— Андрей, это совсем другое!

— Да ничего страшного! С нами же пилот будет, — продолжаю убеждать Нину и чувствую, что ей интересно, просто хочет поиграть в наивную испуганную девочку.

— Я замёрзну! — в голосе появляются капризные нотки.

— Там выдают пледы.

— У тебя на всё есть ответ!

— Я подготовился.

Наконец, «Фаэтон» выехал на огромную поляну, окружённую лесом, и я подогнал его к импровизированной стоянке, на которой уже стояло несколько автомобилей. В воздухе парили четыре разноцветных шара, а еще три лежали на земле как гигантские змеи, сбросившие свою кожу.

Нас встречала молодая женщина в красно-синем комбинезоне. Пышные светлые волосы аккуратно заколоты, чтобы ветер не растрепал причёску.

— Добрый день, господа! — белоснежно улыбаясь, поздоровалась она с нами. — Я администратор аэроклуба «Лазурное небо», Анастасия. Мы рады видеть вас и готовы предоставить все услуги по приятному времяпровождению на высоте до полутора тысяч метров.

— Здравствуйте, сударыня, — киваю в ответ. — У нас заказ на два часа полёта. Мамонов.

— Да-да! — не прекращая улыбаться, женщина ловко поводила пальчиком по стеклу планшета. — Княжич Андрей Мамонов со спутницей. Воздушный шар номер семь. Пилот — Егоров. Я прошу вас подождать несколько минут, пока шар подготовят к полёту. Как видите, мы заранее их не надуваем во избежание неприятностей. Проходите в палатку, там можете попить воду, соки, коктейли, всё за счет нашего клуба.

И в самом деле, в глубине леска виднелась армейская палатка, из которой вышли трое крепких парней в комбинезонах, похожих на тот, что был у администратора, и направились к взлетной площадке, возле которых суетились техники. С помощью генераторов и насосов они надували сразу два шара.

— Сколько времени нам ожидать? — спросил я Анастасию.

— Минут двадцать. У вас же ещё столик на двоих? — она скользнула взглядом по зардевшейся Нине и улыбнулась. — Да, через двадцать минут всё будет готово.

Пока мы «убивали» время в ожидании полёта в прохладной палатке, я заказал пару безалкогольных коктейлей. Нина потягивала из трубочки охлаждённый клубничный мохито и с любопытством поглядывала по сторонам, изучая таких же сумасшедших как княжич Мамонов людей. Их было с десяток, разных возрастов, мужчин и женщин. Интересно, что больше всего небо привлекло пожилых людей. Они тихо переговаривались между собой, не испытывая никакого страха или дискомфорта.

— Надо было тебе грамм тридцать коньяка для храбрости, — я накрыл своей рукой прохладные пальцы девушки, подбадривая её.

— Ещё чего! — фыркнула Захарьина. — Я уже не боюсь.

А сама внутренне сжалась, когда Анастасия вошла в палатку и объявила, что номер седьмой готов к полёту. Правильно я побеспокоился заранее сделать заказ. Судя по подъезжающим машинам, воздухоплавание пользуется успехом, очередь большая выстраивается.

Мы направились к зелёно-оранжево-голубому шару, ещё лежащему на земле, но с помощью вентилятора его заполняли воздухом, одновременно нагревая горелкой. В один неуловимый момент обмякшая оболочка вдруг расширилась, стала упругой, и шар взмыл вверх. Корзина тут же перевернулась, стропы натянулись, ветер стал весело в них посвистывать. Двое техников в рабочих комбинезонах споро загрузили в корзину столик и пластиковый короб, в котором, я полагаю, находился наш скромный воздушный банкет.

— Здравствуйте, — к нам шагнул один из тех парней, ранее вышедших из палатки. На нём был двухцветный тёплый комбинезон, на шее висели наушники. Оценив фигурку Нины, он быстро перевёл взгляд на меня. — Я ваш пилот. Зовите просто — Василий. Опыт управления воздушными шарами более трёх лет. За плечами восемьсот полётов.

— Впечатляет, — киваю с уважением. — Нам нужно что-то знать? Правила, техника безопасности?

— Обычные, — улыбается Василий. — За борт не перевешиваться, пилота не отвлекать. Чтобы клиенты не замёрзли, компания предоставляет пледы. Они уже в корзине. И главный вопрос: ваша встреча приватная?

— А в чём смысл? — я не понял вопроса.

Пилот постучал пальцами по наушникам.

— Если вы желаете, чтобы вашу беседу никто не слышал, я их надену.

Правильная мысль. А вдруг я решу барышне признаться в любви, а она застесняется. Какая уж здесь романтика? Поэтому прошу пилота закрыть уши как только поднимемся на высоту.

— Да, ещё один момент, — предупредил он. — Иногда бывает, что шар относит далеко от полигона. Это бывает из-за воздушных потоков, двигающихся разнонаправленно. Поэтому не волнуйтесь. Здесь встроен маячок, по которому нас отыщут, пришлют машину, если сядем в другом месте.

— Вы не используете в полёте магические артефакты? — это было единственное, что меня волновало.

— Никоим образом, — твёрдо заявил Василий.

— Хорошо, тогда полетели.

Техники помогли повизгивающей от страха Нине забраться в корзину, а я залез сам, следом за мной поднялся пилот. Он показал нам на двухточечные ремни безопасности и на верёвки, протянутые по всему периметру.

— При посадке всегда существует вероятность опрокидывания корзины! — повысил голос Василий, выкручивая кран газовой горелки. — Когда будем опускаться, нужно обязательно присесть и держаться за эти верёвки!

Нина ойкнула и сжала мою руку. Трусиха. Я показал знаком, что запомнил наставления и подмигнул девушке.

— Ну что, полетели? — весело крикнул Василий и поддал огонька.

Шар дрогнул, плавно взмыл вверх и почему-то в сторону. Никаких шумов кроме периодического фырканья огня из сопла горелки, никакой вибрации. Словно на колесе обозрения медленно поднимаешься вверх. Высокие борта корзины не давали возможности смотреть вниз, зато по сторонам открывалась неописуемая красота: зелёные ковры лесов, прожилки петляющих среди полей и рощ рек, сверкающий на солнце огромный мегаполис, проплывающие над нами облака.

— Куда мы летим? — я даже не напрягал голос. Василий ещё не напялил наушники и что-то рассматривал впереди.

— Нас несёт в сторону Сергиева Посада, к Дубне, — пояснил пилот, развернув обычную топографическую карту, которую он достал из-под комбинезона. — Вам не холодно, девушка?

— Нет! — у Нины вдруг пропал страх и она восторженно крутила головой и даже пыталась выглянуть за борт, чтобы с высоты птичьего полёта оценить красоту, расстилающуюся под нами. — Андрей, это так здорово и романтично!

Василий улыбнулся и натянул амбушюры на уши, не дожидаясь моей просьбы. А я разложил столик, вытащил из пластиковой коробки бутылку шампанского (а вы думали, я пошутил?) в пакете с сухим льдом, два бокала, виноград, канапе из разных фруктов на шпажках. Нина, вытаращив глаза, смотрела на моё священнодействие и пыталась понять, что всё это значит.

Направив горлышко бутылки в сторону, я сорвал золотистую обёртку, раскрутил мягкую оплётку и аккуратно, по миллиметру, с негромким хлопком извлёк пробку. Можно было и выстрелить для пущего эффекта, но лучше не рисковать. Нина захлопала в ладоши и издала восторженный писк. Наполнив бокалы, я подал один девушке.

— Давай за твою победу выпьем! — в очках Захарьиной отражались подсвеченные заходящим солнцем красно-жёлтые облака. — Я так радовалась, как за родного брата!

— Спасибо, — улыбнувшись, я соприкоснулся краем бокала с её бокалом и приложился к прохладному игристому. Хорошо, ветер почти не ощущается, шар беззвучно и неторопливо парит в воздушных потоках. Иногда мы начинаем опускаться вниз, и Василий деловито подкручивает вентиль, и мы снова взмываем вверх. От полигона мы удалились не так далеко, и я подумал, что организаторы хорошо изучили розу ветров, а байки про унёсшиеся в неизвестные дали шары — для особо впечатлительных.

А мы пили шампанское, ели виноград и уничтожали фруктовые канапе, фотографировались на фоне закатного солнца. Нина освоилась и весело смеялась, рассказывая про свой отдых у тётки. Я слушал девушку и размышлял, почему она ничего не говорит о некоем радостном событии в семье, и пришёл к выводу, что оно слишком серьёзно, чтобы поведать о нём при посторонних. И правильно. При желании можно и в наушниках услышать важное. Надеюсь, не собираются выдать замуж Нину за одного героического спасителя.