— Но ты ведь не знаешь, что произошло с Аресом. — Андриэль подошел к Андрасу и обнял его со спины, устроив подбородок на плече. — Может, у него не было выхода?

— Выхода не было у нас. — Андрас развернулся в объятиях и посмотрел Андриэлю в глаза. — Когда я залечивал твои раны от плетей, когда ушел, потому что не смог этого выносить, бросил тебя, потому что оказался слишком слаб… — Андрас замолчал, но в его глазах Андриэль видел отчаяние и непроходящую боль. Он до сих пор винил себя.

— Но сейчас ты здесь. И в то время я бы и сам от себя сбежал. — Андриэль улыбнулся, а следом поцеловал Андраса.

Он прекрасно понимал, что чувствует Андрас. Школа стала настоящим испытанием для каждого из них. Насилие, боль, шрамы, которые удаляли целители, но отпечатавшиеся на сердце, памяти, душе. Чужая боль, воспринимающаяся острее, чем собственная. Они все прошли через это. При этом знали, что когда был жив Иниас, а Арес возглавлял стихийников, все было иначе. Совсем иначе.

— Я обещаю, что не выскажу всего этого Аресу, но и считать его героем не могу.

— Этого от тебя никто и не ждет. Наша задача: разработать совместный план. — Андриэль отошел от Андраса, открыл шкатулку и стал выбирать кольца.

— Можно? — Дверь открылась, и на пороге появился Джеймс.

Андриэль обернулся и посмотрел на него. Тот выглядел не лучшим образом: под глазами залегли синяки, лицо несколько осунулось, а щетину явно не сбривали несколько дней. В глазах потух озорной блеск, сам Джеймс выглядел неуверенным и уставшим, словно не спал все эти дни. А может, так оно и было?

— Я буду в кабинете Рикаса, — тут же сказал Андрас и направился к двери, правда, возле Джеймса остановился и коснулся его плеча: — Прости.

Джеймс лишь кивнул. Андрас вышел, а в комнате воцарилось молчание. Андриэль хотел поговорить с Джеймсом уже на следующий день, но слуги сказали, что тот попросил, чтобы его не тревожили. Андриэль понимал, что после такого потрясения Джеймсу понадобится время, но чувство вины отступать не хотело. Он понимал, что поступил неправильно, повел Джеймса за собой вслепую, но тогда это был единственный выход. Он не захотел бы остаться в безопасности с Лорасом. Андриэль это знал. Он уважал Джеймса за это, но вместе с тем чувствовал себя хуже, словно дал и отнял надежду.

— Прости. Я не мог сказать, ведь если бы они смогли залезть к тебе в голову… Я бы хотел все изменить, не брать тебя с собой. Я виноват. Очень виноват перед тобой.

— Плох рыцарь, бросающий слова на ветер, — печально усмехнулся Джеймс и подошел к Андриэлю. — Я бы все равно пошел, да и знал, что рискую жизнью.

— Ты шел за ложной надеждой. За это тоже прости. Я использовал твои чувства. Я не понимал этого, но сейчас… — Андриэлю очень хотелось отвести взгляд, но он продолжал смотреть Джеймсу в глаза. Если чему это приключение и научило его — тому, что он должен брать ответственность за поступки.

— Ты не отвечаешь за мои чувства. К тому же я видел, что мне ничего не светит. — Джеймс улыбнулся, но это вышло как-то неискренне и вымучено. — И… Знаешь, я в любом случае понял, что это не для меня. Магия казалась мне такой привлекательной, но теперь — нет.

— Веселого мало — это точно. Что ты думаешь делать?

— Ну, сперва я собираюсь вместе с вами свергнуть Грегора, напиться на пиру в эту честь и соблазнить парочку эльфиек. Знаешь, в Анталии таких нет. А потом я думал отправиться в путешествие. Хочу увидеть и другие страны. Слишком долго я сидел в Анталии и лелеял горе. Пора начать жить.

— Это звучит как отличный план, но надеюсь, ты будешь помнить, что в Остовии у тебя есть друзья. Что тебе здесь всегда рады.

— Найти настоящих друзей, пережить нереальное приключение и победить дракона — это уже стоило того, чтобы сбежать с прекрасной принцессой, пусть она и выбрала мага, а не рыцаря. — Теперь Джеймс улыбнулся по-настоящему, а затем крепко обнял Андриэля, правда, почти сразу отпустил.

— Значит, принцесса просто была не достойна рыцаря. Я уверен, что в дальних странах рыцарь еще встретит ту, что ему предназначена.

— Обязательно, ведь у любой сказки должен быть счастливый конец, но я хочу, чтобы ты ни в чем себя не винил. Пожалуй, встреча с тобой — это лучшее, что произошло со мной за последние годы. И я рад иметь такого друга. Уверен, ты будешь достойным графом.

— Спасибо. Думаю, нам пора. Рикас не очень любит ждать.

Джеймс лишь кивнул, еще раз быстро обнял Андриэля и пошел к двери.

— Ты выглядишь слишком радостным для того, кто снова упустил младшего Вайта, — Николас усмехнулся и посмотрел на Алефа с подозрением.

Тот прибывал в слишком приподнятом настроении, а если учитывать, что пленникам удалось так легко от него ускользнуть, то это выглядело довольно странно. Николас привык, что Алеф бурно реагирует на неудачи. Его вспышки ярости были слишком яркими и неконтролируемыми. Удивительно, что он так долго притворялся пешкой.

— Зачем держать в плену того, кто приведет Рикаса Вайта прямо ко мне в руки? Главное я узнал, а еще дал Андриэлю то, чего он хотел. Им теперь обоим есть за что нам мстить.

— И что же такого важного ты узнал?

— Это тебя пока не касается, но поверь, это будет отличный сюрприз и для тебя, а пока мне нужно приготовить кое-что для ритуала. Я дам тебе возможность доказать, что ты верен мне. У тебя еще будет шанс на величие, — улыбнулся Алеф.

— Ты сам знаешь, что я готов на все, чтобы Вайты получили по заслугам. Я хочу свой кусок власти, поэтому надеюсь, что ты не забудешь обещаний, данных мне?

— Ты сам понимаешь, что все будет зависеть от тебя. Привязанности — это слабость, поэтому моя рука не дрогнет, если придется тебя убить.

— Но ты сам не лишен этих слабостей. Риордан предал Вайтов ради любви к дочери, но разве ты сам не питаешь к ней чувств? Ты оберегаешь ее, готов на все ради нее.

— Ты прав, вот только я умею извлекать пользу даже из слабостей. Кристин еще сыграет положенную ей роль. Моя прекрасная Кристин, такая невинная. — Алеф улыбнулся. — Идеальная жертва, полюбившая не того, кого следовало.

— Только не говори, что она и есть часть ритуала.

— Я же говорил, что любовь — это слабость, а слабости нужно уничтожать. — Сейчас улыбка Алефа походила на оскал.

В этот момент Николас подумал, что действительно его боится. Такие, как Алеф, готовы пойти на все, чтобы получить желаемое, но отступать было поздно. Сейчас Николас мог только идти вперед вместе с этим безумцем.

Рикас внимательно осмотрел присутствующих. На столе красовалась карта, с точностью повторяющая расположение дворца Грегора. Лорас предоставил куда более подробный план, чем рассчитывал Рикас. Он переводил взгляд с одного участника собрания на другого. Отметил непривычную бледность Дейдре, которая по его меркам держалась с достоинством. Он прекрасно понимал, что значит предательство того, кому доверял безгранично. Во всяком случае, он тоже не ожидал ножа в спину от Мэдисон. Элайджа оставался, как всегда, собранным, хотя губы сжал плотнее обычного и старательно держался возле Дейдре. Это показалось не таким уж плохим знаком, ведь Рикас надеялся, что именно они объединят их страны, а еще верил в Дейдре. Просто он был явно не тем, кто сможет ее научить, а вот Элайджа отлично подходил для этой роли.

Джеймс стоял в стороне, но взгляд его был полон решимости, поэтому Рикас знал, что он пойдет до конца. Андрас выглядел напряженным, а Андриэль, наоборот, до крайности расслабленным и уверенным. Истинный граф Вайт. Дрейк прав: Андриэлю просто нужен был толчок.

— Кого мы ожидаем? — наконец нарушил молчание Элайджа.

— Дрейк нашел союзников. К сожалению, магов, которым мы можем доверять, осталось слишком мало.

— Я бы сказал, что не осталось почти совсем. — Портал открылся прямо посреди кабинета, и из него вышел Арес.

Рикас никогда его не видел, только на портретах. Тот исчез до его рождения, но не узнать его было невозможно. Казалось, двадцать с лишним лет не тронули его, лишь в черных волосах появились отблески седины, а вокруг глаз — россыпь морщин. Статный, высокий, с черными глазами, в которых не было ничего кроме решимости и уверенности. Магия Рикаса взметнулась, но сразу же улеглась, словно признавая, что встретила достойного противника. За правым плечом Ареса стоял высокий мужчина с темными волосами и пронзительными серыми глазами, казалось, он смотрел вникуда. Во всяком случае, он просто замер статуей за Аресом. Весь его вид говорил о том, что в любой момент он готов кинуться на любого, если почувствует угрозу. Рикас никогда не видел его портретов, но безошибочно узнал в нем одного из лучших учеников Ареса — Фобоса. Фобос исчез вместе с Аресом. Поговаривали, что бежали они вместе, но вот только от чего? Рядом с Фобосом расслабленно стоял светловолосый мужчина, в его зеленых глазах плескалось любопытство. О Миккеле говорили мало, но Рикас не сомневался, что это именно он. Пример подавления собственного магического потенциала.