Когда «Правдомер» поднимет человека ввысь, никто не сможет солгать.

Ближе всех ко мне Ларри, Эрвин в центре шеренги. Хотела поймать его взгляд, но в его глазах ледяная сосредоточенность. Эрвин не смотрел на меня, зато глядел Ларри.

На лице белого китайца непередаваемый ужас. Похоже, страх перед предстоящими пытками полностью завладел его сознанием. Добромир — единственный невозмутим, он улыбнулся мне уголками губ, подбодрил. Меня отпустило, я не одна в этом мире, ощущение заботы окутало, словно пуховой шалью. Боже, как мало нужно человеку! Всего лишь чуть заметная улыбка близкого человека. Она дарит мне силы, словно я подключилась к зарядному устройству.

Недолгую паузу разорвали резкие звуки. На арену вышла их Величество глава Меры — Ильза Раструб. Она театрально хлопнула в ладоши, звук которых напоминает мне щёлканье плетей, я на мгновение выпала из реальности — Раструб стоит за решеткой клетки, наслаждаясь кровавыми слезами алой драконицы.

— Вся шайка на месте, — отрапортовал Верг Хоржак — второй дрессировщик созданного ими цирка.

Этим двоим приятно ёрничать, я вижу, как они наслаждаются обществом друг друга перед группой пленников в кандалах. В воздухе просто искрит от напряжения. Вот-вот бабахнет.

Залп. Пли!

— Понравились ошейники? Пока не узнаем, кто из вас дверник, это украшение с вас не снимут. Если хотите быстрее покончить с неудобством, жду искреннего раскаяния, — Раструб зашлась лающим смехом от собственного остроумия. Оборвала хохоток, оглядывая нас, — назовите имя, и мы освободим вас. Кто из вас?

Ильза шагала вдоль шеренги, всматриваясь в лица. Ей не хватало хлыста, которым она могла бы постукивать себя по ноге, а потом со свистом опускать на плечи узников. Воображение рисует плеть, хотя руки Ильзы свободны. Около Мечислава и Добромира глава Меры не задержалась, а вот напротив Авивии остановилась. С неутолённой жаждой зависти она сканировала Авивию, смотрела и не понимала, почему мужчина мечты предпочёл Ильзе эту обычную женщину. Авивия равнодушно посмотрела мимо Ильзы, словно перед ней пустое место.

— А вот и главный подозреваемый, — Ильза переместилась к Эрвину. Авивия чуть заметно вздрогнула. Раструб знала, на какие кнопки давить, материнское сердце — одна из них — сплошной оголённый нерв. — Если ты думаешь отмолчаться, как в прошлый раз, то здесь есть другие претенденты на… добровольную искренность, — Ильза опять засмеялась, не сдерживая эмоций, бросила взгляд на Авивию, — и любовь мамули не поможет.

Следующая Асанна. Змеиная улыбка скривила тонкие губы Раструб.

— Балуешься с антраксами? — Ильза стояла, расставив ноги, заложив руки за спину, словно шеф гестапо, — сейчас всё расскажешь, как миленькая. Не торопись, — приказала издевательски, — на Высотомере поделишься.

Мои единомышленники молчали, как партизаны перед расстрелом. Ларри до боли стиснул кулаки, глядя себе под ноги.

— Белобрысик! Надеюсь, сегодня дойдёшь до Мерина своими ногами.

***

У Ильзы фотографическая память, но самое главное она не помнит. Меня. Ту, которую со времён битвы в каньоне желала уничтожить и ненавидела сильней всех.

Ильза подошла ко мне, и я, если честно, заждалась своей очереди.

— Что за пугало? — спросила глава Меры гвардейца за моей спиной.

— Обнаружили в Овечечке, пряталась в летнем доме.

Ильза рассматривала меня, я ответила тем же. Тараним друг друга взглядами.

— Наглая, — заключила Раструб. Она бы и дальше упивалась своей властью, но ряд подопытных кроликов закончился на мне, поэтому Ильза, прищурившись, обвела строй взглядом.

— Эту, — указала на Авивию. Вот так, без имени, словно корову на убой выбрала.

Гвардейский молодчик толкнул мать Эрвина к Высотомеру. Наблюдать, как закованная в цепь женщина еле передвигает ноги, невозможно без содрогания, но Ильза довольна зрелищем.

Авивия внутри. Круглый прозрачный лифт без крыши пополз вверх. На стенках бежали цифры, я не всматривалась, да и они никого не интересовали. Смертный приговор не Мерка вынесет.

— Твой сын — дверник? — голос Ильзы бьёт по ушам. Он усилен настолько, что меня тошнит.

— Нет.

— Ты уверена?

— Да.

— Кто из присутствующих дверник?

— Асанна, — тихо произнесла Авивия.

Я неслышно охнула.

— Почему она?

— Асанна… на многое способна.

— Надо же, — зло уронила Ильза и дала отмашку Вергу. Он отправил Мерина вниз.

Раструб указала на Асанну, её уже подталкивают к Высотомеру. Второй дубль, только в прозрачной кабине теперь сестрица Идепиус.

— У тебя нашли антраксы. Где взяла?

— Украла у бродяги.

— Знаешь, что бывает за укрывательство?

— Да.

— Как использовала антраксы?

В этот момент все, кто знал тайну честной Ляли, затаили дыхание, я уж точно не дышу.

— Лечила ими, прикладывала к больному месту.

Каким-то образом Ася врала. Асанна врала на Высотомере! Во второй раз она не поддалась влиянию Мерки.

У меня от такого потрясения, даже больная рука, закованная в цепь, перестала ныть.

— Ты — дверница? — тяжёлая артиллерия бьёт прицельно.

— Нет. — Асанна полностью владела собой, это хорошо слышно по голосу.

— Кто здесь, по-твоему, может быть дверником?

— Скорее всего… Добромир, — ответила резко, почти грубо.

Её ответ выбесил Ильзу. Она моментально обернулась к Добромиру, чтобы увидеть его реакцию. Чемпион вежливо склонил голову в ответ. «Каждый имеет право на собственное мнение» — словно говорит он. Его невозмутимости я завидовала не первый и, горячо на это надеюсь, не последний раз.

— Почему он?

— Добромир — особенный, — голос Асанны слегка прервался. — Я чувствую.

На лице Ильзы написано, что сестрица Идепиус — полная идиотка, и Раструб теряет к ней интерес.

— Ты не был с ними в комнате в тот день, — резкое переключение на Добромира, свидетели подтвердили. Но ты в этой компании как родной, Светозаров, — последнее слово в устах Ильзы — предупреждение о том, что чемпион сейчас ответит за всю свою семейку. — Поговорим?

— А что, можно отказаться?

— Поздно пить вино, когда бочка опустела. Не грусти, — неожиданно обратилась Ильза к Эрвину, стоящему рядом. — Послушаем, что скажет твой... сообщник. — Хочет запугать Вышнева до его индивидуальной сессии с Мерином.

По щелчку пальцев, Добромира толкнули к Высотомеру. Гвардейцы заслонили Эрвина, я не успела поймать его взгляд. Что он чувствует, как держится? Эрвин — главный подозреваемый в нашей шеренге. Внутри вибрировала натянутая струна. А надо ли и дальше притворяться, что он мне безразличен?

Мерка под куполом. Яркий луч осветил Добромира.

— Ты почувствовал сдвиг во времени после гонки в Мирограде?

Вопросы чёткие, по существу. Ильза не произносит ни одного лишнего слова.

— Ощутил.

— Думаешь — это Вышнев?

— Не знаю, меня не было в комнате.

— Асанна считает, что это сделал ты.

— Она ошибается.

— Здесь есть тот, кому под силу совершить подобное?

— Да,— отвечает Добромир, не меняя тона. — Мечислав Княжич.

Щека Ильзы дёрнулась, она посмотрела на Верга, губы которого расплылись в хищной улыбке.

— Хорошая новость, — процедила Ильза, — готовьте белобрысого.

Не успели спустить Добромира, как Ларри подтолкнули к помосту. Главе Меры виднее, в каком порядке допрашивать, кандидаты на место дверника множатся в геометрической прогрессии.

Дубль четыре — несчастливое число у верховенцев, хотя для Ларри — это норма. Мерин поднимает белого китайца под купол.

— Какое недавнее событие похоже на вмешательство дверника?

Тишину разорвало хриплое дыхание Ларри, звуки из кабины усилены многократно и разносятся по всему помещению. Белый китаец пытается сопротивляться, но силы не равны.

— После гонки Эрвина у…ранили, а потом он внезапно исчез.

— То есть он дверник?

— Эрвин был…без сознания. Это кто-то другой.

— Кто?

— Не знаю.

— На кого думаешь из присутствующих?