— Да уж! Ну и дура была эта купчиха!

— Так ты говоришь, эти бароны английские красавцы?

— Красавцы, истинный Бог! Вот только они не англичане теперь, они решили подданными русского царя стать и крестились в вашу веру. А уж сколько знаний они знают! Я слышала, они кузнецов учат сталь ковать, да не простую, а булат и дамаск! А печи, которые по их чертежам построили! С помощью этих печей теперь такое огромное количество стали и чугуна получают, что скоро сталь невыгодно будет возить из Швеции. А вы, боярышня, не хотите взглянуть на этих баронов?

Ульяна вздохнула — Меня только в церковь выпускают, да и то под строгим присмотром.

— Так господа Бароны тоже посещают церковь, правда они любят посещать службы в Соборе Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву.

— Алевизов ров! — кивнула Ульяна. — Канал проходит вдоль стен Кремля от Угловой Арсенальной до Беклемишевской башни и соединяет Неглинную с Москвой-рекой и церковь в народе называют просто — храм Василия Блаженного. А меня водят в Успенский собор в Кремле. Надо упросить батюшку отслужить вечернюю службу в другом храме. Пойду поговорю, пока он не отбыл на службу.

Фёдор Андреевич свою дочь любил и баловал. Поэтому, когда Ульяна подбежала к нему, он поцеловал ее в лоб и усадил рядом, отложив в сторону записи своего приказчика — Что случилось, Егоза? Вприпрыжку прям бежишь.

— Батюшка! Позволь сегодня вечерю отстоять в Соборе Покрова Пресвятой Богородицы! Говорят, алтарь в храме чудесными иконами знаменит.

Боярин отодвинулся и прищурился — Ох и хитришь, ты, дочка! Почему же ты своего родного отца обманываешь? Неужели ты думаешь, что я деспот какой? Давай, рассказывай без утайки! Кого ты в том соборе собиралась увидеть?

Зардевшаяся девица спрятала свое вспыхнувшее лицо рукавом — Батюшка! Ты прямо как провидец все-то знаешь!

— Вот егоза! — погрозил пальцем боярин — Ну и кто же он, на кого ты вдруг взглянуть возжелала? Выросла смотрю доча, женихов сама себе присматривает! А я тебе уже жениха присмотрел!

Ульяна испуганно отпрянула — И кто же он, батюшка?

— Тридцати двухлетний стряпчий и стольник Государев князь Яков Фёдорович Долгоруков, ты его уже видела на прошлой неделе, когда он к нам погостить заглянул.

— Батюшка, не люб мне князь Долгоруков! Он меня как на зверушку какую глядел.

— Ничего, вот к пятнадцати годам ты округлишься и князю вполне сможешь понравиться! Или тебе не хочется стать женой потомка князей Рюриковичей и Оболенских? Так кто тебя так заинтересовал, что ты рвешься в собор на рву?

Ульяна совладала с собой и взглянула отцу в глаза — Говорят, будто прибывшие с английских островов в подданство Государя нашего перешли четверо баронов. Хоть одним глазком на них взглянуть хотела.

— Ну зачем же одним, я разрешаю и обоими посмотреть. Действительно, слышал я про эту четверку немцев, сумевших у себя наладить изготовление булата и дамасской стали. Еще я слышал, что у них с собой привезены станки и мастеров по изготовлению тканей. Богатые однако бароны эти немецкие.

— Не немцы они, англичане! — Ульяна прыснула в кулачок.

Отец ее опять погрозил — Яйца курицу не учат! По нашему не говорят, значит немцы. Я и сам хотел было съездить на них поближе посмотреть. Ну что, егоза, надоело тебе в в тереме сидеть? Собирайся и мать свою покличь, поедем в Кукуй этот немецкий.

Ульяна вытаращила глаза на отца и уронила свою челюсть — Прям сейчас собираться? Мы что вот прямо и поедим к баронам этим?

— А что же, вот и посмотрим, чего они из себя представляют, немцы эти! Тьфу, англичане конечно бывшие. Сейчас же они вроде крестились и руку Государю нашему целовали, поклявшись служить ему и ни кому более. Ульяна выскочила из отцовского кабинета и поспешила на женскую половину дома. Марта! Скорее одеваться! В слободу твою, Кукуйскую поедем! Мама! Одевайся, батя нас в Кукуй везет на английских баронов посмотреть!

Суматоха в тереме Наумовых закончилась только через сорок минут, когда боярыня с дочерью наконец-то были готовы к выезду.

Я с друзьями заглянул в наш цех, где с разрешения царя наши кузнецы осваивали изготовление пистолетов и мушкетов. У каждого кузнеца было по три подмастерья, которых они обязались обучить. Вбежал один из оставленных снаружи оруженосцев — Милорды! К вам пожаловал боярин Наумов с семьей!

Я вышел их цеха, перед которым остановилась карета, из которой выглядывали любопытные женские лица, около кареты стоял боярин, одетый в шубу и горлатную шапку, с посохом в правой руке, пальцы которой были унизаны перстнями с драгоценными камнями.

Я обозначил поклон головой — Я барон Сергей Уитэм, чем обязан вашему приезду, боярин?

— Фёдор Андреевич Наумов — едва обозначив наклон головы, боярин выставил свою бороду вперед и кивнул на карету — Позволь, барон, представить мою супругу Марию и дочку Ульяну. Прослышал я, что твои кузнецы даже булатную сталь освоили.

— Это действительно так, прошу вас, боярин вместе с супругой и дочерью пройти в цех, я познакомлю вас с моими друзьями и покажу наше производство!

Ульяна, покинув карету, во все глаза смотрела на двухметрового русоволосого барона с ямочкой на подбородке, прекрасно говорившего на русском языке, однако говор его был незнаком — он не окал, а акал, не смягчал согласные и не подменял «ч» на «ш» как все москвичи. Его глаза были внимательными и порой в них проскальзывали какие-то искорки, взгляд барона будто обволакивал и очаровывал, затягивая в омут его ярко-голубых глаз. Немного вьющиеся волосы покрывала странная круглая шапка из серого каракулевого меха с верхом из красной ткани, лихо сдвинутая на затылок, открывая вихор курчавых волос, начесанный и взбитый чуб, залихватски смотрящий вправо. Боярышня будто утонула в глазах одетого в зеленый бархатный костюм, из рукавов которого выглядывали тонкие кружева нижней рубахи. Белый шелковый платок, повязанный на шее, придавал не имеющей никаких украшений одежде какое-то очарование. На пальцах левой руки были пара перстней с огромными драгоценными камнями красного и желтого цвета. На правой руке перстень был только на мизинце, сверкая голубым светом крупного камня.

Барон подал руку, помогая выйти из кареты и этот жест добил окончательно девичье сердце. Боярышня едва смогла удержаться на ногах, ее едва успел подхватить красавчик барон — Что с вами, прекрасная девица? — барон сунул в карман руку и достал какой-то пузырек, открыв его и сунув Ульяне под нос. Едкий запах привел в чувство девочку, которая как бутон розы была готова превратиться в роскошный цветок.

Ульяна покраснела, желая провалиться сквозь землю — Спасибо, барон Уитэм! Мне уже лучше, отчего-то закружилась голова.

Войдя внутрь за своей матерью, Ульяна невольно зажала уши — удары молотобойцев вызывали нестерпимый звон и гул. Подошли еще трое, похожих как братья на барона Уитэма. Тот представил своих друзей, но Ульяна не прислушивалась, она пыталась сравнить их с ЕЕ Сергеем, который пробудил в ней первую любовь. Его друзья тоже носили чубы и такие же шапки, одеты были в такие же костюмы, только несмотря на общее сходство, ни у одного из них не было такого проникающего в самую душу взгляда. Ульяна мысленно взмолилась Богу —

Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь. Прошу тебя, Господь наш, помоги мне стать женой барона Уитэма!

Все дальнейшее было для Ульяны будто в тумане — их водили, что-то показывали, что-то дарили, очнулась юная девушка лишь когда ее семья прощалась с гостеприимными баронами.

Ее отец держал в руках саблю, изготовленную из булата — Хорош клинок! Я для него закажу самые роскошные ножны, прикажу украсить их жемчугом и золотом! Спасибо, господа бароны! Это просто царский подарок! Но я обязательно отдарюсь! В это воскресение я приглашаю вас к нам в гости! Я покажу вам огромную коллекцию оружия, которую начал собирать еще мой дед!