Но всё равно полезным.

— Ты ранен, — сказал Князь Падали. — Ты бледен.

— Спасибо, что заметил.

С кряхтением усевшись на землю, я сложил ноги поудобнее и в течение получаса создал Мордарду двух големов.

— А вот и кровь для бога крови, — вяло усмехнулся я.

— Ты единственный человек, перед которым я готов склониться, — с восхищением покачал головой Князь Падали. Он вдруг оказался совсем рядом со мною, взяв за грудки и медленно подняв перед собой. Вот вроде бы и угроза, но демон поступал так бережно, чтобы не растормошить мою рану. Милота какая. Его морда приблизилась к моему лицу

— Чтобы ты понимал, сейчас ты ничего не сможешь мне сделать, — сказал он, и меня чуть не вырвало от вони из его рта. — Поэтому запомни. Даже у демонов есть честь! Я держу тебя в руках и могу убить тебя в одно мгновение. Но я не буду этого делать. Потому что мне не нужна твоя смерть. Потому что Мордард должен тебе жизнь.

Он отпустил меня, а затем непонимающе уставился на мою улыбку. Опустил глаза вниз и заметил бум-палку, направленную ему в брюхо с того самого мига, как лапы Князя оторвали меня от земли.

— Будем считать, что я уяснил, —подмигнул ему я.

Демон хмыкнул, поднял перед собой сибриевую чашу.

— Приступаем к ритуалу, Душеед. Время вернуться домой. Героями обоих миров. Как мы теперь будем сражаться друг против друга?

— Неистово? — предположил я.

— Может быть, ты и прав. Ваш мир никогда не успокоится пока существует наш. Наш мир никогда не перестанет питаться вашим.

Демон выглядел расстроенным.

— Однако это не значит, Душеед, что мы останемся врагами?

Я пожал плечами, и Мордарду этого словно хватило. Он вернулся к алтарю, и встал перед ним на колени.

И уже через час я вышел к укреплениям вокруг платиновой зоны города Осташков. Прихрамывающий, но забитый доверху мощью убитого хряка-хранителя. Свин дрых у самого входа в портал, поэтому победа была быстрой и чистой. Один удар клинком демоницы и всё.

Вместе со мною из портала в цветной мир перешло несколько десятков бездушных, обретших свой сущности после гибели Пожирателя. Мордард не стал их удерживать, а те, моментально утратив рога, разумеется решили вернуться к себе. В мир вкусного чая и ватрушек с творогом, хе-хе. Парочка была из Пушкинских Гор, из той захваченной партии, а остальные отовсюду понемногу. Путь бездушного в сером мире очень ветвист. Кое-кто служил Князю Падали уже много лет, попав в портал где-то канадской провинции. Один так и вовсе был индус. Что он тут забыл, не представляю, но выбрался в цветной мир вместе с нами.

О, сколько интересного должно было произойти теперь в потустороннем, когда такое количество душ вдруг вернулось к владельцам. Ух! Такие скандалы, интриги могли развалиться! Мне сложно представить, что бы было, если б на полпути к вершине я снова обрёл бы душу. Сомневаюсь, что достиг бы того уровня, которого достиг.

Патруль Первой Церкви встречал нас во всеоружии, не веря в увиденное. Пришлось с таинственным видом упомянуть секретное задание, Совет Епископов, а после позвонить игумену Петру. Всё это время держась за раненый бок и опираясь на крепкого бывшего демона.

Игумен ответил на звонок моментально и даже поздороваться толком не дал. Из трубки неслись слова ликования и благодарности. Я пытался перебить его, стоя под пулемётами иноков, но тот лишь распинался. Пришлось выслушать. И когда игумен выдохся, я вкратце обрисовал ему ситуацию.

Голос Петра даже через трубку меня заморозил. Игумен холодно спросил про зону, где нас задержали, про заставу и с какой стороны она находится, и уже через несколько секунд у старшего патруля зазвонил телефон. Тот принял звонок, побледнел и тут же отдал приказ опустить оружие.

В Тверь меня везли в настоящем кортеже. С мигалками первоцерковными. Там же, в госпитале Святого Александра, меня уже поджидали лучшие лекари Твери.

В больнице, несмотря на опытных врачевателей, пришлось провести несколько дней. Скучных от безделья, пресных от полезной диетической пищи. Разорвавшийся имплант привёл к некоторым осложнениям, которые целитель купировать не смогли, и поэтому пришлось обращаться к хирургам. Однако я относительно быстро пришёл в себя, и, после сражения с Пожирателем Звёзд, Вечным Богом, Пронзателем Пространств спасовал перед старшей медсестрой и главным врачом, заявляющими, что выписывать меня они не собираются, дабы не рисковать здоровьем и дождаться особенных анализов. Это было возмутительно, но не настолько как лишение меня моего «МыУрала», который изъяли на хранение на период моего восстановления. Однако расшвыривать всех вокруг магией ради телефона мне не хотелось. Цифровое голодание тоже полезно. С бОльшим интересом по сторонам после него смотришь.

Чем-то мне это напоминало изоляцию, но несколько дней, пока беспокоил бок, она меня вполне устраивала.

Врачи госпиталя Святого Александра, надо сказать, не понимали отчего вдруг неизвестному юноше такое внимание со стороны Церкви, да и большая часть святош лишь выполняла приказы, переговариваясь между собой, мол, что за лев этот тигр и почему с ним все так носятся. Однако секретность Первая Церковь блюла тщательно и своих «людей» (коими, видимо, теперь и меня считала) опекала. Путём таких вот старших медсестёр и главврачей, забравших мою электронную прелесть. Так что, в итоге, покинуть больницу мне пришлось через окно, по пожарной лестнице, дабы не использовать магию и не переполошить охрану. Из разговоров последней, кстати, я узнал, что держать меня собирались до приезда совсем больших шишек из какого-то НИИ (ага, интересно из какого), плюс на днях должен был одарить визитом кто-то из совета Епископов.

Ждать их мне совсем не хотелось. Жизнь одна, и провести её нужно весело и задорно. Особенно, когда ты выполнил свою сверхцель на заре собственного существования. Будет что-то важное, они найдут меня сами. А пока надо действовать. Больничная еда омерзительна, а доставку сюда не пускают.

Выбравшись на улицы ночной Твери, я очень долгое время выбирал, куда двигаться дальше. Для начала хотелось вкусно покушать. Вокруг сверкали огни ночных клубов, и вот туда не хотелось совсем. Была ещё «Едальня Номер Один», но кушать в таких вот круглосуточных заведениях это скорее рисковать здоровьем, чем вкусно питаться. Да и кухня там западная, не люблю её. Сейчас бы сибирского чего-нибудь! Бухлёра или бууз!

Пока я размышлял, рядом со мною остановился автомобиль, и коротко просигналил. А затем боковое затонированное стекло медленно опустилось.

— Илья, какой чудесный сюрприз, — с видом заговорщика улыбнулась мне с пассажирского сидения графиня Воронцова. Я наклонился, заглядывая в салон, и столкнулся взглядом с сияющим Андреем Обуховым, восседающим на месте водителя.

— Дррруг! — пискнул чёрный комочек, сидящий на коленях графини. Я аж дёрнулся, так как не ожидал увидеть здесь еще и Рррупи! Ещё и при свидетелях! Первая Церковь увидит, опять начнёт отлучать. Откуда такое доверие? Когда успели?

— Присоединяйся! — бросил княжич. — Заждались мы тебя.

Задняя дверь дорогой «Тверчанки» отворилась, и наружу в вечернем платье изящно вышла Василиса, приглашающе указала рукой. Выглядела она шикарно, но теперь с ней нужна осторожность. Вдруг задумала какую гадость, а? Отомстить за порабощение изощренно! Она-то, наверняка, не считает за проступок свою изначальную попытку превратить меня в очарованного болвана. Зато, наверняка, ей не очень понравилось, как я подавил её волю.

— Давай, Артемьев, — подогнала она меня с улыбкой. Ладно, просить два раза не надо. Вроде бы нет злости в рыженькой красотке. Я забрался в салон и оказался зажат с одной стороны Васей, а с другой — Лизой. Меж двух огней разом. Фух…

Почему-то мне совсем не страшно выходить не бой против могущественного противника, а вот сейчас перед лицом двух девушек, которых недавно освободил от Романовской привязанности, было жутковато. Будто я их использовал всё это время и обманывал, а, значит, заслужил кровавую месть. В голову же им не заглянешь, чего там прячется не узнаешь.