— В чем дело, ты можешь объяснить? — спросила я, сползая с коленей Вышнева.

— Переночуем в другом месте, — восстанавливая дыхание, ответил Эрвин.

— Нас будут искать, — я подтянула колени к груди, натягивая штаны на голые лодыжки.

— Я чокнутый ревнивец, какие ко мне претензии?

Эрвин снял свою куртку и накинул мне на плечи.

— Как себя чувствуешь? — спросил он, погладив меня по щеке, — замерзла?

Слова Эрвина были в сто раз горячее его куртки, я улыбнулась и прижалась к нему.

— Всё хорошо. Куда мы сейчас?

— На ночной экспресс.

— Сбегаем из Светозара? Не попрощавшись?

Мой вопрос покоробил Эрвина. Неблагодарным я его не назвала, но намёк он уловил мгновенно.

— Пока в лечебнице я отвоевывал место рядом с тобой, чуть не подрался с одним докторишкой. Он был настолько настойчивым, что я… приревновал.

Как он приревновал, я примерно представляла.

— Ты же знаешь, с ревнивцами спорить бесполезно, — он вдруг стал серьезным, — нам надо как можно быстрей покинуть Светозар. На празднике появился безопасник Тирольда. Это очень плохо. Спасибо мы скажем позже, когда выберемся отсюда. Живыми и невредимыми.

Эрвин застегнул на мне куртку и собрался снова подхватить меня на руки, но я запротестовала.

— Подожди, — сказала я, — повернись. — Встала босыми ногами на лавку и запрыгнула Эрвину на спину.

Вышнев подхватил меня под коленки, я вцепилась ему в плечи, и мы понеслись по безлюдным ночным улицам. Вскоре после нескольких кварталов, мои руки стали слабеть. Эрвину, конечно, было легче нести меня на закорках, но моё желание преодолеть расстояние до станции босиком становилось всё более настойчивым.

Почувствовав, что я сползаю, Эрвин остановился и осторожно поставил меня на мостовую. Холодные камни обожгли ступни, и я переступила с ноги на ногу, как будто это могло помочь. Эрвин тут же подхватил меня на руки, заверив, что до станции совсем недалеко. Недалеко оказалось за тридевять земель как в сказке. Эрвин, спустившийся по лестнице лечебницы со мной в руках и Эрвин, идущий к финишу, кардинально отличались друг от друга. Вышнев не замедлял хода, хотя его лицо блестело от пота, а хриплое прерывистое дыхание напоминало дыхание загнанного дракона. Одержимость, с которой Эрвин двигался к цели, пугала меня. Спешка, с которой мы удирали из Светозара, всколыхнула подозрения.

Погони за нами не наблюдалось, я несколько раз просила Эрвина остановиться, но он упрямо мотал головой, от усталости не в состоянии говорить. Мы подошли к станции в тот момент, когда экспресс уже собирался тронуться. На подножке я увидела Мечислава, который втянул Эрвина внутрь экспресса, я резво соскочила на пол, а несчастный марафонец свалился в проходе. Наш побег, оказывается, был спланирован не хуже шпионской операции, о чем мне не соизволили сообщить. Всё случилось как в кино, с корабля я попала на бал, не успев толком потанцевать, в лечебницу, а оттуда снова на корабль.

Мечислав покинул экранолёт, тот добавил оборотов, поднялся над землёй и, набирая скорость, помчался из города прочь. Я не задала ни одного вопроса, пожалев и себя, и Эрвина. Мечислав успел передать мой рюкзачок, я в состоянии блаженства натянула на ледяные ноги носки и сапоги, заправив в них полосатые штанины. Сил не осталось, я смежила веки, откинулась в удобное кресло, почувствовала, как Эрвин накинул на меня казенный плед, и уплыла в направлении грёз. Измучившись после всех передряг, я тесно прижалась к Эрвину. Он поцеловал меня в макушку, вырвав мой облегченный вздох. Любовь дала мне крылья, и я, нарушая закон тяготения, воспарила к звездам, отчетливо понимая, что счастлива.

Мечта сбылась, хотя реальность замедлилась с исполнением на несколько дней, но я всё же провела незабываемую ночь рядом с любимым. Я положила голову Эрвину на коленки и всю дорогу спала, как в детстве у мамы. Ночь вернула меня в Поваринск и вернула мне силы. Я проснулась, когда экспресс остановился, за окном уже начало светать. Мы прибыли в Дром.

Ближе к вечеру Мечислав нашёл нас в скверике около аэровокзала. Выспавшись в дороге, мы с Эрвином провели чудесный день, гуляя, держась за руки, глазея по сторонам, знакомясь с городом. Дром стоял на семи холмах, как объяснил Эрвин. Он был совсем не таким как Светозар. Его широкие улицы, огромные площади появились после сильнейшего пожара, произошедшего почти двести лет назад.

Восстановлением города руководил архитектор Силыч, как по-простому его звали. Почти полностью сгоревший Дром был заново отстроен и превращён в один из самых современных городов Верховии. Силыч сумел обновить облик древнего города, с новым для Дрома размахом. При поддержке власти архитектор не позволил домовладельцам отстроить свои дома в прежних границах. Теперь город отличался прямыми линиями и правильными кварталами.

У меня образовалось немало вопросов к моим похитителям, но я придержала коней до появления Мечислава. Мы, конечно, собирались перебраться к Княжичу, хотя держали это в секрете от всех, но убегать сломя голову не планировали. За ужином, сидя в уютной столовой у Мечислава и прихлёбывая крепкий травяной чай, я приготовилась слушать.

— Всё очень странно, не находишь? — спросил Мечислав, посмотрев на меня.

Странности были моей стихией, я уже не удивлялась им, уговаривая себя, как Ларри, философски относиться к происходящему, и каждый раз срывала собственную декларацию.

— Сначала вокруг тебя водят хороводы, просят приехать в Светозар, потом следует отравление…, и тут же частная лечебница. И безопасник Верг Хоржак, который сильно интересуется тобой.

Я подняла бровь.

— Верга никто не звал на праздник. Он расследует происшествие в Совете Старейшин, когда там появилась алая драконица. Это случайность? — спросил Эрвин.

— Ну-у…

— И ты случайно отравилась? И Добромир, уговоривший посетить праздник в твою честь, тоже не при чем? — хмыкнул он.

***

Неужели Добромир участвовал в этой постановке? Тоскливо об этом думать. Скорее всего, его использовали втёмную. Кто? Пусть Эрвин с Мечиславом разбираются.

Дверь в комнату отворилась. На пороге появился невысокий парнишка, аккуратно постриженный и одетый по последней верховенской моде в замшевые узкие брюки, заправленные в сапоги и тонкую просторную батистовую рубаху, подпоясанную широким ремнем. Увидев нашу компанию, он от неожиданности замешкался и затормозил.

— Проходи, Клим. Познакомься. Это Соня и Эрвин, — неторопливо произнёс Мечислав.

Парень склонился в коротком поклоне, представляясь:

— Клим Княжич, — вновь обратился к Мечиславу, — я могу взять Принца?

— Бери. Готовься к гонке.

— Устроители придумали что-то новое, держат в тайне, хотят дать фору своим гонщикам, — сказал Клим.

— Если мироградцы откроют секреты своим наездникам, их отстранят от гонок.

— Для своих они найдут способы поделиться, — Клим явно смущался оттого, что разговор слушали чужие люди.

— Это исключено, — ответил Мечислав.

Наблюдая, как официально общаются отец с сыном, я пришла к выводу, между ними нет тёплых отношений. Эрвин же с интересом разглядывал парнишку, который от пристального внимания смутился и понемногу пятился к двери. Клим совершенно не походил на отца, а вот в Эрвине очень ясно проглядывали его черты. Тоже самое я могла бы сказать о сходстве Мечислава и Добромира, хотя он наотрез отказался от родства. Младший Княжич, видимо, пошел в мать.

— Подожди, не уходи из дома, поговорить надо, — сказал Мечислав.

Клим кивнул головой, а с нами попрощался:

— До свидания.

Сказка о разлученных влюблённых, которую я сочинила про родителей Эрвина, как-то не складывалась. Мне казалось, Мечислав любит Авивию, а на самом деле, судя по возрасту Клима, брошенный муж быстро нашёл утешение в объятиях другой женщины.

Обидно.

Мечислав покосился в мою сторону, словно бы прочитал мои мысли. Один только Эрвин сидел дурак дураком, ничуть не озаботившись появлением Клима. Вышнев прихлёбывал чай, налегая на сдобные булки с маком.