— Так зачем согласилась поехать ко мне, если боишься? — его громкий и жесткий голос эхом прошелся по дому, ударяясь о стены. Вздрогнув, я впилась взглядом в его желто-оранжевые глаза и попыталась собрать свои мысли, однако мое бешено колотящееся сердце, стремительно разнесло по телу кровь, отравленную тревогой, и я, встав в ступор, впервые не знала, что ответить. Ведь я действительно приехала добровольно. Меня никто не заставлял.
— Ты могла просто попросить!
— Что попросить?
— Денег! Без всяких там «буду той, кем захотите»!
Что-то внутри ломается. Скорлупа, за которой бесстрашие, глупое и несдержанное. Безрассудное! Мне бы держать язык за зубами. Но как возможно отказать в себе в таком удовольствии поорать на него?
— Просто попросить? Просто попросить? — второй раз выходит громче и усмехаюсь, глядя в его рассерженное лицо, на котором напряжена каждая мышца. — Понимаете, что говорите? Кто я такая, чтобы просто просить у вас такую крупную сумму? Мы не друзья, не знакомые! Я девушка, попавшая к вам на собеседование и вызвавшая у вас сексуальный интерес и не более того. Разве вы не получили то, что хотели? Я здесь, перед вами. Так чего же вы злитесь? Вы сами предложили мне работу иного характера, или уже забыли?
— Предложил бы другой, тоже согласилась? — его пальцы крепко сжали мои щеки, а взгляд пронзал насквозь. — Так согласилась бы? — яростно потребовал ответа. Его голос звучал беспощадно, словно колючая проволока обвивалась вокруг каждого слова и вокруг моей шеи.
— Вы ошибаетесь. Считаете, если я согласилась на ваше предложение значит, я легкомысленная? Продажная? Что я товар? Или думаете, что мои решения определяются чисто материальными интересами? Я не была и не стану дешевкой для вас или кого-либо еще. У меня есть и самоуважение к себе и самоценность, и я достойна гораздо большего, чем ваши деньги. Нет, я бы не пошла к другому! И то, что я сказала тогда, было от безысходности! Жалею ли я, что так сказала? Да, черт побери! Жалею! И не надо мне говорить, что выбор есть всегда и все проблемы решаются. У таких как я проблемы не решаются, а только копятся.
— Ты понимаешь, что любой, просто любой, мог бы использовать тебя для своего удовольствия, и ты даже не представляешь, насколько мерзко это, — его голос звучал грустно и немного растерянно. — Я злюсь, Катя, от мысли, что ты могла достаться другому. Что любой мог бы делать с тобой такие вещи, о которых ты даже не помышляешь, приди ты не ко мне.
Глядя на мужчину, я не знала, как ему ответить. Меня охватывало множество чувств — от гнева на его странную, резко возникшую ревность до понимания его страхов и тревоги.
Мы двое принадлежим к разным мирам, но вместе с тем, я чувствовала исключительные импульсы, которые толкали меня к нему, как к чему-то близкому и родному. Может, не у одной меня так?
Возможно, поэтому не предполагая ничего плохого, я пришла к нему в офис и приехала к нему сюда. Словно глубоко в душе я знала, что он не причинит мне вреда, хоть он и оборотень.
Я молча подняла ведро с тряпкой и направилась в кладовую, но все же бросила напоследок:
— Возможно, я могла бы сейчас быть с кем-то другим, — обернулась, чтобы увидеть лицо оборотня, глаза которого искали во мне ответ. — Но я же с вами.
Только вы зря так улыбаетесь, Александр Грэх. Ведь испорченный паркет — это только начало.
23 Катя
Я иду по коридору, которому нет конца. Белые стены кажутся бесконечными, отчего увеличивается тревога и неуверенность. Мерцающая лампа на потолке подчеркивает странность этого места и действует на психику, но она служит единственным источником света.
Я толкаю плечом первую попавшуюся дверь.
Стук сердца учащается от неожиданности. Ранее мне ни разу не доводилось видеть оборотней в истинной ипостаси, а сейчас передо мной открылось удивительное, но страшное зрелище.
О таких, как они, нам лишь в детстве рассказывали страшные сказки, чтобы предостеречь. Покрытые густой шерстью, с длинными когтями и зубами, готовыми разорвать все на своем пути. Их глаза сверкали жаждой мести и крови, и клыки блестели, создавая ощущение бесконечной опасности. Но вид этих оборотней совсем не уступал рассказам из детства.
Мое дыхание остановилось на мгновение. Жуткий холод коснулся всего тела, когда я поняла, что все они смотрят на меня, хоть и находился каждый в криокапсуле. Взгляд каждого был сосредоточен на мне. Я ощутила себя ненужным свидетелем их превращения, сопровождающегося физическими муками.
Их черты лица искажались, кожа покрывалась мехом, а пальцы превращались в острые когти. И все это происходило на моих глазах.
Но тела некоторых были обездвижены и обезображены. Они были изранены, истерзаны, выведены за грань человечности. Они были мертвы. Причина этому не процесс прекращения, а возможно, людской эксперимент.
Мое сердце билось в сумасшедшем ритме, наполняя комнату беспокойством и тревогой, но я не могла пошевелиться, будто если побегу, то под несокрушимой силой разорвутся их ремни, разобьются стекла капсул и все они рванут за мной как за добычей.
Я не могла поверить своим глазам, что настолько страшные существа могли жить в нашем мире.
Воздух встал поперек горла. Мои руки дрожат, сердце качает кровь с немыслимой скоростью, до тех пор, пока мой взгляд не поймал один из них.
И было в этом взгляде что-то, что заставляло меня не отрывать взгляда от него. Возможно, это была горечь потери или затаившийся гнев, а может просто звериная ярость, которая сосуществовала с человеческими эмоциями наравне.
Рука задрожала, когда я достала камеру из сумки. Я должна была заснять увиденное, а мир должен знать правду.
Быть свидетелем такой картины было опасно. Прикованная к этому месту своим любопытством и страхом, я не заметила чужого приближения. И все, что мне оставалось, это пройти дальше в лабораторию и найти место, где бы я смогла спрятаться.
Взгляд одного оборотня по-прежнему был прикован ко мне. Но больше я испытывала страха, когда услышала шаги.
Двое мужчин в белых халатах что-то обсуждали и записывали, а я записывала их на камеру. Я была удивлена, что никто из существ не выдал мое присутствие, словно им было все равно, кто я и зачем здесь, или же они считали меня своей надеждой?
Тяжело было разобраться, что здесь происходит на самом деле. Либо оборотней держали с целью эксперимента, либо с целью обезопасить окружающих, или здесь их создавали. Вариантов было много. Но совершенно не одного варианта, как я буду выбираться отсюда.
Больше всего пугает ожидание и неизвестность.
Прошло не меньше получаса. Я все-таки смогла выбраться лаборатории, где держали оборотней, но выбраться из здания оказалось той еще проблемой.
Я не сразу поняла, что свернула не туда. И совершенно не заметила, как попала под камеры.
Бегу, что есть силы по холодному полу, а сердце мчится в груди, будто готово выскочить из него. После увиденного я поняла, что в этом проклятом месте происходят странные и мерзкие вещи. Если меня поймают, то можно не сомневаться, что меня убьют.
Но сейчас это уже не имеет значения. Все равно сбегу отсюда, чего бы мне это ни стоило, и останавливаться я не собираюсь.
Этот странный научный центр похож на лабиринт, все эти коридоры и комнаты смешались в хаотичную сеть, из которой, казалось, нет выхода.
***
— Туда! — я оборачиваюсь на женский крик. Босая девушка, в белом халате, испачканном кровью. Она показывает мне, куда бежать.
Ее глаза искрятся от отчаяния и страха. Ведь она, в отличие от меня, пыталась спастись.
Громкий рык заполняет коридор. Теперь мне по-настоящему становится страшно. Сердце замирает от ужаса.
— Беги! Беги!
Я слышала лишь стук собственного сердца и чувствую ледяное дыхание, ударяющееся в мой затылок. Если я остановлюсь — это будет конец.
Мы несемся через лабиринт, мелькающие стены, замысловатые повороты — все это становится единым пучком страха и адреналина.