Мои глаза сузились. Если он думал, что это можно расценивать как признание, то сильно ошибался. Воздух в комнате стал напряженным и тяжелым. Мои легкие, казалось, работали вдвое усерднее, но я не могла сделать глубокий вдох. Ярость, которую я лелеяла, расцвела в моей груди, вспыхивая, как костер, облитый бензином.

— Это все? — спросила я. — Это твое оправдание? Ты испугался?

Он поднял руку.

— Я…

— Нет. — Я вскочила со стула. — Сейчас говорю я.

Он благоразумно опустил руку и закрыл рот.

— Думаешь, я не испугалась? — Я указала на свою грудь, когда начала расхаживать между освободившимся креслом и кофейным столиком. — Ты хоть представляешь, каким большим шоком это было для меня? Думаешь, мне было легко прийти в твой магазин и сказать тебе, что я беременна, когда я уверяла тебя, что мы в безопасности? Это была моя ошибка, и она на мне. Но твоя реакция? Она на тебе.

Он кивнул.

— Ты права.

— Да, черт возьми, я права. Ты исчез на девятнадцать дней. Это почти три недели! И даже не удосужился взять трубку и позвонить мне.

— Я не взял свой телефон. И у меня нет твоего номера.

Я остановилась на полпути, бросив на него взгляд, который мог бы сравнять с землей одно из столетних деревьев снаружи.

— Хреновое оправдание.

— Я должен был позвонить. — Он поднял руки. — Но я не хотел вести этот разговор по телефону. У меня есть… не могла бы ты присесть?

— Хорошо. — Хмыкнув, я скрестила руки на груди и опустилась на стул.

— Мне многое нужно рассказать о моем прошлом. Надеюсь, когда ты меня выслушаешь, ты поймешь, почему я испугался. Но…

— Всегда есть «но», не так ли? — фыркнула я. Кейн снова и снова избегал своего прошлого. Когда я должна была узнать, что он не доверял мне настолько, чтобы довериться мне?

— Но, — сказал он, у него дёргалась челюсть, — мне бы хотелось, чтобы ты успокоилась прежде, чем я начну рассказ.

— Это может занять некоторое время.

— Я дам тебе остыть и приду позже. — Он встал с дивана. — У тебя все хорошо?

Я кивнула, позволяя ему увидеть себя.

Дверь за ним закрылась, а я не пошевелилась. Мое сердце колотилось, пульс гулко стучал. Я сделала несколько глубоких вдохов, успокаивая себя, потому что это не могло быть хорошо для детей.

Когда мои плечи наконец расслабились, я уставилась на то место, где сидел Кейн. Он объяснит? Смогу ли я наконец понять, что его так глубоко преследовало?

Я думаю, мы увидим. Когда он пошёл в свою хижину, я изо всех сил старалась отогнать в сторону свой гнев и разочарование и заставить себя послушать его историю. Когда он пошёл в свою хижину…

Мой желудок упал.

— Вот дерьмо! — Я вскочила со стула и помчалась по комнате. Я подошла к двери как раз в тот момент, когда с другой стороны в неё ударил очень большой, очень мужской, очень злой кулак.

Я открыла её, на этот раз ожидая увидеть лицо Кейна.

Он был в ярости.

— Что, черт возьми, случилось с моим домом?

— Да, об этом. — Я вздрогнула. — Я как бы, эм, случайно… подожгла его.

Глава 16

Кейн

— Позволь мне уточнить. На следующее утро после того, как я ушел, ты пришла ко мне домой и увидела, что меня нет. Итак, ты пошла в магазин, заперла его для меня, а потом вернулась домой. Ты ждала неделю, когда я вернусь, а когда я этого не сделал, ты снова пришла в хижину. И убралась?

Стоя на другой стороне острова на своей кухне, Пайпер пожала плечами.

— Там было грязно. И я была зла на тебя.

— Так ты убирала и стирала мою одежду?

Её щеки покраснели, когда она пробормотала:

— Попыталась постирать твою одежду.

— Даже когда была зла на меня.

— Да. Я была зла, — быстро сказала она. — Я решила убить тебя добротой, или как там это называется. Плюс в твоем мусоре начала появилась живность. И я не хотела, чтобы кто-то из них подкрался и задушил меня во сне.

Эта женщина. Она не переставала меня удивлять.

Пока меня не было, она пришла ко мне домой, чтобы отомстить уборкой. Она разгрузила мою посудомоечную машину, вынесла мусор и нашла в моей стиральной машине кучу белья, которое неделю лежало мокрым. Поэтому она перестирала одежду и положила её в сушилку.

Вот только она не знала, что датчик в моей сушилке сломался. Она не знала, что я не умею чистить ловушку для ворса.

Пайпер включила сушилку и вернулась домой, предполагая, что она выключится сама.

Все было нормально. До возгорания.

Огонь уничтожил мою прачечную и около половины моей гостиной. К счастью, у неё были открыты окна, и когда она почувствовала запах дыма, то вызвала пожарных. Им удалось спасти дом, но предстояло проделать большую работу, чтобы привести его в порядок.

— Думаю, мы квиты, — поддразнил я.

— Квиты? — Она ухмыльнулась. — Ни за что.

— Ты подожгла мой дом.

Она подняла подбородок.

— Ты обвинил меня в том, что я забеременела намеренно.

Блять.

— Хорошо. Не квиты.

Её плечи опустились.

— Я очень сожалею о пожаре.

— Это всего лишь дом. Я просто рад, что ты не пострадала.

Если бы она не заметила дым, мог бы начаться лесной пожар. Что-то такого масштаба поглотило бы оба наших дома. Мысль о том, что она и наш ребенок оказались в ловушке здесь, в огне, заставила мой желудок скрутиться.

Но она была в порядке. Мой дом можно отремонтировать. И, честно говоря, я даже не был настолько зол.

— Мой подрядчик как раз заканчивает работу, — сказала она. — Потом он пообещал прислать сюда свою команду, чтобы все починить. Он сказал, что это может произойти уже на следующей неделе.

Я кивнул.

— Звучит неплохо. Я уверен, что в мотеле есть свободные номера.

— Или ты можешь остаться здесь. — Она сказала это так тихо, что я не был уверен, что правильно её расслышал.

— Я думал, что ты злишься на меня.

— Злюсь.

Я потер бороду, глядя на угасающий вечерний свет. Это был чертовски долгий день, а самая длинная часть была еще впереди. Я встал рано, провел утро, заканчивая пару проектов в мамином доме. Потом я принял душ, обнял её на прощание и отправился в путь. Пятичасовая поездка из Бозмена в Ларк Коув была напряженной, в основном потому, что я понятия не имел, как буду объяснять все Пайпер.

— Где ты был? — спросила она.

— Я поехал к маме.

— На три недели?

Я кивнул.

— Я не видел её и не разговаривал с ней три года. Нам было о чем поговорить.

Последние девятнадцать дней были наполнены извинениями и откровенными разговорами. Мама знала все о том, чем я занимался последние три года. Я узнал о её новой работе в качестве офис-менеджера в юридической фирме и о мужчине, с которым она только что начала встречаться. Мы говорили обо всем, кроме одной темы, которую мы полностью избегали. И что касается меня, мы больше никогда не будем говорить о нем.

Пайпер этого не знала, но она была причиной того, что я воссоединился с мамой. Если бы не эта беременность, не знаю, вернулся ли я бы когда-нибудь домой. Мне нравилось думать, что в конце концов я бы вытащил голову из задницы, но правда заключалась в том, что прятаться было легче.

Но в тот день, когда Пайпер пришла в магазин и сказала мне, что беременна, все изменилось. Мне потребовались эти последние девятнадцать дней, чтобы перевернуть страницу в книги моей жизни.

Друг, которому я позвонил, чтобы разобраться со своим домом, на самом деле договорился с мамой, чтобы сдать его в аренду. Но ящики с моими вещами запихали на склад, так что пришлось их все перебрать. Труднее всего было разобраться в детских вещах. С одеждой и старыми сувенирами было проще, просто они отнимали много времени. То же самое было и с моим старым магазином.

Я провел последние две с половиной недели, продавая некоторые вещи, выбрасывая другие и жертвуя остальные. Кроме того, я встретился с арендатором моего старого доме и подписал соглашение о продаже этого места.

Все, что было в моей прежней жизни, ушло в прошлое. Как только я расскажу Пайпер об аварии, мне захочется забыть об этом навсегда.