— Первое впечатление обманчиво, — шепнул Рикас и повел Элайджу к компании мужчин.

Пару имен Элайджа действительно старался удержать в памяти, но потом перестал даже пытаться. Лица мелькали, приветствия Рикас старался свести к минимуму, хотя от некоторых особо любопытных лордов отделаться было довольно трудно. На вопросы об Анталии Элайджа старался отвечать односложно. Рикас предупредил его, что раскрывать карты раньше времени не стоит. Он должен остаться загадочным и неготовым делиться информацией с каждым. С этим Элайджа согласился. Он и сам не горел желанием рассказывать каждому встречному подробности о своей стране. Даже Рикасу он рассказывал далеко не все. Элайджа пока не был уверен, что готов доверять тому во всем. Тем более что граф Вайт обладал талантом любую, даже, казалось бы, безвыходную ситуацию обернуть в свою пользу, поэтому нельзя с точностью сказать, что Рикас не использует их с Джеймсом в какой-нибудь своей игре. Этого совершенно не хотелось.

— Еще один гость, и мы сможем покинуть бал, — шепнул Рикас, пока к ним приближался мужчина.

Почему-то Элайдже сразу показалось, что между этим мужчиной и Рикасом не все гладко. Слишком уж улыбки обоих походили на оскал, а рукопожатие казалось попыткой сломать собеседнику руку.

— Рикас, бал, как всегда, выше всяких похвал.

— Я рад, что вы смогли выбраться, Ирвинг. Думаю, решение оставить школу далось вам непросто, — ответил Рикас.

— Хотел лично выразить свои соболезнования. Произошедшее с Андриэлем — трагедия, но ведь я предупреждал, что так и будет. Не так ли, мальчик мой? Ты всегда был более способным учеником.

— Вашу проницательность не стоило недооценивать. Но боюсь, смерть моего брата произошла бы куда быстрее, согласись я на ваши условия.

— Разве потерять магический дар — это большая плата за жизнь?

Элайджа чувствовал, как напряжение нарастает. Впрочем, если верить тому, что он уже успел услышать об Ирвинге, это совершенно не удивительно. Каждое слово, произнесенное Рикасом в адрес этого мужчины, буквально пропитано ненавистью. Сейчас Рикас походил на человека, хотя все равно неплохо справлялся с эмоциями. Будь Элайджа чуть подальше, то, может, тоже принял бы улыбку Рикаса за дружескую.

— За существование, но разве вам это неизвестно? Ваш дар назвать таковым довольно затруднительно.

— А ты так и не научился держать язык за зубами? — прошипел Ирвинг.

— Я просто знаю, кому и что говорить дозволено, — ответил улыбкой Рикас, — но думаю, что нашим разговором мы уже сильно утомили сэра Блэкарда. Я не удивлен, что вы, Ирвинг, совершенно забыли о рамках приличия.

— Ты ими, Рикас, не утруждал себя никогда. Элайджа, я должен высказать вам свое восхищение: провести столько времени в замке братьев Вайт и остаться в здравом уме — это достижение.

— Думаю, их гостеприимство мне больше по душе, чем ваше. Во всяком случае, судя по тому, что мне пришлось услышать. Но я рад, что вы проявляете такое участие по вопросам моего благополучия, сэр…? — Элайджа намеренно выделил слово «сэр», показывая, что менять тон общения на более близкий не намерен.

— О, Ирвинг вполне достаточно. Я бы хотел видеть вас своим другом, поэтому к чему нам эти формальности?

— Думаю, в выборе друзей Элайджа разборчив, — улыбнулся Рикас, — а теперь прошу нас простить, но мне сейчас лучше быть с братом, а Элайджу ждет его друг.

Рикас не дал даже возможности Ирвингу ответить, лишь прихватив за локоть, повел Элайджу в сторону лестницы. Элайджа не сомневался, что это не укрылось от других гостей, но, судя по всему, к прохладным отношениям Рикаса и Ирвинга здесь уже все привыкли, поскольку никаких особо заинтересованных взглядов он не заметил. А может, и правда со стороны это выглядело разговором двух близких друзей? Пожалуй, Элайдже стоило получше присмотреться к Рикасу и обществу Остовии, чтобы понять их порядки.

— И королева придет в твой кабинет? Вот так просто? — поинтересовался Элайджа и отпил вино из бокала.

Ему было непонятно, как посреди бала королева сможет незамеченной пройти в кабинет Рикаса. Многое казалось ему странным.

— Они выйдут в сад подышать воздухом и воспользуются порталом вдали от любопытных глаз. Магия, Элайджа, позволяет спрятать очень многое. Порой даже на самом видном месте. Я прекрасно умею хранить свои тайны. Более того — у меня есть те, кто заменят Дейдре и Марджери. Ты думал, что маскарад был затеян случайно?

— Я сомневаюсь, что ты вообще что-то делаешь случайно.

— Лучше предусмотреть даже самый невероятный вариант, чем разрушить весь план из-за ерунды.

— Но мират и Николаса ты почему-то пропустил?

Элайдже хотелось задеть Рикаса, вывести его из равновесия. Казалось, так ему лучше удастся понять, кто же такой Рикас на самом деле. Но никакой реакции не последовало, потому что в этот самый миг за спиной Рикаса открылся портал, и оттуда вышли Дейдре и Марджери.

— Ваше Величество. — Элайджа тут же поднялся с места и склонил голову в знак уважения.

— Здесь нет места формальностям, сэр Блэкард, все мы старые добрые друзья и если вы не будете против, то в стенах кабинета Рикаса я предпочла бы обращаться к вам по имени и слышать такое же обращение в ответ.

— Почту за честь.

Элайджа хотел сказать что-то еще, но дверь кабинета резко отворилась, и на пороге показался один из слуг. Вид у него был то ли напуганный, то ли крайне взволнованный. Во всяком случае, Элайджа был уверен, что произошло что-то из ряда вон выходящее, потому что так вламываться в кабинет Рикаса не позволял себе даже его брат.

— Что случилась, Рэаль? Надеюсь, причина, по которой ты прервал нас, действительно стоит внимания и такой спешки.

— Леди сказала, что это срочно. Это касается вашего брата. Я думал, что увидел призрака, но я не мог ошибиться. Леди Мэдисон вернулась.

— Ты сказал, что она мертва? — удивилась Дейдре.

— Я лично похоронил ее. Я видел ее труп, — ответил вместо Рикаса Элайджа.

— Порой даже на самом видном месте, — лишь произнес Рикас. — Веди ее сюда, Рэаль. В любом случае, выслушать ее стоит.

С этим Элайджа поспорить не мог, но поймал себя на мысли, что магия его пугает все больше, а еще настораживало, с каким спокойствием в Остовии встречают восставших из мертвых. Рикас невозмутимо продолжил разливать вино и вести с Дейдре светскую беседу.

Элайджа предпочел наблюдать — он знал, что нужно изучить противника, но и союзников стоит знать хорошо, а может, даже лучше. Марджери поджала губы и потеряла нить беседы, судя по всему, известие о Мэдисон ее насторожило, но не напугало, а скорее — разозлило. Она и на Рикаса смотрела с явным недружелюбием. Стоит расспросить Рикаса об их с Марджери отношениях получше. Дейдре же не растерялась, продолжила улыбаться и вести разговор, но во взгляде и в несколько напряженной позе легко угадывался страх. Элайджа умел определять его безошибочно, да и сейчас согласился бы с Дейдре. Восставшая из мертвых ведьма — это не то, что видишь каждый день.

Но больше всего интересовал Рикас. Элайджа пробыл в его замке достаточно времени, но так и не смог составить об этом человеке однозначного мнения. Вот и сейчас Рикас легко опустился в кресло, продолжил вести беседу с Дейдре, а на кончиках его пальцев зажглось небольшое пламя, которое перескакивало с пальца на палец — он словно перекатывал в руках камешек. Элайджа подметил, что Рикас делал это довольно часто, он не кичился силой, но никогда не позволял забыть тем, кто находился рядом, с кем именно они имеют дело. Сейчас Элайдже показалось, что это пламя зажглось специально для Марджери. Во всяком случае, ее взгляд периодически соскальзывал на пальцы Рикаса, и тогда она еще больше поджимала губы, а еще начинала теребить ткань платья. Что наталкивало на мысли, что у нее действительно все не так просто в отношениях… С Рикасом? Приближенными Рикаса? Или магами в целом? На эти вопросы Элайдже еще следовало получить ответы.