– А ты сообразительный, – одобрительно кивнула Алисса.

– Ладно, – осклабился Маркус. Прищуриваясь, он оценивал обстановку на улицах: кажется, она не внушала особого оптимизма. – Не будем терять времени. Моя квартира в десяти минутах отсюда. Если повезёт, поймаем такси. Если же нет… будем надеяться на чудо.

Алиссу смутила мысль о его квартире. По правде, она не была готова побывать у него в гостях. Но ситуация и впрямь была экстремальной. Дожди в городе могли длиться часами и днями. Во время последнего ливня жители сидели дома почти безвылазно около недели. Опаснее дождя был только беспощадный ветер, сносивший всё на своём пути: от мусорных баков и пластиковых столиков до рекламных вывесок и автомобилей.

– Итак? – Маркус взглянул на неё вопросительно.

В его серых глазах, казалось, отражалось полное понимание всех её тайных сомнений.

– Идём, – ответила она непоколебимо.

Не сговариваясь, они взялись за руки и понеслись навстречу разбушевавшейся стихии. Уже через минуту оба промокли до нитки. Тротуары пустовали: кроме них, никто не осмелился на отчаянный побег из безопасных убежищ. Алисса смеялась, пробегая мимо изумлённых и неодобрительных лиц незнакомцев.

На пешеходном переходе она поскользнулась и рухнула в лужу. Маркус подхватил её за талию и больше не отпускал. Казалось, в этом огромном сером мире не осталось ни единой живой души, кроме этих отчаянных.

Они смогли преодолеть дикие порывы ветра и потоки ледяной воды за минуты. Но эти минуты пролетели для них, как часы. Маркус завёл её, дрожащую, в вестибюль величественного многоэтажного здания. Алисса облегчённо вздохнула: здесь было сухо, тепло и безопасно, а о дожде напоминали лишь раскаты грома. Стены украшали сдержанные пейзажи, полы устилали красные ковры. С одного взгляда становилось ясно: среди здешних жильцов нет представителей обычного рабочего класса. Такое жильё могли себе позволить только люди с приличным заработком – юристы, врачи, учёные, деятели искусства или владельцы магазинов.

На лифте они добрались до последнего – одиннадцатого – этажа. Маркус пригласил её в квартиру с номером 215 и закрыл дверь на ключ. Алисса уже достаточно согрелась, чтобы ощутить неловкость ситуации.

– Проходи, – сказал он. – Сними пальто.

Она послушно повесила пальто на вешалку и принялась оглядываться по сторонам. Да, это роскошное жилище мало походило на её скромную квартирку в неблагополучном районе. Квартира оказалась студией: кухня, гостиная и спальня представляли одно помещение, обставленное изысканно и просто. Небольшой обеденный стол, шкаф со старинной резьбой, телевизор в дальнем углу, диван и два уютных кресла. Напротив окна – рабочее место с компьютером. У стены посередине – маленький камин. Больше остального внимание привлекала кровать – просторная, с чёрным балдахином из бархата и изящным изголовьем в виде виноградных лоз.

– Здесь… очень красиво, – произнесла она хрипловато.

Маркус словно не услышал её.

– С тебя вода течёт ручьём, – сказал он и вручил ей мягкое полотенце. – Возьми. Иди в ванную. Тебе нужно согреться.

– А ты?

– За меня не беспокойся. Я зажгу огонь в камине. Иди, не то подхватишь простуду.

Она в смущении направилась в ванную. Дрожа, сняла липкую от воды одежду, забралась в ванную и принялась согреваться под струями воды. Ледяной холод стихии быстро отступил, и на смену ему пришло тёплое блаженство. Первые минуты Алисса пребывала в дурманящей апатии. Лишь окончательно согревшись, она наконец осознала, где находится, и румянец стыда прилил к её щекам.

Когда она выключила воду, раздался стук в дверь.

– Мне нужно отойти в магазин, – сказал Маркус. – В моём холодильнике нет ничего, кроме банки колы и пачки пасты. Я не был готов к приёму гостей.

– Может, не нужно никуда ходить? – высказалась она, внезапно смутившись своей наготы – хотя он и не мог её видеть.

– Я скоро вернусь. В случае чего, найду лодку, – пообещал он. – Да, я оставил халат на кресле. Можешь повесить свою одежду на сушилку.

Алисса не стала спорить. Он явно привык стоять на своём и не спрашивать чужого мнения.

Девушка дождалась, когда захлопнется входная дверь, обернулась в полотенце и выскользнула в комнату. На кресле и впрямь лежал махровый халат. Её собственные вещи, оставленные на сушилке, можно будет надеть лишь через несколько часов. Зная, что альтернативы нет, Алисса завернулась в халат. По телу пронеслось какое-то пьянящее волнение; она осматривалась вокруг робко и осторожно, словно лань, забредшая в незнакомую чащу.

Ей хотелось узнать своего таинственного знакомого поближе, но в то же время она страшилась внезапного разочарования. Что, если Маркус окажется совсем не таким, каким она его воображала? Что, если глупые фантазии снова завели её не в ту сторону?

Алисса отбросила дурные мысли и принялась за исследование жилища. Первым привлёк внимание пылающий очаг, быстро распространявший тепло по всей квартире. На камине обнаружились две фотографии в рамке. На первом фото красивая темноволосая женщина, смеясь, держала на руках мальчика лет двух-трёх. Он был одет в синий камзол и смотрел в камеру с очень серьёзным видом. Алисса узнала Маркуса почти сразу – по взгляду и задумчивому выражению лица. А женщина, судя по не слишком явному сходству черт, была его матерью. На втором фото взрослый и вполне узнаваемый Маркус играл на гитаре на пляже. Позади него виднелись бирюзовые волны и рассветное солнце. Он смотрел в камеру с чуть заметной улыбкой, и по одной этой улыбке можно было догадаться, что он испытывал некие чувства к фотографу; но в глазах его меж тем виднелась усталость и горесть. Судя по дате на обороте, фото сделали около трёх лет назад.

За одной из фотографий Алисса обнаружила ещё один снимок – без рамки. Он был помят, припорошен пылью и, кажется, давно забыт владельцем. На снимке обнаружилась красивая девушка с длинными каштановыми волосами. Лёгкое красное платье едва прикрывало бёдра, в волосах красовалась белая орхидея. Она не выглядела ни радостной, ни счастливой, и её надменная порочная красота не могла компенсировать отсутствие улыбки.

Алисса не сомневалась: Маркуса с этой девушкой связывали отношения. Интуиция подсказывала, что всё было довольно серьёзно. А затем что-то произошло. И всё закончилось. Алиссе казалось, что на Маркусе этот разрыв отразился гораздо сильнее, чем на девушке. В лице незнакомки, привлекательном с эстетической стороны, угадывалась редкостная бесчувственность. Должно быть, она причинила ему много боли.

Алисса услышала скрежет ключа в замке и вернула фотографию на место.

Маркус вернулся с двумя пакетами продуктов наперевес. Он предусмотрительно надел куртку с капюшоном, но даже это не спасло его от ненастья. Он отряхнулся – от него пахло дождём – и разом стащил насквозь промокшую верхнюю одежду. Только тогда Алисса заметила фиолетовую гематому на влажной щеке.

– О, боже. Откуда это? Ты поранился?

Маркус, удивлённый, коснулся синяка, словно только что о нём вспомнил. Затем непринуждённо ответил:

– Вот оно что. Теперь ясно, почему продавщица из супермаркета смотрела на меня как на гангстера. На улице настоящая буря. Пока я пытался перейти улицу, прислушиваясь к интуиции, в меня что-то врезалось. Не удивлюсь, если это была птица.

– Ох, – протянула она. Масштаб бедствия пугал её. – Нужно приложить что-нибудь холодное.

Но Маркуса, казалось, меньше всего волновало это увечье. Он смерил её быстрым взглядом и заметил:

– Тебе этот халат идёт гораздо больше, чем мне. Извини, но у меня вряд ли найдётся что-то более подходящее. Сомневаюсь, что тебе понравится расхаживать в моей рубашке.

Алисса ехидно прищурилась. В ней вновь проснулось необъяснимое нахальство.

– Я могу укутаться в занавеску на манер греческой тоги. Как тебе?

– Ты же не думаешь, что я стану тебя отговаривать?