Исступление, с которым я наблюдала за Эрвином, была сродни небольшому помешательству. В горле пересохло, голова кружилась, пальцы подрагивали. Обзор из окна не позволял мне видеть дальше, я прислонилась лбом к прохладному стеклу.

Надо найти в себе смелость посмотреть ему в глаза. Станет больно? Вытерплю. Никто не заставляет меня играть чужую роль, можно быть собой, вести себя естественно.

Получится ли?

Рванув дверь на себя, я стремительно вышла на крыльцо, сделала глубокий вдох и двинулась в столовку. В голове шумело, колени подгибались, желание побыть рядом с Эрвином, услышать звук его голоса, сводило с ума. Парни уже обедали, сидя рядом, когда я подошла к столу. Они как по команде уставились на меня. Чемпион не торопился что-либо говорить, давая мне карт-бланш, у Эрвина же, судя по глазам, в голове закрутились какие-то шестерёнки. Нет, я не новая девушка Добромира.

— Привет, — мой голос прозвучал почти спокойно.

— Привет, — Вышнев посмотрел мне в глаза, а я словно загорелась под его взглядом.

— Серафима Орлова, можно просто Сима, — сказала медленно, чтобы скрыть волнение.

В голову пришло имя моей одноклассницы. Нас с ней вечно звали «пернатыми подружками» в классе и предлагали излишне не хлопать крыльями, когда мы ссорились. От неожиданности Добромир закашлялся. А я попыталась взять под контроль своё состояние.

— Эрвин Вышнев. Приятно познакомиться.

Вряд ли отвечу взаимностью. Теперь, когда мы официально представились, начнём новую партию в бридж. Никогда не знала условий и правил этой игры, но в этом и прелесть, ведь играть придётся втёмную. Без стеснения и ложной скромности я плюхнулась напротив парней на табурет и даже нашла в себе силы растянуть губы в улыбке. Быть естественной не получалось, меня распирали совсем другие эмоции.

— У тебя веревки не найдётся отношения завязать? — мне удалось овладеть голосом. Наркотик, который впрыснули в кровь, начал ослаблять действие.

Эрвин чуть не подавился хлебом от моего предложения.

— Ты новый член команды Светозара?

Заинтересовался, улыбается, даже о трапезе забыл, продолжения ждёт.

— Пип-пип, обнаружено новое устройство непонятной конфигурации — скопировала голос бота. Легче было придуряться, чем оттирать слёзы подступающие слёзы.

— Налегай на еду, не смущайся, — Добромир, красный от сдерживаемого смеха, обратился к гостю.

Зря старается чемпион, я только начала дурака валять.

— Как поживают ваши драконы Дюк и Яго?

Вышнев, забыв о бутерброде в руке, удивлённо заломил бровь.

— Они в порядке. У тебя хорошая память на драконов, Сима.

Ах, так! Ну, давай, Сима, жги.

— Отличная память!

В отличие от некоторых. Костёр разгорался во мне, я собиралась не на шутку повеселиться.

— Как самочувствие Ларри и Асанны?

— С утра были в здравии, — произнёс пораженный Эрвин, — откуда ты их знаешь?

Интересный вопрос. Откуда я их знаю? Сейчас лоб наморщу, вспомню.

— Меня прислали из будущего.

— Ты странная.

— Ты тоже странный.

— С чего бы?

— Давай проверим. Когда закрываешь глаза, что видишь?

— Ничего.

— И я ничего. Теперь понял, как много у нас общего.

Во взгляде Эрвина сквозило недоумение вперемешку с раздражением. Он, уже не скрываясь, пялился на меня.

— Мы раньше встречались?

Жаль, я не Зевс в колеснице, а то бы бабахнула молнией в башку Эрвина.

— Ага, на гонках. Прекрасная победа в эстафете. Поздравляю.

Куда испарилось мое намерение быть естественной и мягкой.

— Правда Яго лучше на буксире тащить. Да и Дюк тяжеловат!

Превращение в мегеру шло рекордными темпами. Послать бы Вышнева прямым текстом в драконью пустошь.

— Я чем-то тебя обидел, Сима?

Да ладно! Мой взгляд скользнул по пальцам Эрвина, в которых он крутил вилку. Знакомый кулон с солнечным камнем ехидно подмигнул мне. Когда-то Эрвин поцелуями «активировал» его. Добромир перехватил мой взгляд и замер. Неужели я переборщила? Несколько секунд прошли в напряжённом молчании.

— Чаю? — чемпион решил чайком погасить мои вскипевшие эмоции.

— Со льдом желательно, — процедила я.

Хотелось опрокинуть стол, зарычать в лицо Вышневу, содрать с его шеи кулон и бросить в Ледяное озеро с высоты птичьего полёта. Пора заканчивать этот балаган. С языка рвались ругательства, в глазах вспыхивали искры, меня штормило, я резко встала, опрокинув табурет, с грохотом поставила его на место одним движением руки.

— Без чая, пожалуй, обойдусь.

Жгучая смесь слёз и ярости заставили прибавить шагу к воротам усадьбы. Плевать, что обо мне подумают. Накопившаяся злость как дамба перекрыла пути выхода, я хотела орать до сорванного голоса, бить и крушить всё вокруг. Я пронеслась мимо строителей к воротам как полоумная. Недалеко лесок, скроюсь в нём.

Из головы не шёл Эрвин, смотревший на меня с интересом… как на неведомую зверушку, черт бы его побрал. Моя любовь переплавлялась в ненависть, меня трясло от злости. Добромир за мутное изображение в кристалле зацепился, а у Эрвина ноль понимания в глазах — зря только распиналась перед ним. Я бежала, всё быстрей. Ветви хлестали по телу, добавляя гнева в моё пылающее сердце. В ярости срывала с себя одежду, бросала под ноги, топтала её. Капля рассудка во мне вопила, что я дура и голой буду возвращаться в Овечечку. Через мгновение с поляны в облака взмыла алая драконица и понеслась в сторону гор. Она была настоящей в выражении своих желаний.

Ближе к ночи измученная полётом я свалилась на поляну, сменила ипостась и неподвижно вытянулась на траве, с наслаждением вдыхая лесной воздух. Мышцы безбожно ныли. Физическая нагрузка помогла утихомирить тяжелые мысли о нелюбви к себе. Я кое-как собрала разбросанные пожитки, оделась и поплелась в Овечечку.

Калитка ворот была открыта. Хозяин усадьбы не активировал защитный купол. Прошагав по пустынной аллее, я свернула к гостевым апартаментам. На крыльце моего домика сидел Добромир, я молча поднялась по ступенькам мимо него к двери.

— Соня…

— Хочу спать, я устала.

— Если нужна помощь, я рядом, — сказал Добромир в спину.

Тихо прикрыв дверь, прошла к кровати и упала на неё, не раздеваясь.

Зачем я злюсь на несправедливость мира? Почему я так быстро сдалась? Неужели экзамены, к которым я подготовилась за месяц, потребовали больше упорства, чем дорога к сердцу Эрвина. Я сделала много шагов навстречу ему, в чем-то потерпела неудачу, и только в моей власти отказаться или идти дальше. Остаться разочарованной или переключиться на энергию любви и преобразовать мысль в форму.

Мой мир справедлив, потому что я сама творю его.

Несколько дней в Овечечке прошли в спокойной, мирной обстановке. Следуя заветам Зарха, я каждый день сидела где-нибудь в укромном тенистом уголке, пытаясь настроиться на внутреннюю тишину. Пушек и грома, раскачавших меня недавно до галактической катастрофы, хватило с избытком. В этот раз спасла высота. Алая драконица полностью выжгла ненависть из сознания, оставив только внешние атрибуты жизненного уклада. Есть, спать, сидеть в безмолвии.

Добромир расспросами не донимал, планы на дальнейшую жизнь не озвучивал, с разговорами не лез. Мы вместе обедали и ужинали, потому что завтрак я безбожно просыпала. Каждый занимался своими делами: чемпион строительством и тренировками, я — погружением во внутренний мир. Чтобы двинуться дальше, я должна понять Верховию и верховенцев.

Попытки воспроизвести прошедшие дня служили для того, чтобы заблокировать энергию чего-то неведомого мне. Но я хотела иного, приблизиться к пониманию того, что колыхалось в глубине вселенского сознания.

В какой-то момент посетило озарение.

Наказание за гордыню в виде боли при спуске с высоты — это кристаллизация мысленной энергии. Далёкие предки верховенцев хоть и считали себя выше Богов, но в глубине души ждали расплаты. Они беззастенчиво пользовались выгодами подъёма, и отталкивали руку, кормящую их. Коллективная мысль обратилась в материальную боль?