— А потом? — поторопила Лиза замолчавшего Лисовского.

— А потом стрельнули этого барина.

— Вы?! — ахнула Лиза. — В смысле… — она хотела переформулировать, но не знала, как.

Лис расхохотался.

— Конечно! Скажи еще — батя мой и стрельнул, — а потом стал серьезным. — Свои его в столице и грохнули. Разборки там какие-то криминальные или еще чего. А тут у нас все и затихло. Правда, усадьбу все же построили, но уже вот, пару лет назад. Чуть ли не самый дорогой отдых там во всей стране. И площадка вертолетная там есть, настоящая. Только построили эту усадьбу уже там, где можно, на противоположном берегу, где нет заповедника.

— Мы ее не проезжали?

— Проезжали. Ты спала.

Лиза молчала, переваривая услышанное. А потом вдруг выпалила:

— А у меня тут водопад есть!

— Да ладно?

— Пойдем, покажу!

— Правда, красивый?

Лис смотрел на водопад, который Лиза считала чуть ли не своим персональным чудом, снисходительно.

— Да разве же это водопад? Вот Большой водопад — другое дело. Там, когда вода высокая, в мае-июне — земля рядом дрожит. И говорить рядом невозможно — не слышно.

Лиза лишь восхищенно вздохнула. Она была уверена, что Лис ничуть не преувеличивает. Ей очень хотелось все это увидеть. И она как-нибудь попробует это устроить. Но Лиса просить отвезти ее на Большой водопад не будет. У него и без Лизы дел по горло. Или по какое-нибудь другое место.

— А я знаю это место, — прервал ее мысли Лис. — Этот водопад называется Тулкечпес.

— Тул-кеч-пес, — по слогам повторила Лиза. Слово на незнакомом, явно местном языке не вызывало у нее никаких ассоциаций. Но оно было красивым. Звучным. Лиза вспомнила надпись на катере Лиса — «Чыйрак». Это означало «Быстрый», она уже это узнала. — А что это означает?

— Лиса не пройдет.

— Лиса не пройдет? — Лиза повернулась к Лисовскому. И повторила еще раз, выделяя каждое слово: — Лиса. Не. Пройдет?

В глазах с тяжелым обсидиановым блеском, словно по воде озера, промелькнула рябь. Что-то всколыхнулось.

— Так это лиса не пройдет. А Лис — пройдет. Лис — он такой. Везде пройдет.

И в этот момент, глядя Лисовскому в глаза, Лиза вдруг отчетливо ощутила, что за этим его равнодушием скрывалось что-то другое. Именно оно сейчас было в глазах Лиса.

Лиза почувствовала, как бахнуло отчаянно сердце. И волну торжества пополам почему-то с чем-то, похожим на страх. Я нравлюсь ему! И что с этим делать?!

Пока Лиза разбиралась со своим организмом, рот своевольно уже успел ляпнуть, никого не спросив.

— А я в этом водопаде купаюсь!

Лис какое-то время смотрел на нее, наклонив голову. А потом протянул руку и подставил свою большую ладонь под струю белой воды. Он не вздрогнул, как Лиза, когда она в первый раз ощутила холод этой воды. И даже продержал так руку какое-то время. А потом вытащил и озвучил очевидное:

— Водя ледяная. В ней нельзя купаться, — Лиза в ответ задрала нос. — Ты сочиняешь.

— Я каждое утро тут принимаю душ!

— Не верю. Покажи.

У Лизы снова тяжело бахнуло сердце. Они молча смотрели друг другу в глаза, и она отчетливо понимала, что то, что сейчас происходит между ними — это флирт. Правда, здесь это легкомысленное слово казалось неуместным. Флирт — это игра. А здесь… здесь, в этих местах все по-настоящему. Именно от этого так тревожно. И все равно сладко.

— Ты хочешь, что бы я разделась и влезла под водопад?

Лис сложил руки на груди.

— Ну а как ты еще сможешь доказать, что не обманываешь. Действуй, Лиза!

Он и в самом деле думает, что она поведется вот на эту простую манипуляцию?!

— Я не собираюсь тебе ничего доказывать!

— Не бойся. Я тебя потом в свою футболку укутаю.

И в подтверждение своих слов он приподнял край футболки, обнажив кусок твердого загорелого живота с темной полоской волос, ныряющих под пояс джинсовых шорт. Лиза почувствовала, как вспыхнули щеки.

Он все знает. Он все замечал. Ее взгляды на его тело. И как ее ведет от него.

Как же это… унизительно!

— Я уже принимала сегодня душ. И вообще, не имею привычки раздеваться перед незнакомыми мужчинами.

— Так я же знакомый.

— Я вообще не раздеваюсь перед мужчинами!

— М-м-м… Предпочитаешь делать это в одежде?

Лиза остро пожалела, что под рукой нет ничего, чем можно было бы запустить в Лиса. Она резко развернулась.

— Пойдем допивать чай.

Лиза шла по тропинке первой. И почему-то ждала, что Лис, идущий сзади, что-то сделает. Она была уверена, что он не тот человек, который быстро отступается от задуманного. Другое дело, что ей могло показаться, что он что-то задумал. Но… В общем, она чего-то ждала. Что, может, приблизится сзади и положит руки на плечи. Повернет к себе. Поцелует. Это были ожидания, фантазии, которые разбились о его негромкое и кажется, что почти на ухо.

— А ты трусиха, Лиза.

Она резко остановилась. Поняла, что Лис на самом деле совсем рядом сзади нее, она чувствует его дыхание у виска. Лиза шумно выдохнула и сделала шаг вперед. И только потом развернулась.

— Трусиха?

Он стоял напротив. Обсидиановый блеск его глаз ничего не нарушало, но Лиза уже видела, что может скрываться за этим обманчивым спокойным блеском.

— Конечно. Ты боишься попробовать что-то новое. Позволить, чтобы с тобой случилось что-то такое…

Лиза некоторое время смотрела на движение его длинных пальцев, которым Лис сопроводил слово «такое». Надо же, как он умеет формулировать… нетривиально.

— Со мной ничего «такого» никогда не произойдет. Потому что я ханжа, — именно так и назвал ее Макс, когда объяснял, что это Лиза во всем виновата. Ханжой. Впрочем, Лиза была не уверена, что Лис знает значение этого слова.

— Ханжа? — вздернул бровь Лис. — Серьезно?

Иди ты к черту. Всем вам только одно и надо.

— Авантюристка и ханжа. Такое вот сочетание. Все, пошли.

Она развернулась и снова пошла. Но Лис еще не окончил разговор.

— А во сколько ты принимаешь душ?

— Тебе зачем?

— Полотенчико подать.

— Кому?

— Ну, судя по всему, авантюристке.

Лиза едва не споткнулась. Лис вовсю эксплуатирует образ простого парня, и она на это повелась. Но он умеет в разговоре вычленять главное и анализировать. Только сейчас зачем ему это, если вокруг него и так водят хороводы девушки в трусах по самую жопу?

— В восемь утра.

И чтобы быть тут в восемь, тебе надо в пять утра отплыть. А встать и того раньше. Ну что, съел? Судя по молчанию — съел!

Вечером Лиза оценила подарок Лиса. Во-первых, она устроила стирку. Во-вторых, с наслаждением вымылась и, благоухающая хвойным мылом, легла спать. И тут же заснула. Бессонница предыдущих дней наконец отступила.

Утром Лиза пошла на водопад. Для теплого душа надо заводить генератор, греть воду. А она за несколько дней уже привыкла к этому душу под водопадом. Он ей стал уже необходим. Лиза даже не вспомнила о вчерашнем разговоре с Лисом. Точнее, она о нем, конечно, не думать не могла. Но конкретно о его вопросе о времени принятия душа не вспоминала.

А зря.

Ее визг, наверное, уложил пару краснокнижных птичек. Ну а как тут было не завизжать?! За почти две недели Лиза привыкла к одиночеству. К тому, что тут, кроме нее и Тумана, никого нет. И когда почувствовала, что ее тянут за руку из-под водопада — завизжала, захлебываясь водой. И даже упиралась, в первые несколько секунд не понимая, что происходит. Сердце колотилось как сумасшедшее. А потом Лис кутал ее в полотенце, прижимал к себе, а Лизу била крупная дрожь.

Эта дрожь все никак не утихала, а еще начали стучать зубы.

— Ну, ты и отчаянная, Лиза, — руки Лиса через полотенце гладили ее тело. Вытирая, растирая. Но невинными эти движения назвать было нельзя. Он ее вытирал и одновременно лапал. А Лиза не могла с этим ничего сделать, потому что у нее не переставали стучать зубы. И по-прежнему колотилось в горле сердце. — Вода же ледяная. Так и простыть недолго. Ты реально авантюристка.