— Перед тобой не безродная дворняжка, а командующий «линейной» дивизией Сенатской Республики, «раски», — высокомерно напомнил мне Кенни, явно намекая, что ему не по статусу меряться силами с обычным капитаном корабля. — Так что знай свое место…

— Ты не заметил моего нового статуса, идиот? — резко бросил я Кенни, намеренно выбирая грубые выражения, чтобы еще сильнее распалить его гнев. Для успеха моей провокации требовалось довести Джейкоба до белого каления, заставить его потерять самообладание и бросить свой линкор в безрассудную атаку.

— Видимо, твоя раздутая гордыня мешает тебе видеть очевидное. Тогда еще раз посмотри на экран внимательнее.

Кенни раздраженно скользнул взглядом по моему изображению на голопроекторе. Знаки различия, блестевшие на электронной планке моем черного мундира, явно не желали укладываться в его картину мира.

— Командующий? — недоверчиво переспросил он, нахмурившись и сощурив темно-карие глаза под кустистыми бровями. — С каких пор Васильков? А где твой блистательный наставник и папочка Дессе, под началом которого ты вечно отсиживался и делал карьеру? Признайся ты ведь по протекции получил должность, а?

Столь очевидный намек на мою профнепригодность и выслуживание перед вышестоящими офицерами заставил меня скрипнуть зубами. Но я сдержался. В конце концов, Джейкоб лишь пытался ответить колкостью на колкость. Сейчас следовало продолжать разыгрывать выбранную роль и гнуть свою линию.

— За заслуги перед Отечеством повысили, — пренебрежительно отмахнулся я, показывая всем своим видом, что не считаю нужным вдаваться в подробности. — Где в данный момент находится адмирал Дессе, я не знаю, наверное руководит операциями в альфа-секторе. А мне поручено навести здесь порядок и очистить пространство от всякого мусора здесь.

При этом последнем слове я многозначительно уставился в глаза Кенни, давая понять, кого именно я считаю космическим мусором. По лицу контр-адмирала прошла судорога гнева. Его квадратный подбородок затрясся, а на скулах заиграли желваки. Еще немного и взрыв эмоций неизбежен. Надо бить по больному.

— Честно говоря, мне другое странно. Как это ты, малыш Кенни до сих пор командуешь дивизией? Ты столько раз убегал из сектора боя, поджав хвост, что и не упомнить…

Я специально перешел на более личный и язвительный тон. Публичное унижение перед собственными подчиненными — страшный удар для любого командира. Особенно для того, кто привык к безоговорочному подчинению и страху в глазах окружающих. Чтобы совсем добить Кенни, я специально переключился на общий канал связи и сейчас нас слышали на мостиках и в рубках кораблей обеих дивизий. Пусть все его офицеры и рядовые знают, кто ими командует — трус и подлец, прячущийся за спинами других.

— Более того, ты на своей ржавой калоше «Алабаме», похожей на грязный ботинок, всегда давал деру первым, показывая всем пример скорости и быстроты реакции. Помнишь бой в «Бессарабии»? Ты так часто показывал корму и силовые установки своего драгоценного линкора артиллеристам наших крейсеров, что они успели выучить все их характеристики до мелочей и пристреляться…

Лицо Кенни побагровело. Упоминание позорного поражения было настоящим ударом под дых. Видимо, эту историю Джейкоб предпочел бы забыть как страшный сон.

— Заткнись, Васильков, ты чертов лжец! — не выдержав, воскликнул раскрасневшийся контр-адмирал, едва не брызгая слюной на объектив. Казалось, он сгорал от стыда и ярости одновременно, особенно под осуждающими, полными презрения взглядами собственных офицеров и операторов на мостике «Алабамы».

Они вроде молчали, но гнетущая, полная напряжения тишина, повисшая после моих обличительных слов, давила на Кенни не хуже оглушительного крика. Своим угрюмым молчанием экипаж флагмана добивал своего командира еще сильнее. Мои слова посеяли ядовитые зерна сомнений в их умах.

— Никогда я не бегал от вас, проклятые русские псы! — сдавленным от ненависти голосом прохрипел он, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники своего кресла. — Вы просто не смогли по достоинству оценить мои тактические маневры и перегруппировки!

— Да? — ехидно усмехнулся я одним уголком рта, глядя на него, словно на прилипшую к ботинку грязь. — Скажи это в лицо вице-адмиралу Дамиру Хиляеву… Да что там Хиляеву, повтори это хотя бы Итану Дрейку или Элизабет Уоррен, которая со своей дивизией пыталась прикрыть твой «тактическое» драпание и спасти твою драгоценную задницу…

— Врешь, ты грязный лжец! — совсем уже потеряв над собой контроль, завопил Кенни, колотя кулаком по пульту. Его лицо побагровело, на шее вздулись вены. Казалось, контр-адмирал вот-вот лопнет от распиравшей его злости.

Впрочем, своей безобразной истерикой он лишь полностью доказывал абсолютную правоту моих слов. Да и доказывать по большому счету ничего не требовалось. Все, кто нас слышал, и так прекрасно знали, что все сказанное мной — чистая правда. Репутация Джейкоба Кенни как труса и позора американского флота давно и прочно укоренилась в головах космоморяков и офицеров, наблюдавших это не раз.

— Фу, противно смотреть. Ты ведь своей вонючей слюной забрызгал уже весь экран, — брезгливо скривившись, отвернулся я, исподволь бросив взгляд на хронометр. Пора заканчивать весь этот балаган и переходить к делу. Моя роль провокатора и зачинщика конфликта почти сыграна. Осталось только подвести черту.

— Может хватит уже прятаться за спины других, вернее за бронированные корпуса кораблей твоей дивизии, а, малыш? Не пришла ли пора доказать всем, что Джейкоб Александер Кенни не последний трус, и действительно достоин носить серебряных орлов на погонах контр-адмирала?

Я с вызовом уставился на побагровевшую физиономию Кенни, всем своим видом показывая крайнюю степень презрения к нему. Словно перчатку бросал ему в лицо, вынуждая принять бой. Глаза американца полыхнули такой лютой ненавистью, что, казалось, будь мы рядом — Джейкоб не задумываясь, вцепился бы мне в глотку.

— Один на один, Васильков, без всяких там подлых трюков и обманов, — прошипел контр-адмирал, испытывающим взглядом прожигая во мне дыру, как в своем самом кровном враге. Его голос буквально сочился желчью и ядом.

— Согласен, — сдержанно кивнул я, внутренне ликуя. Моя провокация удалась на все сто. Оскорбленная гордость и уязвленное самолюбие Кенни сделали свое дело. — Веди свою калошу сюда, недоносок. Сейчас я преподам тебе урок настоящего космической боя. Поехали…

Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Екатеринославская» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Российской Империи.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.

Точка пространства: бета-сектор, астероидный пояс между планетами: Никополь-17 и Никополь-18.

Дата: 7 апреля 2215 года.

— Ты умрешь не позднее чем через пять минут! — яростно взревел Джейкоб Кенни, вскакивая со своего командирского кресла. На его багровом от гнева лице проступили бисеринки пота.

Резким движением руки он одновременно приказал своим старшим офицерам в командном отсеке линкора «Алабама» немедленно начать маневр по выходу флагмана из общего строя американской эскадры в свободное пространство, простирающееся между моей дивизией и построением кораблей противника.

— Слушаюсь сэр! — отрапортовал вахтенный штурман, принимаясь быстро вводить команды на пульте. — Приступаю к выполнению маневра!

Массивный линкор неторопливо отделился от основного ордера 30-ой «линейной» и начал набирать ход, выходя на заданный курс. Вздрогнув мощными двигателями, «Алабама» постепенно увеличивала скорость, разгоняясь до максимума своих возможностей. Грузное тело исполинского корабля неуклюже разворачивалось в пространстве, подставлясь под прицелы «Одинокого».

Кенни вновь повернул лицо к голоэкрану и насмешливо ухмыльнулся, поигрывая желваками: