Полёт должен был продлиться две недели — и почти всё это время корабль будет находиться в подпространстве. И в этом был один из главных минусов. Дело было в том, что земной прыжковый двигатель сильно отличался от нашего. Эсминец «Быстрый» окажется у Земли через три дня, а значит ему и отправляться в прыжок следует не сразу, а через одиннадцать суток после нас.

Каюта, в которую меня поселили, оказалась чуть больше моей комнаты в родной квартире. Никаких лишних изысков. Стол с интерактивной столешницей — видимо для работы, удобное рабочее кресло с высокой спинкой, довольно широкая кровать, и шкаф, встроенный в стену. Внутри висел скафандр земного происхождения, правда мне он не был нужен — я имел свой.

Но всё это было мелочью по сравнению с расположившимся справа от входа каракуртом. Новенький, покрытый чёрной светоотражающей краской, он внушал уважение.

Разумеется я был предупреждён, что мне положен свой мех-бот. Вот только откуда мне было знать, что его поставят в моей каюте. Ну а раз машина рядом, следует её немедленно опробовать.

Я поставил спортивную сумку со своими вещами на стул, шлем от скафандра на кровать, и тут же исполнил своё желание. Забрался внутрь, и активировал каракурта. Машина тут же загудела сервоприводами, бронеколпак встал на место, и перед глазами высветилась проекция экрана с надписью:

«Запущен протокол идентификации. Н еобходимо взять анализ крови пилота»

Не успел я удивиться, как почувствовал укол в левое предплечье — обычно туда аптечка вводила лекарства. Что ж, посмотрим, что всё это значит. Похоже наши умники значительно повысили защиту мех-ботов от чужаков. И это разумно, учитывая, что наши новые противники — земляне.

«Идентификация завершена. Сержант Татаринов, управление боевым шагающим транспортом седьмого поколения „каракурт У2“ разблокировано»

Я тут же затребовал технические характеристики меха, и замер, вчитываясь. Твою то в душу! Да это же совершенно другая машина! Емкость батарей каким-то образом увеличена в шесть раз, и имеется модуль, способный их зарядить от солнечного света. Силовое защитное поле — да как так⁈ Ведь у нас не было технологий, способных создавать столь незначительные генераторы полей.

Вместо авто-пушек два энергетических орудия. Судя по мощности, они соответствуют тяжелым переносным орудиям сергианцев. Тем самым, из которых я уничтожал механоидов. Скорострельность не такая высокая, как у пушек, но зато убойная сила регулируется от меньшей до вдвое большей относительно кинетических снарядов.

А вот вместо привычных ракет земля-земля и земля-воздух, у меня за спиной располагались баллоны с кислородной смесью и дополнительные запасы воды и питательной смеси. Итого две недели полной автономии. Даже в открытом космосе я могу протянуть довольно долго, если герметичность каракурта не будет нарушена.

Насладившись ощущением огневой мощи и защищённости, я отдал команду бортовому компьютеру, чтобы он открыл бронеколпак. Всё, хорошего понемногу.

— Внимание экипажу корабля. «Нильсен» начал разгон для прыжка в подпространство. Запущен отсчёт.

Интерактивная столешница активировалась без моего приказа, и на ней появились цифры, отсчитывающие время до прыжка. Да уж, похоже наши торопятся избавиться от пленников. В хорошем смысле.

— Сержант, выходи. — прозвучал в гарнитуре голос майора Викторова. — Пойдем в рубку управления. Всё же первый раз появляется такая возможность — своими глазами наблюдать процесс вхождения в подпространство.

— Есть. — ответил я и, подхватив шлем от скафандра, покинул каюту. Здесь меня уже ждали два бойца в броне и майор.

— Пошли. — офицер указал кивком головы направление, и первым двинулся к рубке. Я отстал всего на полшага, а охрана двинулась следом.

— Марта, пропусти нас на мостик. — произнёс майор, когда мы подошли к бронированным створкам. Мне уже приходилось прожигать такую, и я прекрасно знал, что мой каракурт легко пробьёт эту броню.

Проход открылся, и мы очутились в рубке. На этом корабле она была такой же, как и на флагмане землян, только консолей управления вдвое меньше.

В помещении, кроме нас, было три члена экипажа, офицер Пятой Колонии в звании майора, два космодесантника, и каракурт. Вполне достаточно для контроля над мостиком.

— О, пришли уже. — бросив на нас взгляд, произнёс офицер. — Вон там располагайтесь, как раз два свободных места. Вы к самому интересному подоспели, разгон только начался.

— Благодарю, Сергей. — ответил мой сопровождающий, и жестом указал мне на место, куда можно сесть. — Татаринов, давай вон туда.

Рассевшись перед смотровым экраном, мы принялись наблюдать за звездным небом. Поначалу это было скучное зрелище — из-за огромных расстояний казалось, что транспорт находится без движения. Но всё это было до того времени, пока отчет не закончился.

Внезапно звезды начали двигаться. Сначала медленно, они с каждым мигом ускорялись, чтобы через несколько секунд превратиться в сплошные серебристые линии, расходящиеся в разные стороны от центра, в который устремился транспортник. При этом на нас навалилась вполне ощутимая тяжесть перегрузок. Я в этот момент от всей души пожалел десантников и операторов мех-ботов. И точно сейчас нелегко.

А затем совершенно внезапно наступила темнота, и всё давление куда-то исчезло. Причём темнота стала почти полной — на миг даже приборные панели и консоли потухли. К счастью, только на какие-то миллисекунды, после чего освещение вновь заработало. Только экран остался совершенно чёрным.

— Here we are in subspace, gentlemen. — произнес один из членов экипажа. И тут же из динамиков прозвучал перевод, в исполнении искусственного интеллекта:

— Вот мы и в подпространстве, господа.

— Марта, отчет по диагностике. — затребовал майор, которого Викторов назвал Сергеем.

— Слушаюсь, майор Шишков. Запущена полная диагностика всех систем корабля. Отчет до завершения — три часа, пятьдесят восемь минут, тридцать секунд.

— Капитан Виригин, доложить о состоянии десантной группы. — тут же переключился майор на подчинённых. — Лейтенант Зотов, что с реакторным отсеком?

Несколько секунд тишины — видимо Шишков выслушивал доклады, после чего перевел свое внимание на нас.

— Вам лучше вернуться в свои каюты и воспользоваться мех-ботами. У нас на минус второй палубе бунт образовался. Мы, конечно, погасим его, но риск прорыва имеется.

— Через две минуты будем готовы. — ответил Викторов, и скомандовал: — Татаринов, за мной!

Быстро добежать до каюты, вскрыть её и, в этот раз прихватив шлем скафандра с собой, быстро забраться в машину. На все про всё времени меньше двух минут — с такой скоростью любые нормативы выполнены на самый высший бал.

Именно в тот момент, когда передо мной захлопнулся бронеколпак, я понял, что вновь живу полноценно. И это дало такой прилив сил, что я почувствовал себя всемогущим.

Бортовой компьютер каракурта мгновенно оценил мое состояние, и мне в плечо тут же вонзилась игла инъектора, а перед глазами появился виртуальный экран с надписью:

«Зафиксирован сильнейший эмоциональный всплеск. Задействовано успокоительное, препарат категории В»

— Спасибо. — пробормотал я, и осторожно сделал самый маленький шажок вперёд. Машина слушалась идеально. Что ж, это хорошо.

Осторожно развернув тяжелую технику, опустил её в положение сидя, и буквально выполз через дверной проём. Благо, он был более полутора метров в ширину, и два с небольшим в высоту — словно специально был создан для мех-бота.

— Татаринов, доклад. — раздался во внутренних динамиках голос Викторова.

— Машина полностью работоспособна, товарищ майор. У меня был сильный эмоциональный всплеск, но доза успокоительного уже привела организм в норму. Я в порядке.

— Тогда топай за мной! — приказал офицер. — Будем контролировать подходы к грузовому отсеку с маяком-душеловом. Да, сейчас открою тебе допуск уровня старший командир. Как дипломатический представитель, ты имеешь на это право.