— Может быть, когда-нибудь. — Она пожала плечами. — Когда у меня будет своя квартира.

— Знаешь, тебе не обязательно переезжать.

— Но я хочу.

— Нет, ты не понимаешь. Послушай, — я повернулся к ней лицом, взяв ее за плечи, так что ей тоже пришлось повернуться ко мне лицом, — я знаю, что сейчас все странно. Я не жалею о том, что произошло, но я не собираюсь лгать и говорить, что это не задело меня за живое. Ты мой друг. Мой лучший друг.

— Я знаю. — Она высвободилась из моих объятий и обхватила себя руками, потирая обнаженную кожу на руках. — Мне холодно. Я, пожалуй, вернусь в дом.

Не сказав больше ни слова, не заметив, что я пытаюсь разобраться в этом, она развернулась и направилась к лестнице.

— Черт. — Я отпустил ее и наблюдал, пока она не преодолела половину лестницы, прежде чем повернуться к воде.

Волны разбивались о песок, а затем отступали в темные глубины океана. Если я наклонюсь и ухвачусь за край, то, как бы сильно я ни тянул, волна ускользнет. Так было, когда я тренировал упрямую лошадь. Чем сильнее я натягивал поводья, тем дольше длилась борьба, и я неизбежно проигрывал.

Возможно, я слишком давил на Кэт. Она просила забыть о сексе и притвориться, что ничего не было. Возможно, нам следует так и сделать.

Она могла хранить свои секреты.

А я мог хранить свой.

Я оставался на песке, пока луна не взошла высоко над моей головой, а затем медленно направился в наш номер. Когда я приоткрыл дверь, свет был выключен, кроме лампы на прикроватной тумбочке. Я поспешно почистил зубы и натянул хлопчатобумажные пижамные штаны, затем забрался под пушистое стеганое одеяло, наслаждаясь ощущением прохладного хлопка на своей обнаженной груди и спине.

— Кэт. — Я повернулся на бок, лицом к ней. Она лежала спиной ко мне и положила подушку в центр кровати. — Ты спишь?

— Да.

Я ухмыльнулся.

— Могу я задать тебе вопрос?

— Нет.

Я все равно задал этот вопрос.

— Почему ты не хочешь возвращаться в Калифорнию?

Скажи мне. Пожалуйста, поговори со мной. Я снова начал тянуть, чего, как я убедил себя на пляже, делать не стоило, но я был в отчаянии. Я жаждал информации даже больше, чем ее соблазнительного тела.

Она пошевелилась, отодвигаясь все дальше и зарываясь поглубже под одеяло. Между нами не нужна была подушка. Она была уже за много миль отсюда.

— Спокойной ночи, Кэш.

Кэтрин

— Когда я сказала найти меня, я не ожидала, что ты встанешь так рано. — Ария волочила длинный шланг по террасе «Галлауэя», двигаясь вдоль ряда цветов в горшках.

Я потянула за шланг, помогая ей.

— Я не спала.

Прошлой ночью я почти не спала и выскользнула из гостиничного номера, пока Кэш тихо похрапывал в свою пуховую подушку. Перед рассветом его рука перебралась через перегородку, которую я положила в центре матраса, и когда его ладонь легла мне на бедро, я выскользнула из-под простыней и на цыпочках вышла из спальни.

Предполагалось, что это будет сон с Кэшем. Но когда я засыпала, во сне он сжимал меня в объятиях. Не было необходимости разделять его и мою стороны кровати. Утром мы просыпались вместе, целовались. Резкий разрыв между фантазией и реальностью заставил меня поспешить в вестибюль этим утром, после того как я переоделась в темной ванной и завязала волосы в узел.

Я сидела на одной из мягких скамеек в вестибюле, ожидая открытия эспрессо-бара, когда ровно в половине шестого появилась Ария. Она позволила мне сопровождать ее, пока она работала.

Мы уже целый час поливали цветы. До этого я несла за ней мешок для мусора, следя за тем, как она подрезает клумбы и убирает ненужные подвесные корзины.

По крайней мере, хоть кому-то понадобилась моя помощь. Я проверила электронную почту, сообщения и пропущенные звонки из Монтаны, но, к моему растущему разочарованию, их не было.

Я не должна была так сильно расстраиваться из-за того, что на курорте все шло гладко. Это было то, ради чего я работала, верно? Возможно, если бы этот отпуск так трагически не сорвался, я бы наслаждалась отдыхом. Но сейчас мне нужно было чувствовать себя полезной. Мне нужна была постоянная работа, что-то знакомое, на чем можно было бы сосредоточиться, когда все вокруг переворачивалось с ног на голову.

Работа в саду с Арией стала для меня спасением.

Солнце взошло, и небо было скорее белым, чем голубым. На заднем плане слышался тихий шум океана.

— Что у тебя с Кэшем? — спросила она, когда мы шли по террасе.

— Я удивлена, что ты так долго ждала, прежде чем спросить.

Она рассмеялась.

— Это убивает меня. Рассказывай. Этот мужчина сексуален. Мега сексуален. Так почему вы лучшие друзья?

— И коллеги.

Она прищелкнула языком.

— И соседи.

— Это сложно. — Я застонала.

— Спать со своим лучшим другом — значит все усложнять.

Я моргнула.

— Как ты узнала, что мы спали?

— О, пожалуйста. — Она закатила глаза. — Вчера вечером я сидела за обеденным столом. Лучшие друзья, которые не занимаются сексом, не излучают такого сексуального напряжения.

Я снова застонала, мои плечи поникли.

— Это случилось только во время этой поездки. Это было в первый раз и… тьфу.

— Пожалуйста, не говори мне, что этот мужчина плох в постели. Это разобьет мне сердце.

— Нет. Определенно не плох. — Воспоминание о том, как его руки скользили по моей коже, о том, каким горячим и влажным был его рот, и о том, как он был чертовски талантлив, заставило меня задрожать. И эта борода. Эта чертова борода. Мои щеки вспыхнули. — Действительно, действительно не плох.

Кэш, вероятно, испортил меня для любого другого мужчины.

— Тогда скажи мне, почему ты здесь, со мной, этим утром, слоняешься по отелю, занимаешься садоводством, в то время как сексуальный ковбой лежит в постели наверху.

— Он мой лучший друг. — Я вздохнула. — Или он был моим лучшим другом. Теперь… я не знаю. Все изменилось. Похоже, мы не знаем, как быть друг с другом.

— Понятно. Ты хочешь остаться друзьями, а он нет.

Я покрутила пальцем в воздухе.

— Наоборот.

— Ой. — Она выпрямилась, позволяя воде стекать по доскам террасы. — Ты в него влюблена.

— Я в него влюблена, — прошептала я. Разве я когда-нибудь позволяла этим словам сорваться с моих губ? — Не думаю, что я когда-либо признавала это вслух.

Ария подошла на шаг ближе и положила руку мне на плечо.

— Он не чувствует того же самого.

— Нет. Я прочно вхожу во френдзону. Он называет меня Кэт, как милую младшую сестренку, которой у него никогда не было.

— Но вы переспали.

— Этого я тоже не понимаю. — Потому что Кэш был первым, кто решился на это. Он пришел ко мне в номер и поцеловал меня. Почему? Это потому что я была единственной женщиной поблизости? Это был эксперимент? — Он говорит, что не хочет притворяться, что ничего не произошло, но я думаю, это было просто потому что он пытался спасти мою гордость.

Когда мы вернемся домой, я сомневаюсь, что он будет откровенен о том, что на самом деле произошло в этой поездке. Я все равно не хотела рассказывать его семье. Это было слишком унизительно, поскольку Кэрол, Джемма и, как я подозревала, Лидди знали, что я влюблена в него.

Если они узнают, что у нас был секс, но мы определенно не были вместе, все, что я заслужу, — это жалость.

Я ненавидела жалость.

— Я так больше не могу.

— Ты рассказала ему о своих чувствах? — спросила Ария.

— Нет. Я трусишка.

— Или, может быть, ты защищаешь свое сердце. В этом нет ничего постыдного.

Я рано научилась самосохранению. Мне потребовалось много времени, чтобы избавиться от привычек моего детства. Я замыкалась в себе и отгораживалась от людей, когда не чувствовала себя в безопасности. Без сомнения, Кэш заботился обо мне и хотел защитить. Но это не означало, что с ним я была в безопасности.

На кону стояло не только мое сердце, но и моя личная жизнь. Если я потеряю Кэша, то потеряю и его семью.