«Если уж дали второй шанс, то уж постараюсь в этот раз не упустить его. Больше никакой лени, буду учиться править страной, чтобы отец мной гордился», — пообещал парень самому себе, понимая, как бездарно слил прошлую жизнь и прекрасные возможности в виде хороших предков и преданных друзей. Дольше он находиться здесь не захотел, вернулся в избушку, просто открыв глаза…

Через два часа очнулся Гришка в состоянии полного офигивания.

— Ты знаешь, что кошкам стригут ногти за деньги? А еще зачем-то отрезают хвосты собакам, а еще всех их делают этими, бесплодными? — столько впечатлений набрался юный натуралист, чем вызвал улыбку у сильно расстроенного Петьки, у которого пропала последняя надежда.

— Кастрируют что ли? Как зачем, чтобы котят и щенят не плодили. Ведь их в квартире не оставишь, придется раздавать, но не всегда это получается, — поделился Петька информацией.

— А у нас просто топят в ведре и все, нет никаких проблем. Правда жалко эти живые комочки, но кормить много животных себе дороже, — теперь Гришка подсказал старорусский способ. — У тебя как все прошло?

— По всей видимости, придется мне править Русью и постараться стать Великим, дабы не опозорить свой род, — окончательно принял парень свою судьбу. — А еще надо для начала выжить. Что-то мне смутно припоминается одно название картины «Утро стрелецкой казни» и, кажется, это про времена правления Петра Первого, когда его пытались свергнуть.

— Ежели был бы бунт во дворце, мы бы знали. Новости до деревни все равно бы дошли. Значит его еще не было. А может и вообще не будет, — быстро добавил Гришка, увидев широко раскрытые глаза новоиспеченного царя.

— А ежели будет, как и в моем мире? Вдруг меня казнят? И я опять умру, так и не сделав ничего хорошего, — еще сильнее расстроился Петька.

— Ну, раз ты знаешь про бунт, то сможешь его предотвратить, а Митрофан тебе в этом поможет, — Гришка достал кусок куропатки и положил на блюдечко в угол, словно домашней кошке.

— Какой еще Митрофан, уж не кот ли мне должен помочь? — странно Петька посмотрел в угол, в котором блеснули два голубых глаза, и он попятился.

— Так чем же тебе коты помогут, они же говорить по-нашему не умеют? — сильно удивился рыжий. — Митрофан — это мой домовой, которого придется взять с собой в царские палаты и разрешить ему обосноваться у тебя в хоромах. В этот момент Митрофан, оглядевшись по сторонам и не увидев духа бабки Ягоды, вышел из своего угла, жуя ножку птицы.

— А что пирогов больше нет? Мясо домовому не очень полезно, мы на этой еде становимся злыми, и помочь по хозяйству уже не желаем, — выдал он свои кулинарные предпочтения, усаживаясь на лавку, рядом со столом.

— Ятить-колотить, как живой мужичок, только маленький, — присвистнул от восхищения Петька. — А что он умеет, раз его в помощники со мной отправляешь?

— Ежели ты его видишь и слышишь, то будет связным между нами. Передавать станет новости и пожелания друг другу. Митрофан будет ходить между избой и твоими палатами, только если будешь кормить его вкусно пирогами и хлебом, — улыбка у Петьки расползлась от уха до уха. Он теперь не будет себя ощущать совершенно одиноким в этом новом безумном мире. — А еще он сможет добывать новости и сплетни, которые возникнут во дворце, особенно в покоях твоей сестры.

— Да это, мать его, самый настоящий читер. Да с ним можно будет таких дел наворотить, что всех выведем на чистую воду. И заговор заранее раскроем и подготовимся, — Петька начал пританцовывать. А еще захотел взять на руки домового, вот только рука прошла сквозь тело.

Ранним утром Петр, доев остатки перепелки, попив травяного отвара впрок, вышел в долгую дорогу. Гришка отдал ему свою котомку, в которой решили переносить домового. Ему необходимо закрытое собственное пространство для перемещения в новое место. А идти предстояло около суток, ну или чуть меньше, если не будет много оврагов и болот попадаться в пути. С лешим договорились. Если Петька свернет с дороги или потеряет ориентир, его немного сопроводит какое-нибудь животное в нужном направлении. Поэтому зверей можно было не бояться в пути.

Только под утро царь Петр всея Руси дошел до Коломенского, где на воротах стояла стража. Паренек попробовал пройти внутрь, только его не пустили, скрестив алебарды два здоровенных мужика.

— Чей будешь, зачем пожаловал? И нищим здесь не подают, — грозно нависли над мальчонкой два дружинника. — Самим царем было велено, нищих от столицы гнать взашей, иначе принесут сюда какую-нибудь заразу.

— А каким именно императором был выдан сей указ? — робко спросил подросток.

— Чай не Иваном же, ясень пень, Петром Алексеевичем, — как само собой разумеющееся ответил охранник.

— Так он же пропал вот уж шесть дней как. Не нашли его случайно? — в этот момент Петр поправил волосы и встал подбоченясь, в надежде, что его узнают и пропустят.

— А это не твоего ума дела. Еще ищут мальчонку, ежели до завтрашнего вечера не найдут, то объявят мертвым и сыграют похороны. А пока не объявили покойным, мы обязаны соблюдать его приказы.

— Вот же сам себе такую свинью подложил. Теперь придумывать, как пройти через ворота, да еще и во дворец попасть, — ворчал на самого себя Петр Первый, пиная камень вдоль дороги. По ней подъезжали телеги к селу для торговли. Пришлось отойти подальше от ворот по дороге, чтобы пристроиться к какому-нибудь торговцу. Только с третьей попытки ему удалось уговорить мужичка, у которого телега была нагружена до самого верха мешками с зерном. Пообещав все это сгрузить куда надо, добился согласия. Мужичок помог парню пройти сквозь охранников, к этому времени уже поменявшихся.

А теперь осталось самое сложное, пробраться во дворец. Митрофан объяснил, где находились покои его матушки. Главное, чтобы она его признала, взяв под опеку и соответственно приставила охрану в этом логове пауков. Петр, наученный горьким опытом со стражей на воротах, решил поступить иначе. Он дождался каких-то хорошо одетых мужиков, бояр стало быть, и пристроился к ним сзади.

Стражники заметили мелкого парня и уже решили остановить его, но Петр обогнал бояр, дабы его все увидели.

— Что холопы, совсем белены объелись, своего царя, вернувшегося во дворец, не узнаете? Думаете задержать, как какого-то оборванца? Плетей захотели? — он повернулся к сзади идущим мужикам и, увидев в их глазах узнавание, а еще и страх, ехидно улыбнулся. Стража бухнулась на колени перед своим государем.

— Хорошо, что признали, не будет вам плетей. А теперь сопроводите меня к моей матушке, — самое сложное было сделано, осталось заново понять и запомнить всех людей, с которыми прежний Петр Алексеевич был знаком лично…

Пока ждете новую главу, можно почитать интересное произведение автора:

Покорители разломов, про двух девчонок в одном теле притворяющимися парнем с читерским даром, остановкой времени

https://author.today/work/273107

Наталья Кирилловна уже не ела четвертые сутки. Она дала сама себе слово, что не достойна ни есть, ни пить, раз не смогла уберечь собственного сына, царя всея Руси. С утра она уже не могла встать с кровати, силы начали оставлять безутешную мать. Ни уговоры, ни запугивания скорой смертью от голода, не срабатывали. Женщина угасала, смотря упрямо в потолок. Братья заходили по несколько раз в день, пытались подбодрить сестру, но она с ними не разговаривала. Именно они не смогли уберечь Петрушу от покушения, а потом найти его тело, дабы похоронить. Иван и Афанасий испытывали чувство вины перед сестрой, но прошлого изменить уже не могли. Бросать сестру в беде также не хотели и заходили к ней в палаты, как только выдавалось свободное время от поисков.

Сейчас они снова забежали проведать, говоря о том, чтобы сестра не сдавалась и верила в живого сына, которого они день на день найдут, чего бы это им не стоило.