— Если надумаешь уйти, то шагай именно в этом направлении, которое указала, — после этого она снова с трудом опустилась на лавку.

— Вам плохо, баба Ягода? — встревожился Гришка.

— Давно не получала энергии, а сейчас трачу намного больше, чем восстанавливаю, вот и обессилила. Я же всего лишь древний дух, — она вновь закаркала смехом.

— Последний вопрос. И почему тебе суждено умереть, когда еще даже жить не начал? — она бросила какие-то зерна на стол, начав всматриваться в образовавшийся рисунок. — Не переживай, смерти твоей я не вижу, но если захочешь, чтобы все твои дети выжили, то тогда их судьбу решать уже тебе.

После этих слов старуха начала таять, и ее образ стал похож на прозрачный дух.

— Не переживай, время мое для общения истекло, надо возвращаться в иное измерение. Наберусь сил и вернусь, чтобы помочь тебе вспомнить, — последнее, что услышал Гришка от бабки Ягоды. — Через три дня, дождись.

После того, как дух бабки Ягоды растворился, Гришка еще долго сидел и обдумывал только что ей сказанное. Он и представить не мог, что время, в котором он жил, люди с которыми общался, слишком сильно отличались от места, из которого была притянута душа. И вопрос о том, оставаться еще на три дня жить в избушке у Яги или продолжить свое странствование, уже не стоял. Гришка знал, что не простит себе, если упустит шанс вспомнить прошлое, узнать новое и понять для чего он тут оказался.

Ранним утром он действительно проснулся не с первыми петухами, как в деревне, а когда солнце уже на две трети поднялось над горизонтом. В небольшое оконцо, которое сейчас не было затянуто ничем, пробивалось солнце и ветер, наполненный хвойным запахом. Но в старом, полусгнившем доме пахло плесенью и пылью.

— Так дело не пойдет, мне тут жить еще несколько дней, по меньшей мере, — оценил фронт уборки трудолюбивый паренек, который за год научился жить самостоятельно. Какое-то время, найдя старый ржавый таз и натаскав воды, Гриша отмывал все поверхности пучками травы. Спустя пол дня, изба не стала выглядеть новой, но в ней уже не было на полу, столе и лавках слизкой плесени, образующейся от сырости. Затопив печь, дабы просушить старый дом, Гришка осознал, что вчера была лишь иллюзия, навеянная старухой. Духу многое было сделать не под силу, но созданное приятное ощущение при разговоре от шума трещащих поленьев и тепло от печи вечером, могло по-настоящему потратить много сил старухи.

К обеду Гришка услышал странные тявкающие звуки во дворе. На крыльце лежала утка со свернутой шеей, а в кустах мелькнул рыжий хвост лисицы. Парень поблагодарил хозяина леса, обеспечившего его пропитанием по просьбе бабки.

— Чем я могу тебе помочь? Может что-то надо сделать? — в благодарность парень предложил свою помощь.

— Нужна помощь, но не спеши, обживись для начала, — уловил сквозь шелест листвы тихие слова хозяина леса.

Ощипав утку, парень запек мясо в печи, чтобы хватило на несколько дней. После этого он отправился снимать лыко с поваленных деревьев, дабы сплести себе плотные циновки на пол и окно, уменьшив сквозняк в избе. Это не особо решило проблему, ведь крыша в нескольких местах была худой, поэтому влага скапливалась, покрывая всё черной плесенью. Но этот вопрос парень решил оставить на два оставшихся дня. В целом, ночь прошла в более комфортных условиях, так как теперь он спал на настоящей разогретой печи.

Помощь лесовику заключалась в расчистке ручья от обвалившихся деревьев, устроивших большую запруду, перекрывающую водопой зверям. Хитрые бобры, которые должны устранять последствия обрушения, наоборот создали себе вольготные условия для проживания, но при этом заболачивали местность, превращая округу в застоявшееся болото. Пришлось рубить большие стволы, убирать длинные ветки, разгонять недовольное семейство наглых зверей. Ветки сразу же приспособил на заделку крыши, застелив сверху густым лапником, сплетенным между собой лыком.

Когда снова в доме появился дух бабки, на столе была горячая пища, в доме пахло сдобой и душистыми травами, тепло уже не так быстро уходило сквозь прогнившие доски.

— Хорошего внука воспитала Авдотья, меньше сил буду тратить, — заметил дух, оглядев произошедшие перемены. — Готов вспомнить свою прошлую жизнь? Может быть довольно больно, особенно когда встретишься с родными, оставленными в прошлом.

— Готов. Сначала нужно вспомнить, а потом переживать из-за этого, — улыбнулся вихрастый паренек. — Что для этого мне надо сделать?

— Где-то тут у меня были грибочки, вот помять куриная, забыла куда положила, — бабка рассматривала полки, на которых давно уже ничего не было. Это либо сгнило от старости, либо кто-то все давно унес. — Не здесь они, в чулане оставила, — не сдавалась бабка, вернувшись, неся в руке несколько сухих сморщенных грибов.

— А это случаем не мухоморы? — на всякий случай спросил Гришка, духу он по-прежнему не доверял.

— Они самые, как же еще ты сквозь сон видеть будешь? — она вложила их в мою руку. — Жуй только один, а то можешь на самом деле отравиться. Ложись на широкую лавку и просто закрой глаза. Делай глубокие вздохи. Увидишь картинки, не пугайся, это твое прошлое покажется. Смотри и наблюдай. Потом мне все расскажешь.

По началу паренек ничего не видел. Да и лежал он с закрытыми глазами в темной горнице, освещаемой тусклой лучиной. Только в какой-то момент его ослепил яркий свет, словно прожектор. Гришка сильно зажмурился, из глаз брызнули слезы.

«Какой еще прожектор? Откуда я знаю это слово?» — пронеслось у него в голове, пока возвращалось зрение. В ярко освещенной комнате он увидел рядом с собой белых ангелов без лиц. «Я что умер? Не надо было есть бабкины грибочки. Вот, значит, как старая убивает путников», — как-то обреченно догадался парень, сожалея о собственной глупости.

Ангелы смотрели на него и что-то даже говорили, но понять, о чем они, не было никакой возможности. Белую комнату заливал небесный слепящий свет. «Прав был поп, когда говорил, что после смерти одни души попадают в рай, а другие в ад», — обрадовался Гришка, осознавая, что не таким уж грешным был, раз оказался с ангелами в Раю.

Два года назад к ним в деревню пришли какие-то дядьки в длинных, словно женских одеяниях, с длинными бородами и крестами в руках. Они что-то говорили про своего бога, который один на белом свете, а их боги всего лишь выдумка и ересь. Но в этом они не правы, наши боги может не такие сильные, как у них, но я иногда их видел. А еще они пугали всех жителей деревни. Ежели будем грешить и почитать других богов, то после смерти души попадут в Ад, где черти и демоны. А если примем ихнего Бога, то наши души перенесутся в Рай, где будут веселиться и радоваться до скончания веков.

«Подумаешь, мстил всем жителям деревни, кто его обижал. Не со злого умысла, а дабы восстановить вселенскую несправедливость», — оправдывал себя паренек, абсолютно уверенный в своей кончине. А также он рассматривал небесных созданий, у которых почему-то не было за спиной крыльев, а на лицах были нацеплены белые тряпки. Потом он опустил голову вниз и увидел перед собой голого мужика, то ли мертвого, то ли спящего. В своих руках обнаружил маленький нож, которым легко вспорол брюхо этому, как оказалось, живому человеку. Потекла кровь, которую остальные ангелы стали зачем-то собирать белыми тряпочками. «Они ее пить что ли собираются? Это точно не Рай, что-то тут совсем не весело», — теперь испугался Гришка, что угодил прямиком в Ад.

«Права была, бабка Авдотья, когда говорила, что каждому воздаться за его поступки. Я ее не слушал, а поди ж, душа попала все же в Ад, и мне придется понести наказание», — расстроился Гришка, наблюдая за тем, как сам полез в брюхо, еще не до конца умершему человеку, какими-то железяками.

«Мало того, что убил, еще и съесть его собираюсь», — парень смотрел и ощущал себя одним целым с человеком, который проводил сложную операцию. Понаблюдав довольно длительное время за кровавым процессом копошения во внутренностях пациента, слово само всплыло в памяти, паренек осознал, что спасает человеку жизнь таким странным образом. Еще одно слово, похожее на птичье, крутилось на языке, но вспомнить его не удавалось.