Лиза поняла, что все ее миролюбие куда-то делось. Что она Лисовскому, в конце концов, сделала? Видит она этого красавчика в первый раз в жизни, и если она помешала каким-то его планам — это не проблема Лизы!
— Вас же попросили меня отвезти. Но вряд ли просили мне хамить.
Он хмуро взглянул на нее своими удивительными яркими глазами.
— Вода — плюс четыре градуса. Это максимум, — наконец, процедил Лисовский. — Свалитесь за борт — шансов немного, в такой воде сердце на раз останавливается. В этом озере не плавают. Только рыбы.
— Хорошо, — пробормотала Лиза. Про «плюс четыре» она не удосужилась прочитать. Но это было похоже на правду. Лиза поспешно натянула жилет и застегнула его. — А вы? Вы почему без жилета?
— А я бессмертный.
***
Катер отчалил и от берега, развернулся и стал стремительно набирать ход. Ветер ударил в лицо — и принес избавление от жары. Лиза обернулась — и поразилась тому, как быстро исчезал из вида яркий поселок. А потом встала и перебралась вперед. Там было два кресла — одно капитанское, второе явно для пассажира.
Лисовский, который свое капитанское кресло игнорировал и стоял у руля, широко расставив ноги, покосился на нее с крайне неодобрительным видом, но Лиза проигнорировала его взгляд. И тоже не стала садиться. Глупо сидеть сзади, когда все самое интересное разворачивается тут.
Самое интересное и самое красивое. Лиза, буквально затаив дыхание, смотрела на открывающуюся перед ней панораму огромной водной глади — почти бесконечной и совершенно черной. На поднимающийся справа стеной темной зеленый лес — они шли вблизи берега. Вот навстречу, подпрыгивая на волнах, пронесся катер, и через какое-то время волна от него ударила им в борт. Лиза даже качнулась. Лисовский снова покосился на нее, вздохнул — но ничего не сказал.
— Мы так быстро едем… — Лиза не смогла молчать.
— Мы не едем, а идем.
— Что, простите?
— Едут по земле. По воде — ходят, — соизволил ответить Лисовский. — И сядьте, ради бога. Когда ходу прибавим — не устоите.
— Прибавим ходу? Еще быстрее?! — ахнула Лиза. Ей казалось, что катер двигается так быстро, что еще чуть-чуть — и взлетит.
— Да, как на большую воду выберемся.
Лиза смогла сдержать еще один — явно идиотский с точки зрения капитана катера — вопрос. И принялась напряженно размышлять. Если вот это огромное и почти что бесконечное — не большая вода, то что же тогда — большая вода? Нет, Лиза, конечно, кое-что почитала и кое-что посмотрела, перед тем, как отправляться сюда. Но сейчас она понимала, что этого было явно недостаточно. Потому что Лиза оказалась не готова к масштабам этого места. Там, в городе, когда она сидела за ноутбуком и изучала информацию, все это казалось ей… существенно меньше. Локальнее. Без этого первобытного размаха.
А справится ли она — впервые задумалась Лиза. Лиза напряженно всматривалась в несущуюся навстречу ей воду, а в голове так же стремительно разворачивалась вся предыстория ее появления здесь.
А началась эта предыстория банально. Нет, даже не банально. Пошло. Когда тебе изменяет жених — это пошло. Это отдает дешевой мелодрамой, опереттой, мюзиклом — без всякого уничижения данных жанров, просто по факту! Лиза какое-то время, пока Максим натягивал штаны, а его пассия — и коллега Лизы заодно! — что-то поскуливала под одеялом — просто стояла и тупила. Ну, потому что это все так мало походило на жизнь, которой жила Лиза, и так сильно походило на сюжет чего-то…. чего-то такого, что не происходит с реальными, живыми людьми. У Лизы отменили две последние пары — студентов срочно куда-то ангажировали, она приехала домой, а там… а там — вот.
Потом, конечно, было классическое: «Лиза, ты все не так поняла!». Она кивала. Осмелев, Женечка-коллега выползла из-под одеяла — она там как-то сумела одеться, ловкая и проворная девочка, правда футболка была надета задом наперед и на изнаночную сторону. И Женечка тоже энергично подтверждала, что Лиза все не так поняла. А потом Женечка, воспользовавшись продолжающимся ступором у Лизы, тихо слиняла. А Макс сменил тон. И теперь уже выходило так, что во всем виновата сама Лиза — потому что считала, что правильнее проверить чувства до свадьбы воздержанием. Лиза слушала Макса и как-то отстранено думала о том, что это был, наверное, в чистом виде научный эксперимент — а смогут ли они с Максом жить в одной квартире, спать, правда, в разных комнатах — и ни-ни до свадьбы. Она, честно говоря, сомневалась и даже, наверное, где-то в глубине души желала и представляла, что Макс однажды ночью войдет к ней в комнату, ляжет к ней в постель, обнимет крепко и скажет жарко на ухо: «Лиза, к черту все эти выдуманные и глупые проверки. Я хочу тебя». А все ее возражения заткнет поцелуем.
Но этого так и не случилось. Они вечерами по очереди ходили в ванную, желали друг другу спокойной ночи и расходились каждый по своим комнатам — Лиза в спальню, Макс в кабинет.
А потом в один, как говорится, прекрасный день, на своей кровати — ну в кабинете была узкая койка, мальчику же неудобно! — Лиза обнаружила свою коллегу Женечку — не блистающую умом, но сверкающую жопой.
И каковы выводы, Елизавета Георгиевна?
Выводы, выводы…
В общем, она после всего увиденного понять не могла только одно — эксперимент можно считать успешным или он провален? Впрочем, как говорил ее научный руководитель, любой эксперимент что-то доказывает. Главное, понять — что.
А Лиза не могла понять — что. Что ей надо понять?! Поняла, только когда Макс, раз наверное в десятый, сказал: «Видишь, Лиза, я ни в чем не виноват, это ты виновата». Говорят, есть стоп-слова. А это были старт-слова. После которых в Лизе проснулся настоящий ученый-экспериментатор. И опытным путем выяснилось, что у невысокой и стройной девушки весом в пятьдесят два килограмма вполне достанет сил, чтобы вытолкать из квартиры мужчину, который больше ее — не в два раза, конечно — Макса качком назвать было нельзя — но мужчину все же гораздо крупнее себя. А следом выкинуть его вещи — немного, то, что находилось в прихожей. На ноутбук Макса у Лизы даже в состоянии бешенства рука не поднялась. Поэтому она просто проорала в дверной проем «За остальным завтра приходи!», отключила дверной звонок, домофон, телефон — и пошла искать выпить. Из этой категории нашлась только половина бутылки мартини, оставшаяся еще с восьмого марта. Ее Лиза и прикончила.
А когда включила телефон, первым, кто ей почти тут же позвонил, оказалась мама. Которая сообщила Лизе, что ее двоюродный дед, мамин дядя, чудак из чудаков, Матвей Исаевич Пивоваров, умер.
Не то, чтобы Лиза очень огорчилась этим известием. Но возможность на что-то переключиться показалась ей протянутым спасительным кругом.
А дальше все произошло как-то само собой, вроде бы без активного Лизиного участия. Дед Матвей Исаевич всю свою жизнь трудился егерем в Алагемском заповеднике и что-то там чудил с плодовыми деревьями. Мама часто говорила Лизе, что ее склонность к занятиям биологией — это у нее от деда Матвея. Только Матвей Исаевич был человек с образованием в четыре класса. В общем, Лиза решительно не помнила, как написала Кравцову Льву Федоровичу — руководителю научной базы заповедника «Алагемский» на предмет того, нет ли у них вакансии. И представилась в конце письма: «Внучка Матвея Исаевича». Буквально через пять минут после отправки электронного письма ей позвонили с незнакомого номера. Лиза взяла трубку, и это оказался Кравцов. Говорил он быстро, сбивчиво и очень обильно, Лиза не поняла и половину. Разобрала отчетливо только то, что ее там очень-очень ждут. И тут произошел какой-то щелчок — и Лиза поняла: «Вот оно!». Уехать отсюда за полстраны, в тихое уединенное место, в заповедник, заниматься там… Да чем скажут, тем и заниматься, какой-нибудь научной работой на базе. Воображение рисовало Лизе какие-то пасторальные картинки, деревянные палисадники, гербарии, шут еще знает, что. В общем, она согласилась.
Ей даже на работе организовали перевод в «Алагемский», что Лизу вообще удивило донельзя — правда, с открытой должностью — вроде как Лев Федорович на месте определится. Лиза была на все согласна. Чем больше времени проходило, тем больше ей это все эти перспективы нравились. Тишь. Уединение. Все забыть, занимаясь чем-нибудь новым и интересным.
