— Мэдисон пыталась перегрызть мне глотку. Она уверена, что именно я отравил великого и могучего тебя. Знаешь, вариант, что ты просто заболел, никто даже не рассматривает. Как я понимаю, болезни всегда разбегаются от тебя в страхе?

— Примерно так оно и есть. Ну раз все уверены, что я пал жертвой твоего коварного плана…

— Пал жертвой моего обаяния. Так мне нравится больше. — Дрейк подошел к столу и положил на него письма и бумаги из кабинета Рикаса. — Тут отчеты, да письма королевы. Знаешь, ты очень много переписываешься с Дейдре. Я понимаю, почему Марджери ты не нравишься.

— Кстати, о Дейдре. — Рикас было направился к столу с обедом, но остановился и в нерешительности посмотрел на Дрейка.

Видеть Рикаса растерянным, чувствовать, что он старательно подбирает слова, оказалось слишком непривычно. Это почему-то сильно напрягало.

— Что? Мне тоже стоит биться в припадке ревности? Неужели все-таки… — Дрейк прищурился и сложил руки на груди.

— Я попросил тебя помиловать. — Рикас подошел к столу, вытащил из стопки бумаг одну и протянул ее Дрейку. — Тебя больше не разыскивает вся стража Остовии.

— Конечно, иметь в любовниках преступника — это пагубно для репутации Рикаса Вайта? Верно? — Дрейк даже не мог точно сказать, что вывело его из себя. То, с каким спокойствием Рикас сказал, что решил его проблемы, или просто мысль о том, что Рикас решил его проблемы. Дрейк был с ним не ради этого.

— Дело не в этом. — Рикас оказался возле Дрейка и посмотрел ему прямо в глаза. — Если они придут сюда, если решат забрать тебя, то я смогу их разве что убить. Защитить тебя я могу только таким образом. — Рикас швырнул бумагу на стол. — Ты решил остаться со мной. Ты ввязался в войну ради меня. И я… — Рикас запнулся, — не хочу снова тебя потерять. У меня нет никого, кроме тебя и Андриэля. И мне не нравится слово любовник.

— А кто тогда? Друг? Приятель? Чуть круче, чем Мэдисон?

— Семья. — Рикас снял с пальца кольцо с семейным гербом Вайтов. Дрейк знал, что оно осталось ему от отца, второе было его, а еще такое же имелось у Андриэля. — Я бы тебе и фамилию Вайт предложил, но боюсь, ты разобьешь мне лицо. Решать тебе, Дрейк.

— А к «части семьи» прилагается ключ от винного погреба? — Дрейк надел кольцо на палец и улыбнулся.

— Тебя волнует хоть что-то, кроме вина? — усмехнулся Рикас.

— Ты, а еще остывающий обед. И, к слову, я вижу на столе вино. Нам есть, что отметить. Ворам свободу даруют не каждый день, — рассмеялся Дрейк и направился к столу.

Он уже видел, что вино его ждет отменное.

Алеф наблюдал, как лицо Николаса с каждой прочитанной строчкой письма становится все более счастливым. Он сам говорил с госпожой буквально час назад, и ее сомнения в предательстве Дрейка стали несколько меньше. Во всяком случае, Рикас Вайт был болен, а это играло им на руку. И неважно, причастен к этому Дрейк или нет. А если Николас еще и уедет на несколько дней…

— Я должен отлучиться дня на четыре. — Николас словно прочел мысли Алефа и наконец-то оторвался от письма. — Дрейк назначил мне встречу.

— И вы уверены, что вам стоит на нее идти? А если это ловушка? Если вас там встретит Рикас?

— Опасность есть всегда, но рискнуть стоит. Плюс я уверен, что успею воспользоваться порталом. Ты же поможешь мне его зачаровать? Ты прекрасен в этом искусстве. — Николас пожал плечами и поднес письмо к свече.

— Я сделаю для вас все. Вы и так это знаете. Я не хочу, чтобы вы пострадали.

— Вот и отлично. Тогда начинай работать, а я пока свяжусь с Грегором. Ему тоже стоит знать, что мы несколько продвинулись в возможности избавить его от проблемы по имени Рикас Вайт. — Николас поднялся из кресла и направился к двери.

Алеф лишь согласно кивнул и достал из ящика стола камень. Камни лучше всего подходили для того, чтобы сделать их порталом. Один такой он совсем недавно отправил в Остовию. А теперь, когда Николас не являлся помехой, встреча с Грегором обязательно состоится.

Госпожа будет довольна, что все идет по плану. По их личному плану, а еще у него был для нее небольшой подарок. Кто мог подумать, что Николас окажется тем магом, которому известен секрет Ритуала крови? И кто мог предположить, что он будет слишком труслив, чтобы это знание использовать.

Дрейк долгое время просто лежал на кровати и смотрел на Рикаса. Редко можно увидеть великого Рикаса Вайта таким расслабленным. Дрейк знал, что Рикас не проснется, ведь зелья Ивена еще никогда не подводили. Если он сказал, что тот, кто его выпьет, проспит до полудня, то так и будет. Дрейк провел пальцами по лбу, убирая волосы Рикаса в сторону. Тот слегка поморщился, но не проснулся. Интересно, он поймет, что Дрейк подмешал в вино зелье или нет? А если поймет, то скажет об этом или промолчит? Дрейк не знал ответа, но понимал, что больше всего на свете не хочет, чтобы Рикас видел, как он уходит. Уходит, чтобы предать. Дрейк склонился над Рикасом, внимательно вглядываясь в его лицо. Что видел Рикас во снах? Отпускал ли он себя хотя бы в них? Позволял ли непомерному грузу ответственности и проблем оставаться в реальности? Почему-то Дрейк был уверен, что нет. Что даже во сне Рикас искал решение всех насущных проблем.

— Любых, кроме своих собственных, — произнес Дрейк вслух и провел пальцами по щеке Рикаса. — Ты словно ответственен за весь мир. За весь, кроме себя. Я не хочу смотреть, как ты приносишь себя в жертву. Не хочу. — Он склонился над Рикасом и поцеловал в уголок губ.

Тот что-то промычал во сне, но разобрать слов не удалось. Дрейку хотелось верить, что Рикас чувствует, что он рядом. Всегда рядом. Даже тогда, когда ушел и занимался разбоем и грабежами — сердцем он все равно оставался верен Рикасу Вайту. И ведь он готов был доказать эту верность, но Рикас никогда не просил. Никогда и ничего не просил.

— Надеюсь, ты сможешь меня простить, — прошептал Дрейк и поднялся с постели.

Сперва он хотел воспользоваться порталом, но позже решил, что до места встречи на лошади всего часа четыре. Это время позволит ему развеяться, привести мысли в порядок. И подготовиться ко встрече с Николасом. Отцом его назвать язык не поворачивался. Дрейк не раз думал о том, где бы был сейчас, если бы Рикас не вытащил его из пучины ненависти к самому себе. Окружающие уже тогда мало волновали Дрейка, но он свято верил в то, что они говорили. «Гнилая кровь» стала его наследием, отчаянием, болью. В то время Дрейк не научился отделять себя от поступка Николаса. И неизвестно, научился бы вообще, если бы не Рикас. И вот сейчас его снова ждала встреча с прошлым. С человеком, запросто разрушившим его жизнь. С человеком, наплевавшим на родного сына. А не будь Дрейк силен, не будь он приближенным Рикаса Вайта, захотел бы Николас с ним встретиться? Увидел бы толк в забитом, ненавидящем себя мальчишке? Дрейк понимал, что эта встреча простой не будет. А еще осознавал, что больше всего на свете хочет доказать, что чего-то стоит. Действительно стоит. Он оделся и бросил последний взгляд на Рикаса. Он не ожидал, что тот его поймет. Но хотел верить, что простит.

Дрейк на секунду задержался, прежде чем открыть дверь. Хотел обернуться, но не стал. Он недаром подлил в вино Рикаса зелье. Он знал, что если Рикас этим утром с ним заговорит, то Дрейк точно не сможет сделать то, что планировал. Ему просто не хватит сил.

— Миледи, сэр Дрейк покинул замок на рассвете.

Мэдисон обернулась и посмотрела на эльфа, не решавшегося разогнуться, пока она не позволит. Слуги в замке Рикаса были вышколены до идеала, хотя он никогда не был с ними по-настоящему строг. Они словно впитали верность Вайтам с молоком матери. Найти того, кто в этом замке согласился бы шпионить за Рикасом, оказалось практически нереальным. Почти все слуги остались еще со времен, когда в замке всем заправляли Зевран и Кендра. Все слуги буквально боготворили семейство Вайтов. Но слабые звенья есть всегда. Интересно, а подарки Рикасу в виде умелых поваров и прекрасно вышколенных слуг выбирала Дейдре или все-таки Марджери? Мэдисон ни капли не сомневалась, что королева старалась быть в курсе всего, что происходит в замке первого советника. Но и была уверена, что Рикас прекрасно знал, кто и о чем докладывает Дейдре. Слишком уж очевидной была слежка.