Я покачала головой. Его желания абсурдны. Я слишком молода, чтобы иметь ребенка. Черт возьми, я едва ли достаточно взрослая, чтобы выходить замуж, особенно за кого-то вроде Гейвена Бельмонте. Я еще раз оглянулась на своего жениха. И все же … я не могла не наблюдать за ним, когда он не пялился на меня. Его лицо так идеально очерчено — почти воплощение закона человеческой красоты, сформулированного Давинчи. Я подозреваю, что если бы он не жил жизнью, полной преступлений и крови, он был бы моделью или актером и сохранил бы эту красивую симметрию. Однако теперь его нос слегка склонился набок, как будто его ломали слишком много раз, а над бровью виднелся небольшой шрам, который портил портрет совершенства. Был еще один, поменьше и слегка изогнутый, которые выглядывали из-за его воротника. Граница испорченной красоты на Гейвене гораздо более опасная. Совершенство, возможно, и запятнано, но образ дикаря, жаждущего чего-то более мрачного, слишком зловещее. С того места, где он стоял в нескольких шагах позади среди нескольких других охранников, Гейвен поднял глаза и встретился с моими. Его губы изогнулись в усмешке, как будто он мог уловить направление моих мыслей. Поразительное количество жара прилила к поверхности моей кожи, когда я резко развернулась и отвернулась от него, чуть не споткнувшись в спешке, чтобы уйти от его непроницаемого взгляда.
Я никогда не могу сказать, о чем он думает, но поймала себя на том, что хочу все больше и больше узнавать о том, что лежит за пределами его закрытого разума. Ночь в ресторане свежа в моей памяти почти как навязчивый кошмар, за исключением … я сопротивлялась не так сильно, как рассчитывала. Его пальцы были опытны, когда они раздвигали меня и проникали в мою киску. Он заставил меня почувствовать то, чего никогда не делал ни один мальчик. Мой ничтожный опыт был ничем по сравнению с очевидными знаниями, которыми он обладал о женском теле. Он играл на мне, как на музыкальном инструменте. Дергал за ниточки со всей компетентностью мастера.
Я была бы идиоткой, если бы, по крайней мере, не признала, что он меня заинтриговал. Боже, даже после нескольких дней размышлений о сделке, которую заключил с ним мой отец, я все еще не могла в это поверить. С тех пор Джеки тоже пребывала в своем собственном пузыре молчаливой и мелкой ярости. Она вела себя так, как будто это было именно то, чего я хотела, хотя это было самое далекое от истины. Моего отца, казалось, даже не слишком заботило, что он разрушает все мои хорошо продуманные планы. Вспыхнуло тошнотворное ощущение предательства, и я прикусила внутреннюю сторону губы, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица. За мной наблюдали, постоянно подвергая пристальному изучению, не только мой отец и его охранники, но теперь и Гейвен. Эмоции нарастали, и я изо всех сил старалась держать себя в руках, поэтому сосредоточила свое внимание на витринах близлежащих магазинов. Не теряй спокойствия, — приказала я себе, делая глубокий вдох. Ты можешь сыграть эту роль. По крайней мере, до тех пор, пока я не приму окончательного решения о том, чем я хочу заниматься. Если бы я хотела довести это до конца или если бы мне удалось сбежать. Когда глупая ободряющая речь закончилась, я почувствовала, как бурлящие эмоции внутри меня утихли, как раз в тот момент, когда мое внимание привлек яркий букет розовых роз. Увидев это на другой стороне улицы, я осознавала, что Гейвен и компания плетутся позади. В глубине души я наблюдала за ними, даже когда направлялась к цветам. Я подумала, не могла бы я взять несколько штук, чтобы отнести домой, или даже попросить образцы у флориста. Какие цветы мне вообще нравятся? Глупый, простой вопрос заставил меня остановиться, когда я уставилась на множество лампочек.
По какой-то причине этот вопрос показался мне таким нелепым, но он заставил образ меня, одетой в белое, идущей по проходу под руку с отцом, ярко вспыхнуть в моем сознании. Я поняла, что это может случиться. Я действительно выйду замуж за Гейвена Бельмонте. Будет ли все настолько плохо? Я не знаю его достаточно хорошо, чтобы понять, чего он ожидает. Наследника, по-видимому, наверняка. Но после этого … будут ли это достойные отношения? Мой отец никогда бы не заставил меня выйти замуж за того, кто причинил бы мне боль. Это я знаю наверняка.
На протяжении многих лет я пыталась отделить себя от своей семьи, погружаясь в мечты и страсти, в свою учебу. И в то время это было моим единственным фокусом. Не было никаких настоящих увлечений или симпатий, черт возьми, даже неприязнь, которую я обнаружила бы в себе. В то время как Джеки осваивала семейные тонкости, чтобы стать идеальной копией нашего отца, я стала полной противоположностью. Обращалась ко всему, что не было моей семьей, с такой интенсивностью, что теперь я задавалась вопросом, действительно ли я вообще знаю о себе что-нибудь, кроме будущих "что, если", которые теперь никогда не произойдут.
Тошнота накатила на меня, когда я провела пальцами по мягким лепесткам; четыре недели кажутся мне слишком коротким сроком. Именно столько времени они мне дали. Не только для того, чтобы выйти замуж, но и для того, чтобы заново научиться всему, что я когда-либо знала. Может быть, так оно и было для осознания всего этого, или о том, что — снова почувствовала на себе пронизывающий взгляд Гейвена, — возможно, не так уж плохо выйти замуж молодой? Мой отец даже не подумал бы о нем, если бы собирался просто запереть меня после того, как дело будет сделано. Я знаю, что я всего лишь инструмент для передачи империи Прайсов тому, кому доверяет мой отец, и если он был достаточно счастлив, зная, что обо мне позаботятся, независимо от того, что с ним случилось, возможно, мне следует просто принять это.
Существует онлайн-обучение. Может быть, если я просто закрою глаза и притворюсь, что Гейвен не более чем бизнесмен, все будет…
Моя мысль оборвалась, когда звук шин, визжащих по асфальту, донесся до меня за долю секунды до того, как раздался громкий взрыв — автомобиль загорелся или, возможно, лопнуло колесо? Задняя часть моего каблука задела тротуар, и когда я споткнулась и попыталась снова выпрямиться, что-то просвистело мимо меня за мгновение до того, как мотоцикл рванул по обочине улицы, черт возьми, чуть не выскочив на тротуар.
— Ангел!
Моя голова повернулась при звуке выкрикиваемого моего имени, за исключением того, было слишком поздно. Мужчина, сидевший на мотоцикле, взмахнул рукой, и мои глаза с пониманием уставились на пистолет в его руке. Этот звук раньше был выстрелом, предназначенным для того, чтобы убить меня, и теперь он собирался убедиться, что больше не промахнется.
Мои губы раскрылись для крика, но он застрял у меня в горле, когда кто-то врезался в меня сбоку. Тротуар устремился навстречу мне, и я крепко зажмурила глаза, когда мое бедро ударилось о тротуар, а затем мы покатились. Тело на теле, черное пальто развевается в беспорядке, когда ноги ударяются о мои, и мы вывалились за пределы досягаемости мотоцикла, когда он помчался по дороге прочь от нас.
Сердце бешено колотилось, голова болела, я снова открыла глаза только для того, чтобы обнаружить, что смотрю прямо в лицо мужчине, о котором думала весь день. Его суровая челюсть была напряжена, когда он стиснул зубы, свирепо глядя сначала на меня, а затем в сторону, когда он оттолкнулся от земли и от меня.
Однако как раз перед тем, как тело Гейвена оторвалось от моего, я почувствовала это по всей длине его брюк. Длинный и толстый. Какой женщиной меня сделало то, что я не думала ни о чем, кроме члена моего будущего мужа, когда на самом деле … я только что чуть не умерла? Возможно, я получила повреждение мозга по пути вниз.
— Какого хрена, по-вашему, вы делаете? — рявкнул Гейвен, когда несколько охранников подбежали всего через несколько секунд. — Вы должны были следить за нашим окружением! Из-за вашей некомпетентности она чуть не погибла. Берите внедорожник. Мы уходим. Сейчас же.
Никто не мог вымолвить ни слова, когда он начал отдавать приказы и рычать на всех, кто приближался к нам. Словно спохватившись, Гейвен наклонился и помог мне подняться на ноги. Я покачивалась на одной ноге, задыхаясь, когда я чуть не упала еще раз. Взглянув вниз, я поняла, что один из моих низких каблуков — выбор Герти, а не мой — сломался в потасовке, и я стояла неровно.
