— Не надо, — Тейлор перехватил её ладонь. — Это демоническая метка, тип не установлен, последствия неизвестны. А болью можно и пренебречь, если цель того стоит.

— Прости, — Нейна высвободила ладонь из захвата и помассировала гудящие пальцы. В голове пронеслись мысли, что демоническую метку мог оставить только демон, и это почему-то казалось важным. Но набравшие силу настои и заклинания путали мысли, не давая сосредоточиться и хорошенько всё обдумать.

— Ау-а, — зевнул Март, появившись на коврике у кровати, и затрясся словно от смеха. Нейна не помнила, когда развоплотила его. События вечера смешались в большой ком, из которого в произвольном порядке вылезал то один, то другой образ. Март оттаскивал хозяйку от чёрного пламени и был во время разговора с куратором, но в лазарет она пришла одна. В любом случае его появление рассеяло сгустившееся напряжение и помогло вздохнуть свободно.

— Хороший защитник, — оценил Эддерли и взглядом попросил разрешение дотронуться.

— Март, — Нейне не надо было объяснять словами, волк всё понимал и так. Он встал и подошёл к огневику. Потом принюхался и, поставив лапы на колени, полез носом за воротник.

— М-март, ты чего, — Тейлор пытался отвернуться от любопытной морды, но фамильяр не отпускал. Ещё и угрожающе рыкнул, заставив парня замереть, и принялся со вкусом его вылизывать, даже зубами ткань рубашки прихватил и дёрнул, чтобы было удобнее.

Выражение лица Эддерли сложно было передать словами: изумление, недовольство, смущение. Нейна не выдержала и рассмеялась. Непонятно, что нашло на Марта, и зачем он полез лизаться, но вид у его внезапной жертвы был неописуемый. Смертельно опасный фамильяр и герой битвы в Красной пустыне выглядели сейчас бесконечно мило и бесконечно смешно.

— Убери его, — шёпотом попросил Тейлор, но Нейна снова рассмеялась, не в состоянии отдать приказ.

— Ма-а-арт, отпусти его, — наконец, выдохнула она и утёрла слёзы. — Прости, Тейлор, первый раз такое. Наверное, ты ему понравился, — волк со вздохом отошёл от огневика и укоризненно посмотрел на хозяйку.

— Может, он думает, что я еда? В конце концов, метка способна прикончить меня в любой момент, — печально пошутил Эддерли. Веселье, секунду назад висевшее в воздухе, пропало в один миг.

— А если вы сейчас же не ляжете спать, то прикончу я, не дожидаясь, пока все мои старания пойдут прахом, — мэтресса Бринэн пришла на шум и стояла, сложив руки на груди до тех пор, пока Тейлор не дошёл до своей кровати. Под строгим взглядом целительницы было страшно шевелиться, и Нейна закрыла глаза. — А теперь спите, — была ли то магия или накопленная усталость, но девушка моментально провалилась в сон.

Шелли Эридан

Кровь. Везде кровь. Шелли лежала на полу, а вокруг разливалась чужая кровь. Где-то там, за пределами видимости, были тела убитых ей церковных служек. В ушах до сих пор стоял хруст костей, а в душе собственный ужас мешался с отголосками чужой радости от причинённых людям страданий. Рядом без сознания лежал Тейлор.

— Смотри, что ты сделала с ним. Это всё из-за тебя, — тихий издевательский смех донёсся сразу со всех сторон. — Это ты убила их: и брата, и отца, и мать.

Мир поплыл. Родители, только что живые, осели на пол поломанными куклами, заставив Шелли завыть на одной ноте.

— Изыди! — голос, владельца которого Шелли не видела, прогремел на весь зал, отразился от стен с иконами, заставил трепетать язычки тонких свечей. Демоница, от которой было невозможно отвести взгляд, обернулась дымом и ринулась к окну, разбив витраж. Осколки со звоном осыпались на пол.

Стало легче, но не настолько, чтобы суметь дотянуться до брата. Холодные каменные плиты словно держали, а воздух прижимал сверху, не давая пошевелиться.

— Тейлор, — выговорить это было сложнее, чем пройти полосу препятствий, по которой гонял новобранцев отец. — Прости меня, — с последним словом воздух будто треснул, давая долгожданную свободу. Шелли вытянула руку и переплела свои пальцы с пальцами брата. Тот был мёртв. И это её глупость его убила.

* * *

Шелли проснулась, захлёбываясь собственным криком. Бряцало неплотно прикрытое окно, стекло дребезжало.

— Это просто ветер, — зубы стучали, вылезать из-под одеяла не хотелось, но слушать этот звук было невыносимо.

Ноги утонули в ворсе ковра, но быстро замёрзли без обогревающего заклинания, которое использовали дома, а пол у окна и вовсе обжигал холодом. Створка поддалась не с первого раза, но стоило её захлопнуть, как тут же стало теплее. Или так казалось из-за нахлынувшего облегчения.

В бледном предутреннем свете начинали проступать очертания комнаты, и Шелли порадовалась, что не надо зажигать огонек — руки так дрожали, что сделать щелчок казалось невозможным.

Сон. Самым разумным было бы поспать ещё, но от одной мысли об этом бросало в озноб.

— Это всё звук от окна... — голос был тихим и жалким, и она замолчала. Залезла под одеяло, пытаясь согреться и почувствовать себя в безопасности. Хотелось, чтобы кто-то уговорил её не бояться. Убедил, что из-за звука дребезжащего стекла ей приснилась демоница, вырывающаяся сквозь витраж главного храма. Что это были просто заигрывания ветра.

Впрочем, какая разница был звук или нет, если Шелли боялась другого? Настолько боялась, что пыталась думать о чём угодно, только не о том, как хотела убить своих родных. И не о том, сколько наслаждения доставляли ей чужие смерти.

Мысли метались, желая спрятаться от страшных воспоминаний, но то и дело возвращались к ним, словно мотыльки к горящей свече. Это было невыносимо.

Накинув одеяло на плечи, она села. Взяла со стола тетрадь, перо и начала чиркать на последней странице, бормоча себе под нос, набившие оскомину факты.

— Папа с Тейлором вернулись из рейда. Папа был ранен.

Шелли помнила, как он кашлял, и кровь выступала на губах. Как мама вытирала её белоснежным платком. Красное на белом. Поэтому ей снится кровь?

Голова закружилась. Так происходило уже дней десять — лекари говорили, что это последствия лихорадки и должно пройти.

Да. Отец и брат вернулись, а Шелли заболела. Металась в бреду... сколько? Почти половину месяца. И пришла в себя за несколько дней до начала обучения. Сразу же перебралась в академию под опеку Тейлора. Точнее, под его постоянный навязчивый контроль. Уж до собственной комнаты она могла дойти самостоятельно, но брату это было не объяснить.

Она пыталась вспомнить, с чего это началось, и чем она такое заслужила, но память тонула в привычном вязком тумане, не давая ответа, но подкидывая разрозненные образы из прошлого. То казалось, что раскол в отношениях произошёл совсем недавно, то, что это тянулось из далёкого прошлого.

Забытье постепенно забирало себе страхи и усталые мысли, заставляя то ли дремать, то ли вспоминать о том, что произошло многие годы назад. Шелли впала в оцепенение, из которого не могла, да и не хотела выбираться. Во всяком случае, в этих видениях она никого не убивала, и тут не было демоницы.

Если подумать, то всё началось лет этак девять-десять назад, и виной всему стал сахарный тигр. Маленькая карамельная фигурка, изменившая жизнь целой семьи.

В тот день она решила сделать родителям подарок и стащила из кладовой мешочек с сахаром. План был прост — растопить его до карамели и сделать тигра. На зимней императорской ярмарке, куда они всей семьёй ходили в воскресенье, такие фигурки пользовались особой популярностью. Шелли съела три, Тейлор две, а вот маме и папе не досталось. Они говорили, что не любят сладкое, но такого просто не могло быть. И эту несправедливость необходимо было исправить.

Всё шло по плану до тех пор, пока Шелли не столкнулась с большой проблемой — растопить сахар было нечем. При похищении она забыла взять артефакт, которым кухарка разжигала огонь. Вернуться за ним не было никакой возможности — Рена уже пришла из погреба и начала готовить обед. Оставался единственный выход. Она выглянула в коридор и крикнула: