наконец, Мари выбрала три, которые нужно было отнести обратно в гардеробную — одно кремовое, одно белое и одно из белоснежных кружев.

— Хорошо, иди и примерь это, — сказала Мари, вешая их на верхнюю часть двери гардеробной и на крючки, расставленные по всей комнате. — Зови меня, если тебе понадобится помощь.

— Спасибо, — пробормотала я, когда она вышла из комнаты, и я осталась одна лицом к лицу с реальностью, в которой оказалась.

Нахмурившись, я схватила первое платье, висевшее на крючках, и повесила его через дверь в задней части комнаты, прежде чем раздеться. Я неловко поерзала от странного ощущения своих новых трусиков, но все равно схватила платье и скользнула в него. Он был красивым, хотя и немного простоватым. Поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, я наклонила голову, разглядывая платье в зеркале.

Оно неудобно сидело на моей талии и бедрах, поэтому я быстро сняла его и бросила на диван, прежде чем потянуться за следующим.

Я была на полпути к третьему платью, после того как второе не доходило мне даже до бедер, когда дверная ручка дернулась. Без сомнений, я протянула руку и повернула ее, одновременно подтягивая короткие бретельки платья к рукам.

— Ты можешь завязать завязочки наверху, Мари? — спросила я, отворачиваясь, когда дверь слегка приоткрылась внутрь.

Мгновение спустя все мое тело напряглось, когда мужские пальцы коснулись моего позвоночника, нащупали почти невидимую молнию вместо завязок и потянули ее вниз. Я ахнула, вскинув голову, и была поймана парой поразительно глубоких голубых глаз, когда Гейвен прошел дальше в раздевалку и закрыл за собой дверь.

— Что ты здесь делаешь? — зашипела я, когда платье соскользнул с моих плеч.

Я попыталась одернуть его обратно, но его руки схватили ткань и потянули ее вниз, прямо с моих рук, пока материал не растекся по полу, и я не осталась перед ним в одном нижнем белье.

— Тебе нельзя здесь находиться! — вместо ответа он щелкнул замком на двери, и мое сердце забилось в два раза быстрее. Я с трудом сглотнула. — Тебе нельзя здесь находиться, — повторила я, надеясь, что мой голос звучит сильнее, чем я себя чувствовала.

Я подняла руки и прикрыла ими грудь, но в его глазах вспыхнуло раздражение, и он обхватил меня руками, схватив мои запястья и отводя их в сторону, когда он развернул меня и прижал спиной к зеркалу.

Прохладная поверхность заставила меня вздрогнуть, и я была вынуждена запрокинуть голову, чтобы посмотреть на злого человека, пригвоздившего меня к месту. Гейвен навис надо мной, неуклюжая масса мужской красоты и опасных намерений.

— Ты не такая традиционалистка, как твой отец, Ангел, — сказал он, — но я подумал, что тебе, возможно, понравится еще один урок о том, что значит быть моей невестой. Скажи мне кое-что, тебе нравится подарок, который я тебе сделал?

— Нет, — слово сорвалось с моих губ, когда я, прищурившись, посмотрела на него. — Я была бы рада, если бы ты, черт возьми, оставил меня в покое.

Мои бедра терлись друг о друга, когда я отчаянно и тщетно пыталась смотреть на что-нибудь в маленькой, тесной комнате, кроме него. Его кожа была такой горячей, что мое тело словно горело в огне. Его глаза были похожи на два шара гипнотического океана, и я интуитивно осознала, что снова стою перед ним обнаженной. Я знаю, что он уже все видел. Его пальцы — весь кулак — были внутри меня, но все равно я ненавидела ощущение, когда его взгляд скользил вниз по моему обнаженному телу. От этого мне стало жарко, я вышла из-под контроля. Это было нелепо.

— Нет? — в его голосе слышалось веселье. — Я думаю, после этого тебе понравится гораздо больше, — прошептал Гейвен, когда одна его рука оставила меня и потянулась к карману.

Я нахмурилась, когда он поднял маленький пульт дистанционного управления длиной не больше моего мизинца и нажал черную кнопку в центре него. В тот же миг весь воздух из моих легких покинул грудную клетку, когда промежность моего нижнего белья начала вибрировать. Я выгнула спину дугой, сбитая с толку и совершенно ошеломленная, когда жужжание достигло моих ушей.

Гейвен улыбнулся, когда я поежилась под его пристальным взглядом. Я захныкала, когда он раздвинул мне ноги и просунул свое колено между ними, прижимая маленькую округлую пулю, которая была умело спрятана под тканью моего нижнего белья, прямо к моему клитору.

— Ах! — вскрикнула я, а затем сжала губы, обеспокоенно бросив взгляд на дверь.

— Правильно, милая, — сказал Гейвен, дыша мне в ухо. — Лучше будь осторожна и будь потише. Ты же не хочешь, чтобы симпатичный продавец-консультант услышал, как ты кончаешь на колени своему жениху, не так ли?