— Средний ящик.

Её задница покачивалась на высоких каблуках, когда она шагала по кухне, как будто это место принадлежало ей. Передняя часть её туфель полностью состояла из оливково-зелёных ремешков, балансирующих на толстом каблуке того же оттенка. Они были сексуальны, как и её платье, но я понятия не имел, как она дошла сюда по неровной грунтовой тропе, не упав.

Но у Пайпер была эта грация в походке, уверенность в каждом шаге. Она выглядела так же комфортно на этих высоких каблуках, как я в своих ботинках.

— Тарелки в…

— Никаких тарелок. — Она отвернулась от ящика со столовыми приборами и помахала вилками в воздухе, качая головой, когда я подходил к ней. — Волшебному торту не нужны тарелки.

Волшебный торт?

Прежде чем я успел спросить, она села за стол, положила мою вилку перед другой и принялась за еду.

Она не начала с края, накалывая на вилку изящный кусочек, как я ожидал. Нет, она начала с середины. Она зачерпнула кусок торта прямо из центра, такой большой, что я был уверен, он не поместится у неё во рту. Но каким-то образом она удержала его на вилке, чтобы он не упал, а затем сунула в рот.

Её щёки раздулись, как у бурундука. Её губы были покрыты крошками торта и сливочной глазурью. Глаза Пайпер закрылись, её голова склонилась набок. Затем она издала стон, в котором не было ничего, кроме чистого удовольствия, похожего на то, которое я вырвал у неё в спальне кемпера.

Звук послал толчок по моим венам, пробуждая похоть, с которой я боролся в течение нескольких дней.

Она закончила жевать, открыла глаза и вернулась к торту, чтобы отломить ещё один гигантский кусок. Но прежде чем поднести его ко рту, она остановилась, чтобы посмотреть на меня и приподнять бровь. Затем она указала взглядом на мою вилку.

Верно. Торт. На ужин.

Я оторвался от двери и выдвинул другой стул, чтобы сесть. Следуя её примеру, я отломил кусочек от середины торта.

— Господи Иисусе, — простонал я, когда вкус взорвался у меня во рту.

Пайпер усмехнулась, продолжая жевать.

— Волшебный торт.

Этот торт был волшебным. Любой оставшийся гнев, разочарование или раздражение испарились. Остались только я, Пайпер и лучший торт, который я когда-либо пробовал в своей жизни. Текстура торта была пышной и влажной. Вкус глазури был насыщенным, но не слишком сладким. Это было похоже на счастье в физической форме. Этот пирог обладал настоящей целебной силой. Я не чувствовал себя так хорошо с тех пор, как… ну, с тех пор, как в последний раз занимался сексом с Пайпер.

Я быстро проглотил первый кусочек, нуждаясь в большем. Я зачерпнул ещё одну горку из середины торта, испустив ещё один стон, как только положил его в рот.

На другом конце стола Пайпер хихикнула с набитым ртом.

Мы ели с самозабвением. В том, как мы набросились на торт, не было ничего чопорного или пристойного. Она не ела маленькими кусочками. Она не попросила салфетку. Она просто смахивала крошки пальцами, если ей не удавалось поймать их языком.

Этот торт показал расслабленную и беззаботную сторону Пайпер, которую я никогда не видел.

Волшебный торт.

Мы с Пайпер уничтожали торт до тех пор, пока не осталось только внешнее кольцо с полым кратером в центре.

— Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть молоко. — она встала из-за стола и подошла к холодильнику.

Когда она открыла дверь, я мысленно поблагодарил себя, что оттуда больше не воняло. Затем я встал и подошёл к буфету за стаканами.

Она налила молоко из коробки, и мы выпили по стакану. Когда её стакан опустел, она поставила его на стол и облокотилась на стойку, улыбаясь и вздыхая.

— Я люблю волшебный торт.

— У тебя молочные усы. — Я подошёл ближе, чтобы стереть их.

В тот момент, когда подушечка моего большого пальца коснулась её кожи, по моей руке пробежал электрический разряд. Она резко втянула воздух, задержав его в лёгких, когда я провёл большим пальцем от одного уголка её рта к другому. Её пристальный взгляд был прикован к моему.

Кровь прилила к моему паху, а сердцебиение ускорилось. Я хотел, чтобы вместо моего пальца на её губах были мои губы. Мне хотелось попробовать её на вкус и посмотреть, остался ли привкус шоколада.

Я наклонился, в нескольких секундах от того, чтобы поднять её на столешницу и устроиться между её ног. Но затем она моргнула, отводя глаза и устремляя их в пол.

— Я, эм… — она выдохнула. — Как насчет экскурсии по твоему магазину?

Я опустил руку и сделал шаг назад. Потом ещё один. Запах её волос и тепло её кожи заставили меня потерять рассудок, и мне нужно было некоторое расстояние, чтобы мыслить здраво. Я сделал несколько вдохов, чтобы взять под контроль своё бешено колотящееся сердце. Я проигнорировал укол своего эго из-за того, что она только что отшила меня.

Мы были в нескольких секундах от жаркой, потной ночи в моей постели, но она нажала на тормоза. Если она не хотела делать этого сегодня вечером, я отнесусь к этому с уважением. Хотя нам нужно было убраться подальше от моей спальни и в такое место, где ничто не напоминало бы мне о сексе.

— Экскурсия звучит неплохо. — Я повернулся и пересёк комнату, снимая ключ от магазина с крючка у двери. Повернувшись к ней спиной, я быстро устроил своей напряжённый член, а затем придержал для неё дверь.

Её каблуки застучали по полу, когда она вышла на улицу.

— Мне нравится твоё крыльцо. Я удивлена, что ты не сидишь здесь.

Мои брови сошлись вместе.

— Сижу.

— О. — Она пожала плечами. — Я просто предположила, что ты этого не делаешь, поскольку здесь нет никаких стульев.

— Хах. — Ну, как и есть.

Обычно я просто сидел на перилах, прислонившись к одному из столбов. Крыльцо тянулось вдоль всей передней части хижины. Отсюда я мог видеть сквозь деревья и вниз по склону горы. Я сидел здесь и шпионил за оленями или другими животными.

Год назад чёрный медведь время от времени проходил здесь, чтобы почесать свою спину об одно конкретное дерево. В другое лето был орёл, который построил на одном из деревьев подобие гнезда, прежде чем бросить его и перебраться куда-то ещё.

Может быть, несколько стульев были бы приятным дополнением.

Я мысленно набрасывал дизайн, когда спустился по ступенькам и присоединился к Пайпер у своего серого грузовика, припаркованного на узкой гравийной подъездной дорожке.

У меня здесь не было двора, так что не было ни постриженной травы, ни технического обслуживания. Всё было естественно, включая тропинку, по которой я ходил между своим домом и магазином.

— Ты справишься в этих туфлях? — спросил я.

— Да.

— Ты уверена? — Я мог бы отнести её, если бы ей это требовалось, хотя это могло быть опасно для нас обоих. Я бы, наверняка, так отвлёкся на неё в своих объятиях, что споткнулся бы и подверг бы нас обоих опасности.

— Уверена. — Она отмахнулась от меня. — Я годами практиковалась в ходьбе в такой обуви. Я так же устойчива на каблуках, как и в кроссовках.

Я усмехнулся.

— Угу.

— Так и есть! Видишь? — С этими словами она вприпрыжку побежала вниз по тропе. Она, чёрт возьми, бежала, как маленький ребёнок. Её волосы рассыпались по плечам. Её руки болтались по бокам.

У меня чуть не случился чёртов сердечный приступ, я бежал, чтобы не отстать, на случай, если она поскользнётся.

Но она добилась своего, благополучно добравшись до магазина без малейшего намёка на шатание этих туфель. Я нахмурился на её самодовольную ухмылку, затем открыл магазин.

Мы вошли через боковую дверь, так как я пользовался ею чаще всего. Перед магазином была большая гаражная дверь, но я редко открывал её; лишь для доставки или в летние дни, когда мне нужен был ветерок, чтобы прогнать жару. Было приятно, когда она была открыта, но я не хотел рисковать тем, чтобы какая-нибудь белка или птица проникли внутрь и сделали мой магазин своим новым домом.

Я включил панель освещения у двери, когда вошёл внутрь. Как всегда, мой первый вдох был долгим, полным наслаждения от запаха опилок и лака.