Топляк горел прекрасно и давал яркое оранжевое пламя. От его света темнота вокруг становилась еще гуще, таинственнее и страшнее. И от этого Лизе хотелось сильнее прижиматься к мужчине рядом, что она и делала.

Снова Лиза молчала, а Лис рассказывал. И ей все это казалось очень правильным. Ей нравилось молчать и слушать, а Лису нравилось рассказывать. Он действительно многое знал о здешних местах, если не все. И увлекательно это все преподносил. Но Лиза была уверена, что так, как ей, он не рассказывал никому.

И все же в какой-то момент у нее стали слипаться глаза, а рот то и дело приходилось прикрывать из-за зевков.

— Пойдем спать?

— Пойдем. Только можно… — она повернулась и ткнулась Лису в шею лицом. — Можно мы сегодня будем просто спать? Спать, крепко обнявшись? Я хочу тебя обнять и уснуть.

— Можно. Сегодня же твой день рождения. В день рождения все можно.

— А завтра? Завтра уже будет нельзя все?

Лис негромко рассмеялся.

— И завтра тоже можно. Пойдем спать, Лиса.

— Отлично, — она в очередной раз зевнула и встала за его рукой. — У меня как раз завтра есть желание.

— У меня тоже есть на завтра для тебя сюрпризы.

— Какие?

— Завтра, Лиса, завтра. А сейчас обниматься и спать.

Утро ее встретило громкими звуками. Спросонья Лиза поначалу долго не могла понять, что это за звуки. А потом натянула футболку Лиса и вылезла наверх.

А там была картина «Купание красного коня». А если точнее, то это Лис с уханьем и гиканьем плескался в паре метров от катера. Абсолютно обнаженный.

Он увидел Лизу и замер.

— Айда ко мне, водичка отличная!

Лиза вспомнила про «плюс четыре».

— Что-то я сомневаюсь.

Лис направился к катеру, загребая воду руками.

— А ты не сомневайся. Снимай футболку и прыгай.

Лиза замотала головой, но это оказалось недостаточно. Надо было уходить с борта катера, а она этого не сделала. И поэтому ее вероломно сдернули с катера за ногу, и Лиза с визгом полетела в ледяную воду. Вынырнула, отфыркиваясь.

— Сумасшедший!

— Кто бы говорил. Тебе вчера в Большом было вроде зашибись.

От холодной воды у Лизы зуб на зуб не попадал, но она не могла сдвинуться с места. Лис стиснул ее талию, его взгляд опустился на ее грудь, обтянутую мокрой футболкой, которую остро натягивали затвердевшие от холода соски. А потом он опустил руку вниз, взял Лизину ладонь и потащил ее на берег. Там они остановились, тяжело дыша и глядя друг на друга. Лис снова пялился на ее грудь. Лиза опустила взгляд.

— Ой, какой маленький.

— Еще бы, в такой воде. Ничего, сейчас согреемся — и все будет.

Лиза не успела пискнуть, как с нее содрали футболку и трусы, а потом в одно движение Лис приподнял ее за бедра и усадил прямо на нос катера.

— Лис…

— Мы греемся.

Он толкнул ее в плечо, заставляя опуститься на локти на белый теплый пластик катера.

— Но не здесь же?

Лис развел ее ноги в стороны.

— Именно здесь.

— А если кто-то увидит? — всхлипнула Лиза.

— Белки никому ничего не расскажут.

— А лисы?

— Лисы тоже.

В долгие зимние вечера в постели перед сном Лиза не раз думала о том, насколько Лис искушенный любовник. Или выезжает только на своих внешних данных? Теперь она знала, что он хорош. Или просто им вдвоем хорошо, потому что танго танцуют вдвоем.

Но то, что он собрался с ней делать — это будет впервые. И как впервые!

Под ослепительным ярким утренним солнцем, на белоснежном носу катера, имея в свидетелях Акколь, горячий песок, тонкие стволы деревьев и коряги топляка на берегу, Лис бесстыдно ласкал Лизу пальцами и языком.

Ласкал так, что ей не оставалось ничего другого, кроме как прогибаться, отрывая спину от белого пластика катера, еще шире разводить ноги и стонать. В конце — вскрикнуть.

Она сумасшедшая. И он с ней сумасшедший.

В день первой встречи Лиса была на вид такой занудной всезнайкой. А оказалась совсем другой.

Сумасшедшей. Смелой. Тягуче-сладкой, как мед, сделанный из редких диковинных трав и цветов и поданный в роскошной розовой чаше-лодочке с краями-лепестками.

Что она с ним сделала? Как околдовала и оплела, что думать ни о ком и ни о чем не может, только о ней? Ее вскрик удовольствия, похожий на птичий, прошелся по его спине горячим валиком. А потом Лис резко поднял Лису, еще безвольную, сдвинул к краю и взял.

Высота оказалась идеальной, чтобы двигать бедрами, врываясь в узкую горячую влажность, вбиваться быстро и напористо, прорываясь к собственному — нет, не вскрику, а какому-то животному рыку наслаждения.

И над Акколем наконец стало тихо

— Какое было твое желание на сегодня?

— Ты его только что исполнил. А какой у тебя был сюрприз?

— Он только что был, — Лиза рассмеялась, а Лис добавил: — А еще там фирменные пироги от моей мамы.

— Для меня?

— Специально для тебя. С брусникой.

А потом они завтракали пирогами с брусникой и травяным чаем, заваренным в котелке на костре, валялись на горячем белом песке, пока он не стал совсем обжигающим, а потом тронулись в путь. Лис сделал несколько остановок, и Лиза сбилась со счета, сколько они видели водопадов. А вечером они пристали в узкой расселине, по которой тек быстрый ручей. У его берега был пятачок каменистой поверхности, на котором разместилась палатка, и осталось еще чуть-чуть места. И снова был чай с остатками пирогов — очень вкусных.

— Сегодня ты тоже хочешь обнять меня и уснуть?

— Нет. Сегодня у меня для тебя есть сюрприз.

— Какой?

Лиза не ответила, вместо этого она толкнула Лиса рукой в обнаженную грудь. На его лице промелькнуло выражение, которого Лиза не успела разобрать. Но вздох, с которым он опустился на спину, был однозначно довольным.

Они на какое-то время так и замерли — он, лежащий на спине, и она, стоящая рядом на коленях. Лиза, не таясь, разглядывала Лиса. Как будто видела в первый раз. Разворот широких плеч, треугольник русых волос, сбегающий к резинке ярко-синих свободных шорт. И как бы ни был свободен покрой этих шорт, он не скрывал их содержимое.

— Лиса…

Она быстро наклонилась и коснулась его губ поцелуем. Это был первый в череде совершенно сумасшедших поцелуев.

Лис не то, что бы рассчитывал на это. И даже не планировал намекать. Его с Лисой уносило буквально от всего, что происходило между ними. Каждое касание, улыбка, смех. Что уж говорить от близости. Но теперь, когда нарисовалась перспектива минета, Лиса просто трясло от предвкушения. Так, будто это должно случиться в первый раз.

Быстрые касания ее губ. Огненные. Они воспламеняют его кровь. Неожиданный укус в живот — легкий, но от него Лиса буквально подбрасывает на месте. Что происходит с ним, когда поцелуи Лисы опускаются ниже, он уже не помнит. Это все происходит с ним и в самом деле в первый раз.

Это происходит с ней в первый раз. И Лиза точно знает, что так не будет ни с кем. Только с ним такое возможно. Это невероятное тактильное наслаждение от прикосновения к нему, это ощущение его гладкости и твердости, и как он идеально наполняет ее рот. И к тактильному наслаждению добавляется удовольствие от звуков — его стоны, хриплые и сладкие. А потом его рывок. Лис опрокидывает ее на спину, скользит пальцами между бедрами, гладит, трет, делает что-то еще — и этим «что-то» доводит Лизу до зависания между небом и землей. Срываются они оттуда вместе.

— Мне никогда не было так хорошо.

— Мне тоже, — отозвался из-за ее спины Лис.

Вряд ли это может быть правдой, с его-то популярностью у девушек. Минет для Лиса — дело привычное. Это у Лизы сегодня первый опыт.

У нее было какое-то странное ощущение. Она сказала правду. У Лизы действительно не было ничего похожего на то, что она только что пережила. Но неужели Лис говорил искренне?