Мимо проходит, покачивая бедрами, Лейла. Иззи хватает ее за локоть и требует сказать, сколько ей обычно платят.

– За танцы? Двадцать баксов за танец.

– А чаевые получаешь?

– А как же! Каждый старается дать побольше, чтобы произвести на меня впечатление.

Глаза у Иззи становятся как блюдечки.

– Ну, сколько примерно?

– До миллиона и выше! – улыбается Лейла. – А что, решила поступить к нам на работу?

Иззи показывает ей записку.

– Ух ты! Тебе повезло – заполучила хорошего клиента. Платит он щедро.

– А он всегда фиксируется на одной девушке? – интересуюсь я, надеясь внести в это кипучее безумие щепотку разумной осторожности.

– Да нет, у него здесь любимиц нет. Он вообще нормальный мужик. Не лапает, ничего такого. Просто любит поболтать. Мне кажется, ему здесь одиноко. Приезжает в город по делам, знакомых нет… Сама я с ним не работала, так что больше ничего сказать не могу. Если захочешь принять его предложение, дай мне знать. Танцевать на публике тебе нельзя – ты ведь у нас не работаешь, но я вам организую укромный уголок…

– Ладно, – кивает Иззи.

– А теперь я побежала, у меня номер на третьей сцене.

Иззи о чем-то (понятно о чем) глубоко задумалась, а меня гложут дурные предчувствия. Кажется, с каждой секундой мы проваливаемся все глубже в какой-то потусторонний мир. Мимо проплывают неотличимые друг от дружки грудастые девочки. В стороне поднимается шум: вокруг одной из стриптизерш завязалась свалка. Подоспевает охрана, выручает девушку и выводит хулиганов. С безопасного расстояния мы смотрим, как Лейла, сексуально извиваясь, глотает огонь на сцене номер три. Наконец Иззи поворачивается ко мне и говорит:

– Джейми, может быть, ты с ним поговоришь?

– Хочешь, чтобы я поработала сводней? – уточняю я.

– Слушай, ты никогда меня не осуждала. Так не начинай сейчас. Я это сделаю!

«Видела бы меня мама!» – невольно думаю я, косолапо ковыляя к соседнему столику. Что сказать? Назвать ее настоящее имя? Придумать кликуху типа Золотой Локон? Главное; чтобы во взгляде читалось чувство собственного достоинства в сочетании с ноткой презрения ко всякого рода грязным ублюдкам.

Это не так-то легко: для грязного ублюдка лицо у Рида Махони удивительно доброе.

– Я пришла обговорить условия. – Голос звучит до смешного сухо, да и формулировка под стать не сводне, а какому-нибудь мафиозо.

Он расплывается в улыбке.

– Она согласна?

Я киваю.

– Я ее раньше не видел. Она новенькая?

Снова киваю. Чем меньше слов, тем лучше. Что и как я говорю, вы уже слышали.

– Будьте добры следовать за мной…

Я веду его, согласно инструкциям Лейлы, в заднюю комнату. Не тайное любовное гнездышко – просто пустующий кабинет. И все равно чувствую себя так, словно уже никогда не отмоюсь.

Под надзором Лейлы клиент занимает свое место в кресле. Теперь и воротник у него потемнел от пота. Лучше некуда!

Из густой тени светлой тенью выскальзывает Иззи. Останавливается напротив него и замирает. Долго, утомительно долго они смотрят друг другу в глаза.

Я оглядываюсь на Лейлу – та только плечами пожимает.

Чем дальше, тем больше мне не по себе. Я вздыхаю с облегчением, когда Иззи наконец прерывает немую сцену и скользящим шагом подходит к нему. Кладет руки на его дрожащие плечи, поводит головой, кончиками волос мазнув по потной физиономии, В ответ он издает стонов котором удовольствие странным образом сливается со смятением. Она уже готова его оседлать – как вдруг он хватает ее за локти и вскрикивает:

– Нет, не могу! Только не так! Не хочу… вас… так!

С трудом поднявшись на ноги, лепечет:

– Вот ваша плата… Простите, что побеспокоил…

Иззи поражена. Она смотрит на скомканную в кулаке стодолларовую купюру и кидается за ним.

– Мне не нужны ваши деньги! – говорит она мягко. Что это стряслось с нашей Иззи?

Он смущается сильнее прежнего.

– Ну разве что… может быть, угостите нас выпивкой! – предлагает она.

Он поднимает голову; в глазах надежда. Иззи снисходительно улыбается, берет его под руку и шепчет:

– Давай найдем здесь какой-нибудь уютный уголок…

Мы с Лейлой таращимся им вслед.

– Что это было? – спрашиваю я.

– Не знаю. Может, у него стратегия такая?

Иззи и Рид уже открыли новую бутылочку «Тейтингера». Лейла предлагает оставить их наедине и утаскивает меня в бар.

– Да, многого я еще не знаю о мужчинах! – вздыхаю я.

– Того, чего ты не знаешь, и знать не стоит! – отвечает Лейла.

– Особенно меня удивляет, как они могут после такого… ну, такого интимного общения вести светские беседы. – За соседним столиком сидит стриптизерка с клиентом, и до нас долетают обрывки их разговора. Они говорят о дорожных работах на Пятнадцатом шоссе.

По мне, эта болтовня разрушает все очарование. Как может богиня секса трепаться о погоде или о повышении цен на парковку?

– Я же говорю, большинство из них просто страдает от одиночества и приходит сюда поговорить.

– Тебе их не жалко? – спрашиваю я.

– Иногда жалко. Но я стараюсь не грузиться проблемами клиентов – своих хватает.

– Смотри-ка! Вон тот мужик пришел с подружкой! – Я указываю на бородача рядом с ослепительной коротко стриженной блондинкой.

– А, эти! Они здесь частые гости. Его возбуждает заигрывать со стриптизерками на глазах у подруги.

– Ни за что бы на такое не согласилась! – ужасаюсь я.

– Да ей самой нравится.

– Правда?

– Ну да. Она ведь из Дании.

– А-а…

Поразмыслив, я решаю, что эта пара устроилась лучше всех. Сейчас полюбуются на стриптиз, заведутся как следует, а потом придут домой и натрахаются до одурения. Не то что остальные здешние посетители, у которых возбуждение, не найдя выхода, сменяется горькой досадой.

Лейла закуривает свою ментоловую цигарку и просит меня держать сигарету в перерыве между затяжками – чтобы начальство не заметило.

– А у Иззи с женихом, похоже, весьма свободные отношения… – усмехается она, выпуская дым в сторону Иззи. Та уже покрывает лысину Рида поцелуями.

Я не сразу соображаю, что Лейла говорит не о Дейве, а о воображаемом женихе. Затем вспоминаю, что и у меня – будто бы – есть жених. Врать больше нет сил: я откровенно рассказываю Лейяе всю историю нашего Проекта Пресли. Лейла слушает и качает головой.

– Лететь в такую даль, чтобы найти мужчину своей мечты?!

Я киваю.

– Смелые вы девчонки! Желаю удачи!

К нам присоединяется Синдерелла, и Лейла посвящает ее в наш секрет.

– Ничего не понимаю, – удивляется Синди. – Зачем вам американцы? Ведь у вас в Англии живут джентльмены, вроде Джереми Нортхэма из «Эммы».

Я объясняю, что Джереми Нортхэм, к несчастью, – скорее исключение, чем правило, а по сравнению с нашими типичными ухажерами американцы выглядят куда симпатичнее и воспитаннее.

– Воспитаннее? Шутишь! Вы же там только и делаете, что чай разливаете да говорите друг другу «спасибо-пожалуйста»! – сообщает мне Синди.

– Ага. А янки только и делают, что едят гамбургеры и палят из револьверов, – отвечаю я, хотя мне и немного жаль ее разочаровывать. – Если в двух словах, нам надоело теплое пиво – решили перейти на ледяной «Будвайзер»!

– И все-таки вы чокнутые! – улыбается Лейла. – Надо нам еще как-нибудь встретиться, поболтать.

– Да, я так хочу послушать про Европу, – вздыхает Синди. – Ты в Лондоне была?

– А как же! Давайте так я рассказываю про Англию, а вы делитесь со мной секретами обольщения мужчин, – предлагаю я сделку.

– Заметано! – отвечают они в два голоса.

Обменявшись со мной номерами телефонов, девочки возвращаются к своему стриптизу, а я уговариваю Иззи и Рида ехать домой. Какое облегчение – снова увидеть Одетых людей!

Мы выходим на тротуар, и прямо перед нами останавливается лимузин. В таких случаях положено шутить: «Это за мной!» Только на этот раз – шутки в сторону. Водитель приподнимает шляпу, Рид открывает дверцу и приглашает нас садиться.