Но разумный выход не вырисовывался и Кейн, как многие до и после него, решил пустить все на самотек – будь что будет! Гори оно огнем…

На втором свидании Кейн уже перестал думать о вчерашнем убийстве, оно осталось в далеком прошлом. Тем прекрасным, наполненным ароматами весны вечером подростки так долго гуляли, что девушка устала, и было решено куда-нибудь присесть. И желательно без лишних глаз, ощупывающих ладную, точеную фигурку пятнадцатилетней нимфетки. Юная красотка еще позавчера на вечеринке определилась в своих желаниях: она хотела принадлежать только одному знакомому ей человеку, который, правда, об этом пока не догадывался.

Духовная связь между ними устанавливалась словно незримый, но прочный мост. Обоим влюбленными хотелось чего-то общего, да так, чтобы только для них двоих. Тогда ребята первый раз случайно наткнулись на пустое заведение под названием «Настоящая итальянская пиццерия». Оглядевшись внутри, ниндзя и его подружка быстро решили – пусть эта кафешка станет их тайным местом!

Дела в достаточно уютной и обжитой итальянской забегаловке как видно шли не очень. Так что и количество посетителей у «макаронников» вращалось соответствующе. С тех пор нашу парочку нередко можно было увидеть здесь, как правило, за одним из угловых затемненных столиков.

Всю последующую неделю роман убийцы и красавицы бурно развивался. Молодые, да ранние; они тайком переглядывались на уроках, а после занятий влюбленная парочка крепко и жарко обнималась, истово целуясь в ближайшем от школы проулке. Не особо сговариваясь, они решили сохранить в секрете для всех окружающих свои яркие, но немного неожиданные отношения. Девушке не хотелось давать повод для досужих амурных сплетен, Кейн же по своей специальности был совершенно непубличный человек.

Наполненное романтикой первых свиданий время текло незаметно, зато галопом. И его, совместного общего времени, влюбленным остро не хватало. Сегодня, после окончания занятий в выпускном классе, голубки проворковали три часа, показавшиеся им тридцатью минутами. Они провели их в, казалось бы, самой обычной, но крайне увлекательной беседе – ни о чем, и обо всем сразу. Кейн мимолетно все еще продолжал изумляться: он и не думал, что ему будет так интересно разговаривать с кем-то кроме братьев по духу! И Кейн в очередной раз удивлялся своему удивлению – собственно говоря, почему нет? Ведь любовь, это так естественно для людей, на самом деле.

Так, незаметно, прошел почти месяц со дня первого свидания и первого заказного убийства, наступил май. Теплым субботним вечером Кейн и Ребекка пешком возвращались из «своей» пиццерии. Медленно прогуливались, взявшись за руки. Им не хотелось никуда торопиться, ведь это означало бы скорое расставание.

Позже, когда они подошли к самому дому Ребекки, и предстоял долгий прощальный поцелуй, девушка несмело заглянула в лицо Кейну:

- Пойдем ко мне? Родители уехали к тете… – она повисла у него на руке.

***

В спальне Ребекки Ларсен царил полумрак. Там, на застеленной розовым постельным бельем кровати, Кейн «стал мужчиной» в том смысле, какой вкладывают в эти слова некоторые люди. Бекка уже имела хоть и маленький, но хоть какой-то сексуальный опыт. Ее партнер «в этом деле» был подкован чисто теоретически. После того как все закончилось, юные любовники долго лежали на смятых, мокрых от общего смешавшегося пота простынях, и разговаривали.

Если быть предельно откровенным, Кейн ожидал от этого интимного действа нечто большего. Вокруг темы секса в их бараке после отбоя ходило столько разговоров! Позже, в Америке, просветился в вопросе. Фильмы и книги превозносили плотскую сторону любви как божественное откровение, но наш маленький мужчина в свой дебют остался немного разочарованным и даже грустным, не подавая вида. Пусть все закончилось достаточно быстро, Ребекке хватило и этого. Расслабленная и умиротворенная, она лежала у него на плече, и водила острым ноготком по контурам татуировки Дракона:

- Я и не знала, что у тебя есть тату.

Кейн вяло улыбнулся.

- Жизнь в сиротском приюте не сахар. Пришлось соответствовать старшим товарищам, – такая полуправда хоть как-то соответствовала действительности.

Ребекка пристально вгляделась в глаза своего любимого:

- А твои шрамы? Их ты тоже получил в приюте? Да? Бедный мой хороший… Ты был в банде? Выглядит так, как будто тебя резали ножом! – глаза девушки расширились от неподдельного ужаса.

- Всякое бывало, – Кейн положил ладонь на белевший перед ним холмик острой груди. – Теперь у меня совсем другая жизнь. И у меня есть ты!

Ребекка потянулась к нему губами. Ее лицо сияло в вечернем сумраке, зрачки снова расширились, только уже не от страха, а от страсти. Второй раз Кейну понравился намного больше.

***

Ложась спать в тот вечер, Кейн еще и еще раз прокручивал в памяти события сегодняшнего дня. Сладкие и волнующие воспоминания. Он чудом разминулся с четой Ларсен, неожиданно вернувшейся домой раньше срока. Пришлось одеваться на ходу и убегать через окно. Повезло еще, что комната Ребекки была на первом этаже: после суматошных прощальных поцелуев не пришлось демонстрировать навык прыжка с высоты. Его подруга и так уже видела больше, чем нужно.

Еще немного, и ее придется убить – Кейну стало неожиданно противно от собственной шутки, и он запретил себе даже думать об этом. Однако пытливое сознание, приученное к самоанализу, взяло вверх.

Смог бы я устранить Ребекку?

Размышлял он не долго.

Конечно же, да. Я смог бы устранить кого угодно, если бы в этом возникла необходимость. Немощного старика, беременную женщину, невинного ребенка.

Кейну стало невыносимо грустно:

- Я смог бы ликвидировать даже Господа Бога… – от полноты чувств пробормотал он в слух.

Что такое быть ниндзя? В крепчайшем сплаве мастерства тела и контроля духа, была и третья составляющая. Такая же важная и неотъемлемая, как первые две – долг. Люди, через адские муки вылепившие из себя синоби, и Кейн в их числе, несли в себе это триединство: крепкий кулак, олицетворявший физический мир; несгибаемую волю, астрал; и верность клану, высший уровень, ментал, менталитет синоби. Верность не просто горстке Тюнин из совета наставников, а традициям из прошлого, делам сегодняшним и планам на будущее. Стать по-настоящему преданным не просто. Так же нелегко, как научиться побеждать в бою и изменять сознание собственной мыслью.

Быть ниндзя, значит жертвовать собой ради блага клана. День выхода из школы был не самый значимый день в жизни Кейна. Тогда он был еще впереди. Этот важнейший день наступил недавно, когда он исполнил первое задание. Все было выполнено спонтанно, в его восприятии все случившееся в кафе «Pit» длилось одно долгое мгновение. В тот вечер от него не потребовалось делать выбор, рискнуть собой ради общей цели клана или нет. Такая дилемма не пришла к нему в голову. Кейн был частью целого, лишенный даже гордыни от осознания своего посильного вклада в совместное дело. Он ясно понимал: его предназначение не в том, чтобы любить родителей и Ребекку, окончить колледж, жениться и дожить в счастливом браке до седых волос. Его долг, это благо клана.

Я в этом мире для того, чтобы, когда нужно, всегда совершить то, что необходимо. Кого… вы… из меня… сделали? – подумал Кейн и… крепко заснул. Опустошенным крепким сном после первого секса.

На следующее утро он проснулся на рассвете. По забытой старой привычке встал в тот миг, когда солнце еще не оторвало свой нижний край от горизонта. Купаясь в океане, светило походило на раскаленную докрасна медную монету и всем своим видом создавало ощущение, что сейчас не раннее утро, а поздний вечер. Вчерашние переживания, посетившие его перед сном, забылись. Они были не важны. Совесть не поможет в бою. Тем более, зачем волноваться из-за того, что не сделано? Будущего нет, как нет и смерти. Сначала нет её, потом нет тебя.

Ниндзя достал из шкафа спортивный костюм, умылся и почистил зубы. Электронные часы на столике возле кровати показывали четверть шестого.