Зейн заглядывает в фотоаппарат.

– Остался еще один снимок. Эй, Финн, прыгай-ка за прилавок – снимем тебя вместе с Джейми.

Финн бросает на друга мрачный взгляд. Бедняга! Как он, должно быть, устал от этого назойливого сватовства.

– Давай-давай, это быстро. Так. Ближе, ближе… Обними Джейми за плечи… То, что надо!

Ослепленная вспышкой, я опираюсь о прилавок и нечаянно нажимаю кнопку кассового аппарата. С грохотом выдвигается ящик, бьет меня в живот и толкает в объятия Финна.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Финн. Но мне слышатся совсем другие слова. Те, что он сказал мне в Красном Каньоне.

«Я не дам тебе упасть».

Я прижимаюсь к его теплому боку и чувствую биение сердца.

– Что здесь происходит? – раздается вдруг громовой голос. – Эй, ты, ты что делаешь возле кассы?

Сэм вышел на тропу войны.

– Ой, мистер Джонсон! Он только… мы только… – запинается Никки.

– У вас работают замечательные любезные девушки, – вступает Зейн. – Моему другу захотелось с ними сфотографироваться. Надеюсь, вы не против?

– Ладно, ладно, а теперь пошел вон из-за прилавка! – ворчит, смягчаясь, Сэм.

– Слушаюсь, сэр!

– Вас футболки не интересуют? – спрашивает Сэм, окинув друзей внимательным взглядом. – У нас огромный выбор…

– Нет, нет! – вмешиваюсь я, совсем позабыв о своих обязанностях, – они уже купили то, что хотели, и теперь уходят.

– Ну, может, в другой раз… – разочарованно вздыхает Сэм.

– Рад был с вами познакомиться, сэр. – Зейн пожимает Сэму руку. – А теперь мы, пожалуй, пойдем.

Я смотрю на Финна. Он открывает рот, хочет что-то сказать… и отворачивается.

– Спасибо за помощь, милочка! – Зейн подмигивает Никки.

– Всегда пожалуйста, – отвечает та и выдувает изо рта неприлично огромный резиновый пузырь.

Мужчины выходят на улицу. Через витрину Зейн делает мне знак: «Позвони». Я киваю, машу ему рукой и ищу глазами Финна – но Финн уже в машине.

– Что у тебя с этим парнем? – спрашивает Никки, перехватив мой отчаянный взгляд.

– Сама не знаю, – вздыхаю я.

– Похоже, ты еще не раз его увидишь, – замечает она, ставит отвергнутую девушку с хулахупом на полку и уходит на кухню, чтобы сварить кофе нам обеим.

– Все страдаешь по своему ненаглядному? – удивляется она десять минут спустя, ставя передо мной чашку с надписью: «Кончились чипсы? Запей!»

– Это ты о ком? – Ее голос возвращает меня из Финн-ляндии; я делаю глоток обжигающей жидкости и поспешно перевожу разговор на другое: – А тебе, кажется, приглянулся Зейн?

– Зейн? Ну нет! По мне, он прилизанный какой-то.

– Это Зейн-то прилизанный?! – Я не верю своим ушам.

– Ага. Сладенький красавчик. Волосы, тело, загар – ни дать ни взять один из этих… как их… «Золотых Парней»!

– А может быть, он и есть один из «Золотых Парней», – загадочно улыбаюсь я.

– Да нет; быть не может!

– Это почему?

– Потому что они там все голубые, – с великолепной уверенностью отвечает Никки.

– Да неужели?

– Точно тебе говорю. Ладно, вернемся к нашим фокусам!

Давненько моя кровать не превращалась в батут!

В данный момент на ней прыгает Иззи. Скачет, как сумасшедшая, совершенно забыв, что здесь вообще-то спят. Хорошо хоть, потолки в «Белладжо» высокие.

Помню, как однажды в ночном клубе, зажигаясь под Ван Халена, мы чересчур буквально восприняли его призыв «прыгнуть вверх как можно выше/». Я не одолела силу притяжения – а вот Иззи взлетела ракетой, стукнулась головой о потолочную балку и без чувств грохнулась на пол. А я то надеялась, после этого случая она поумнеет.

– В чем дело?! – рявкаю я, когда она приземляется в опасной близости от моей ноги.

Иззи, тяжело дыша, валится рядом со мной.

– Он сделал мне предложение! Теперь я буду миссис Рид Махони! БОГАТОЙ-ПРЕБОГАТОЙ! – последнее она шепчет, безумно округляя глаза. – Джейми, он меня любит! Он говорит, что все для меня сделает! Купит все, что я захочу!

Я дотягиваюсь до ночника и включаю свет.

– И ты согласилась?

– Ну разумеется! А как же! Джейми, это была лучшая неделя в моей жизни! Я хочу еще! И получу еще! Сегодня мы присматривали себе домик в Вегасе. Джейми, ты бы видела, что это за «домики»! Бассейны – с фонтанами! Лестницы – как во дворцах! Ванные – с минеральной водой! Огромные гардеробы, подставки-карусели для обуви…

Она падает на спину – и тут же вскакивает, визжа от восторга.

– А посредине – я в атласной пижаме, представляешь?

К этому моменту я окончательно просыпаюсь.

– Боже мой! Ты выходишь замуж!

– Ага! Я!! Выхожу!!! Замуж!!!!

Я крепко обнимаю ее, силясь разобраться в собственных чувствах. Пожалуй, сильнее всего – обида. Опять я тащусь в хвосте. Предложение Скотта с предложением Рида и сравнивать нельзя.

– Извини, не хочу портить тебе праздник – но как же Дейв?

Иззи бросает на меня заговорщический взгляд.

– У меня шикарный план! Если умело разыграю карты, удержу при себе обоих!

– Как?! – Я уверена, что ослышалась.

– А вот слушай. Я скажу Риду, что хочу три месяца жить с ним, а другие три – в Девоне. Чтобы не расставаться с семьей, с друзьями и так далее. Ему-то что, он все равно вечно в разъездах!

– А Дейву ты как объяснишь свои трехмесячные отлучки?

– Ну, что-нибудь придумаю. Изобрету какую-нибудь сверхвыгодную работу по гибкому графику. Дейв допытываться не станет – ты же его знаешь.

– Иззи, не могу поверить, что ты это серьезно!

– Почему бы и нет? По-моему, классно придумано. За двумя зайцами погонишься – обоих поймаешь!

Еще несколько дней назад я пропустила бы болтовню Иззи мимо ушей. Может, даже посмеялась бы над тем, как ловко она обведет «этих болванов» вокруг пальца. Но разговор со Скоттом оживил мои чувства, словно нюхательная соль. Я глубоко вздыхаю и говорю твердо:

– Иззи, так нельзя.

Она бросает на меня раздраженный взгляд.

– Я серьезно, Иззи. Это подло.

– Ну, знаешь!.. Жизнь вообще подлая штука. Каждый за себя.

– Зачем тебе Дейв? С тех пор, как мы сюда приехали, ты о нем и не вспоминала!

– Потому что занята была! Это же не значит, что я по нему не скучаю. Так приятно знать, что где-то далеко меня ждет Дейв… Что бы там ни врали моралисты, а человек – животное полигамное.

– При чем тут полигамия? Обыкновенная жадность, по-моему.

Она смотрит на меня ледяными глазами.

– Ты никогда меня не осуждала. Я думала, ты меня понимаешь. Я живу, как хочу, ни перед кем не оправдываюсь и не извиняюсь. Принимай меня такой, как есть, – или катись к чертям!

Ее слова повисают в воздухе, словно ультиматум.

– Значит, или по-твоему, или никак? – вздыхаю я. Мне страшно с ней ссориться, но вслед за страхом приходит гнев. Вспоминаются слова Скотта: «Знаешь, почему люди вроде Иззи плюют на всех? Я тебе скажу: потому что люди вроде тебя боятся дать им отпор!» Эти слова больно задели меня и до сих пор не дают покоя.

– Это подло, Иззи, и я не позволю тебе так поступить.

– Ты не позволишь? Да кто ты такая, чтобы мне указывать? – шипит Иззи.

– Кто я такая? – Я отшатываюсь. – Если ты забыла, последние двадцать лет я была твоей лучшей подругой! И дело не в том, кто кому указывает; просто ты потеряла всякое понятие о том, что можно делать, а чего нельзя!

– И это мне говорит невеста гея!

Я молча вылупляюсь на нее, не зная, что ответить. Если до такого дошло… Плохо дело. Совсем плохо.

Иззи вздыхает, всем своим видом показывая, как устала от моих придирок.

– Сделай одолжение, просто порадуйся за меня, и на этом закончим.

– Я рада, что Рид сделал тебе предложение; но если ты начнешь его обманывать, то скоро сама не обрадуешься, – твердо отвечаю я.

– Почему? Карму себе испорчу? – презрительно усмехается она.

– Не в карме дело. Ты запутаешься во лжи и рано или поздно станешь сама себе противна. Почему бы просто не оставить Дейва в покое?