– А воспоминания, которые с ней связаны?
– Пусть прошлое остается в прошлом, – отвечаю я.
Зейн крепко обнимает меня на прощание и возвращается к Миа, которая уже успела отломать руку ледяному двойнику Иззи. Голоса гостей доносятся до меня приглушенно, словно из-за невидимой стены. Заметит ли кто-нибудь, если я исчезну на полчаса? Мне надо кое-что сделать… кое-кого повидать.
Я прокрадываюсь к двери и, взявшись за ручку, оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Иззи. Та выскальзывает за мной следом.
– Если спросят, куда ты делась?..
– Скажи просто… – Я колеблюсь, не зная, как подобрать слова.
Иззи одаривает меня понимающей ухмылкой.
– Ясно. Поставим на твой стул табличку: «УШЛА ЛОВИТЬ РЫБУ».
Неужели с самого начала эта было очевидно всем, кроме меня? Странное чувство: словно становятся на свои места элементы головоломки. «Теперь можно?» – робко спрашивает мое бедное, сбитое с толку, запуганное сердце, и я отвечаю: «Да! Теперь можно!»
К нему – и как можно скорее! С каждым шагом я все яснее понимаю, что не могу ждать ни секунды. Выбегаю в холл, цокая каблучками, петляю между медлительными отцами семейств и подростками, свистящими мне вслед, и наконец ныряю в такси. Невозмутимый шофер спрашивает, куда ехать.
– «Форум Цезаря», к магазинам! – отвечаю я. – А что, муж тебе уже надоел?
– Нет у меня мужа, – спокойно отвечаю я. – До этого не дошло. Посреди церемонии его мать встала и крикнула: «Не делай этого, я знаю, что ты голубой!»
Шофер, кажется, не слишком удивлен моей историей.
– И теперь хочешь развеять грусть-тоску прогулкой по магазинам? Это вроде называется «заместительная терапия» или как-то в том же духе.
– Да нет. Там, в аквариуме, есть один человек – и я думаю, что он мой Единственный.
Шофер озабоченно косится на меня в зеркало заднего вида и вопросов больше не задает. А я испытываю сладостный трепет оттого, что произнесла это вслух.
– Зейн сказал, что мы созданы друг для друга! Я – его русалка, а он – мой русал! – шепчу я.
Едва шофер тормозит, я выпрыгиваю из машины. В первый раз в жизни я мчусь по эскалатору, едущему вверх. Сердце бьется все быстрее. По сторонам мелькают витрины: «Гесс», «Гуччи», «ФАО Шварц», «Секрет Виктории»… Ближе, ближе! Я уже вижу голубое сияние аквариума! Подбираю юбки и перехожу на бег. Вот и ныряльщик в воде… но что-то не так. Я прижимаюсь к стеклу. В лицо смотреть не нужно – довольно того, что волосы его морскими водорослями развеваются в воде. Обежав вокруг аквариума, я натыкаюсь на экскурсоводшу с микрофоном.
– Извините, что прерываю… где Финн?
Она во все глаза глядит на мое платье.
– Ух ты, какая длинная у вас фата!
– Знаю! – кричу я, перекидывая надоевшую фату через плечо. – Где Финн?
– В «Мираже», – отвечает девушка. – Простите, а вы случайно не Джейми?
Подобрав фату и стучая каблуками, бегу в «Мираж». «Теперь или никогда!» – твердит внутренний голос.
Иззи спрашивала, не было ли у меня искушения поцеловать Финна, когда он лежал в моих объятиях. Как же не быть! Но тогда я испугалась. Боюсь и теперь – страшно боюсь, что уже слишком поздно. Обливаясь потом под лучами яростного солнца, я бегу по тротуару, и даже крики: «Эй, держи жениха!» меня не смущают и не останавливают.
Двери «Миража» распахиваются передо мной: я пробегаю казино и устремляюсь в «Тайный сад». Здесь, как обычно, толпа – но я протискиваюсь вперед, и прорываюсь за барьер. Удивительно, как действует на людей свадебное платье – всюду пускают без очереди. Вот и бассейн с дельфинами. Я оглядываюсь вокруг в поисках кого-нибудь из персонала, но вижу одних туристов. Боже мой! Где же он? Подхожу к бортику и заглядываю в воду – может, он там? Пара дельфинов синхронно высовывает головы из воды и одаряет меня зубастыми улыбками. Но ныряльщика не видно. Я подбираюсь ближе и наклоняюсь над бортиком, отпустив фату, чтобы ухватиться руками за поручень. Внезапно в голове что-то сжимается, начинает кружиться, стук сердца оглушительно отдается в ушах… плюх! – я лечу в воду.
Колотя по воде руками и ногами, стараюсь выплыть на поверхность, но что-то тянет меня вниз. Проморгавшись, вижу, что мою чудную длинную фату неотвратимо затягивает в водный фильтр. Я хватаюсь за диадему – но мамочка на славу постаралась сегодня, когда прикалывала ее булавками. Помогите! Тону! Где Миа со своими профессиональными навыками? Отчаянно барахтаясь в воде, я натыкаюсь на прозрачную плексигласовую стенку. Почудилось ли мне – или там, на другой стороне, и вправду Финн?
Следующее, что я помню – как, отфыркиваясь и ловя воздух, цепляюсь за резиновый круг. Немного отдышавшись, понимаю, что это не круг – вокруг меня сомкнулись руки, затянутые в резиновые рукава. Руки Финна. Он вытаскивает меня на берег, и пару минут мы лежим рядом, судорожно глотая воздух, словно рыбы, выброшенные на сушу. Наконец он говорит:
– Первый раз вижу белый купальник, который, намокнув, не становится прозрачным!
Черт бы его побрал! Я чуть не утонула, пытаясь сказать ему… сказать… Не осталось сил даже злиться. Свою, чашу я испила сполна. С трудом поднимаюсь на ноги, облепленная мокрой тканью свадебного платья, и пытаюсь сообразить, как, черт возьми, выйти из такой ситуации с достоинством.
– Финн! – раздается у нас за спиной грозный голос. – Какого черта ты тут вытворяешь? У нас важные гости!
Финн вскакивает на ноги и принимается извиняться:
– Простите, сэр, мы подготовили сюрприз, но вышла небольшая техническая неувязочка…
– Что ты мне голову морочишь? Какой еще сюрприз?
– У наших важных гостей свадьба, верно? уточняет Финн.
– Верно… – Тиран сверлит меня подозрительным взглядом.
– Вернитесь, пожалуйста, к гостям и подождите несколько минут…
Тиран фыркает.
– Ну, смотри у меня! – и исчезает. Финн озаряет меня лукавой усмешкой. – А теперь ты мне подыграешь. – Что, опять лезть в воду?!
– Поверь, мокрее, чем сейчас, ты уже не станешь!
– Финн, ради бога! Я едва не утонула! – возмущаюсь я.
– Если у нас все получится, ты, может быть, получишь работу в дельфинариуме. И потом, я не дам тебе утонуть.
Знает, чем меня пронять!
– Ладно, что надо делать? – обреченно вздыхаю я.
Пока он объясняет свой план, я думаю о том, как по-особенному чувствую себя рядом с Финном. О том, какой он непредсказуемый. Как с ним здорово. Как я его люблю. О том, что он видит и понимает меня – настоящую. О том, что ему в глаза я готова глядеть всю оставшуюся жизнь. Но если вдруг у нас ничего не выйдет – выживу и пойду дальше. Потому что моя жизнь вернулась ко мне. Я снова способна смотреть судьбе в лицо и наслаждаться каждым прожитым мгновением.
– Готова?
Я киваю.
Финн прыгает в воду и вместе со Спрайтом спешит в ту часть бассейна, что открыта для обозрения. Едва они заняли свои места, я спускаюсь вниз и обхватываю рукой Сплэша. С головокружительной скоростью он несет меня вперед: в пенном вихре вздымаются юбки, белой лентой развевается фата. Оказавшись рядом с Финном, я, как договорились, целую Сплэша в бутылочный нос и поворачиваюсь лицом к Спрайту. Тот высовывает лобастую голову из воды и открывает пасть, словно священник, задающий положенные вопросы. Мы с Финном по очереди пускаем пузыри – это означает: «Да». Затем он берет меня за руку, достает из зубов у Сплэша резиновое кольцо и надевает мне на безымянный палец. Сплэш наклоняет голову и носом подталкивает Финна ко мне. VIP-гости за стеклом хлопают в ладоши и визжат от восторга. И тут он меня целует. Никогда не любила «мокрых» поцелуев, но сейчас… Мы всплываем, не размыкая объятий. Он откидывает с моего лица мокрые волосы и говорит:
– Ты не представляешь, как долго я мечтал об этом!
Он выбирается из бассейна и помогает выйти мне. Солнечный свет, отражаясь в капельках воды, словно обливает его тело жидкой ртутью. Когда я вновь обретаю дар речи, то говорю:
– Финн, как ты думаешь – теперь, когда мы неофициально женаты, мы имеем право на свидание?
