Мы смотрим туда, куда он указывает, и видим элегантных молодых леди в дорогих платьях с глубокими вырезами. Над девушками вьются, словно стервятники, двое солидных мужчин.

– Что девушки из высшего света делают рядом с этими сомнительными типами? – удивляюсь я.

– Это проститутки, – объясняет Финн.

– Не может быть! – восклицаем мы с Иззи хором, уставившись на их потрясающие платья и тщательно уложенные волосы.

– Что за падение нравов! – восклицает Иззи. – Где же кожаные мини-юбки и ажурные чулки?

– Это дорогие девушки по вызову: Этим парням они стоят целого состояния, – замечает Финн.

– Кажется, им не слишком-то весело, – говорит Иззи, украдкой разглядывая девушек На лицах их – одинаковое выражение вежливой скуки. – Смотрите, даже не кокетничают…

Вдруг блондиночка с криком вскакивает. Один из стервятников пролил на нее «Бейли» – на кремовой атласной юбке расплывается темное пятно. Девица пытается привести себя в порядок; стервятник топчется рядом, неубедительно бормоча что-то о счетах за прачечную, затем достает носовой платок и принимается вытирать пятно. Девушка отталкивает его и с ледяной физиономией выходит прочь из зала. Стервятник, красный и уничтоженный, бросается следом. Мне случалось видеть и более многообещающие прелюдии. Нам четверым эта сцена кажется невероятно уморительной: мы фыркаем в бокалы и хихикаем в подушечки.

Все еще смеясь, мы с Иззи выходим в туалет. Смотрим в зеркало – это зрелище, как всегда, отрезвляет.

– Боже, я-то надеялась, что они немного улягутся! – жалуюсь я, стараясь пригладить волосы.

– А у меня развились концы! – стонет Иззи. – У тебя в сумочке случайно не найдется баночки геля для волос?

– Извини! А у тебя случайно не найдется шляпы?

Иззи хихикает и смачивает непослушные волосы водой.

– Классный вечер, правда? – вздыхаю я. – Даже не ожидала, что будет так весело!

– Ты собираешься лечь с ним в постель? – вдруг спрашивает Иззи.

– С кем?

– С парнем в красном фраке! – фыркает она. – А ты о ком подумала? С Финном, конечно.

– Ой, нет, что ты! – вздрагиваю я.

– А что такого? Вы уже не первый день знакомы и к тому же оба выпили, – отвечает Иззи, вечный романтик.

Нет, ни за что! Хотя… И я представляю, как покрываю поцелуями вытатуированного на животе дельфин-чика…

Нет, вы только на меня посмотрите! «Непостоянная» – еще мягко сказано: я, словно теннисный мяч, мечусь от одного мужчины к другому. И месяца не прошло, как меня бросил наркоман Тревис. Раз! – взмываю вверх, встретившись с Кристианом. Два! – едва не лишаюсь жизни, узнав, что он обручен с Надин. Скок-поскок! – весело прыгаю вокруг Зейна. Вам! – знакомлюсь с Миа. Несколько разговоров с Финном и толстый намек от Иззи – и, пожалуйста, начинаем новый сет. Когда же я возьмусь за ум?

«Посмотрим, как пойдет вечер дальше», – говорю я себе. Куда спешить? Сейчас моя задача – расслабиться и наслаждаться жизнью.

– Пошли! – тороплю я Иззи, поглощенную своими непокорными волосами.

Не терпится проверить, смогу ли я его очаровать!

Вернувшись, мы видим, что Рид сидит, напевая себе под нос, а Финн уставился в стакан мрачным взглядом.

– Стоило их оставить на минутку… Надо еще выпить, – решает Иззи и поспешно заказывает еще пива.

Но Финн отказывается и решительно встает.

– Уже поздно, мне пора.

– Ну вот еще! – воркует Иззи, хватая его за полу.

– Завтра рано вставать. Нам привезли новый грунт для аквариума, и…

У меня падает сердце. Разговоры о рыбах. Что-то не так. Но что произошло, пока нас не было?

Финн пожимает руку Риду, благодарит за билет и желает всем доброй ночи. Я хочу обнять его на прощание – пусть почувствует мои феромоны! – но он уходит, даже не взглянув в мою сторону. Иззи удивленно смотрит на меня, обе мы – на Рида; а он – непонимающим взглядом – на нас. Меня охватывает паника; Иззи сохраняет хладнокровие и начинает допрос.

– Рид, ты помнишь, о чем вы говорили, пока мы выходили в дамскую комнату?

– «Дамская комната», подумать только! Дорогая, мне так нравится твой английский стиль!

– Рид, солнце мое, это важно…

– Разумеется, о наших великолепных спутницах!

– А конкретнее?

– Я сказал, что ты изменила мою жизнь. Что я чувствую себя живым и счастливым как никогда. Что ты – ангел, посланный мне с небес…

Я бросаю на Иззи умоляющий взгляд.

– А о Джейми ничего не говорил? – спрашивает она.

– Сказал только, что приятно снова видеть ее счастливой, после того, как ее отверг какой-то дурень-стриптизер.

– Так и сказал?!

– Прости. Я, наверно, должен был сказать «экзотический танцовщик»?

Я в отчаянии плюхаюсь на диван.

– Он задавал вопросы?

– Только спросил, не Зейном ли зовут этого стриптизера. Этот парень, должно быть, очень известен, если даже мужчины о нем наслышаны!

– А ты что ответил?

– По мне, Зейн, Кейн, Блейн – все едино… – А он…

– А он после этого как-то притих. Ах да, еще я сказал, что это печальная история, – бедняжка Джейми уже и имена для будущих детей придумала…

– Хватит! – кричу я – Не хочу больше ничего слышать!

Иззи кидается ко мне, но я выскальзываю из ее рук и бегу к лифту. Все ясно: она показала Риду фотографию «нашего» ребенка! Когда только успела? На кнопку я наваливаюсь всем телом. Мечта о Финне погибла быстрой и бесславной смертью. Вид у него, когда он прощался, был растроенный, но кто поручится, что он сегодня же не поделится этой историей с Зейном? И с Миа? И со всеми «Золотыми Парнями»? И все они будут ржать надо мной. Такого унижения я не вынесу.

Вбежав в номер, я срываю с себя платье и швыряю, на пол. Обычно я ложусь в постель, не снимая макияжа; но сегодня хочу чувствовать себя так плохо, как только возможно, а потому бегу в ванную и там тру и скребу себе физиономию, пока не превращаюсь в форменную страшилу. Пытаюсь расчесать волосы – в результате становлюсь похожа на куклу, выброшенную на помойку. Отлично. Теперь снаружи я такая же страшная, как и внутри.

– Это Надин во всем виновата! – кричу я, сама толком не понимая, что имею в виду.

Я теряю всех, кого люблю. Кристиан ушел к Надин, Зейн – к Миа, Иззи – к Риду, трепачу чертову. Спасибо его длинному языку – теперь я и Финна больше не увижу.

Я и не думала, что буду так переживать из-за этой потери. Финн – прекрасный человек, с ним весело и интересно, только-только я начала подумывать о чем-то большем, чем дружба, и вдруг – раз! Исчез! Никого у меня больше не осталось. Может быть, стоит вернуться домой, пока я еще жива? Надо позвонить маме, сказать, чтобы не покупала билет.

Я подхожу к телефону – и вижу огонек автоответчика. Это она.

– Привет, доченька! Как тебе там веселится? Звоню, чтобы сказать, что я это сделала! Купила билет на самолет! Прилетаю в следующее воскресенье, в пятнадцать пятнадцать, аэропорт Маккерран. Представляешь – всего через неделю! Я себя не помню от радости! Не могу дождаться, когда все обсужу с тобой. Но если ты позвонишь, а меня не будет, пожалуйста, не касайся этой темы с отцом. Мы с ним немного повздорили. Но ты не волнуйся, солнышко, со временем он все поймет. Попозже я пошлю тебе факс и обо всем расскажу подробнее. Целую много-много раз! Не забывай снимать макияж, когда ложишься в постель, – ты ведь хочешь, чтобы кожа сияла в твой самый счастливый день? Все, милая, пока.

Я прокручиваю послание еще раз, сажусь на кровать и рыдаю до тех пор, пока глаза не краснеют, словно у кролика.

Есть правда в народной мудрости: и во дворцах (в данном случае – в пентхаусах) слезы льются.