— Антон, Вы это сейчас серьёзно? — Эйнир даже поёжился, понимая, что они вчетвером ничего не смогут сделать.

— Именно. И Ваши люди там, — Антон рукой махнул в сторону силовой защиты. — Как и сейчас — будут стоять и смотреть, не пытаясь вмешаться. В ином случае погибнут. Мы поняли, что Вы ведёте постоянное наблюдение за нами и не могли не видеть на что мы способны. Скажу больше — мы ещё многого не показали, не стали нагнетать обстановку и откровенно пугать. Так что? Между нами будет мир или конфронтация?

— Конфр…

— Война, боевые действия… Или хотите попробовать столкнуть нас и своих военных?

— Это не военные. У нас единое государство, нет вооруженных сил, потому что ни с кем не воюем. А это, — мужчина показал на вооружённых людей в форме, — специальные силы охраны. Но… лучше мир. Не следует никого уничтожать, прошу.

— Мы к этому не стремимся, но если… поверьте, последствия будут непредсказуемыми.

— Я уже видел, впечатлён… Хорошо, допустим мы останемся заложниками. Тогда кто будет вести переговоры? Кто установит связь?

— Эйнир, Вы меня рассмешили, — Антон, в самом деле улыбнулся. — Получается, кроме Вас четверых на ЦЕЛОЙ планете нет ни одного человека, способного разрулить ситуацию? Всё настолько плохо? Боги, куда мы попали?

Эйнир, не задумываясь, перевёл и в ту же секунду трое его коллег удивлённо посмотрели на Главу Совета. Тот на них и… вновь повисло молчание.

— Ладно, Тош, хватит пугать гостей, — Арина поднялась на ноги, посмотрев на собравшуюся толпу у силового барьера. Там явно стали беспокоиться за переговорщиков. — Вижу, там собирается толпа. Они явно тревожатся за Вас, возможно попытаются освободить Вас силой? А не подскажете, Эйнир, только честно — почему с самого начала нашей встречи Ваш коллега не только транслирует содержане переговоров тем, кто за ограждением? То, что с первой минуты идёт вторичная, ментальная связь на другой частоте, мы уловили. Могли бы заглушить, но не стали этого делать. Надеялись на порядочность присутствующих. Но что более интересно — кроме ментальной связи идёт передача и по радиосвязи. И как это назвать?? Кто из нас ведёт себя достойно?

Эйнир вздрогнул, внезапно вскочил на ноги и рывком поднял за шиворот мужчину, у которого надменное выражение мгновенно изменилось на испуганное. Было странным наблюдать со стороны, но через минуту пойманный с поличным, словно побитая собака, медленно побрёл в сторону катера, а Эйнир остался стоять на месте, выведенный из себя до предела. Поднялись на ноги и остальные.

— Простите, но не мог предполагать, что НАШ разговор станет известным другим, — мужчина то краснел, то бледнел. — Случилось совсем неприятное — за барьером находится… аппарат… ну, который летает, на котором сюда, вопреки запрету, прибыли журналисты. И наш разговор, благодаря этому… вполне возможно, стал известен. Можно не гадать — о сложившейся ситуации в самое ближайшее время станет известно абсолютно всем жителям планеты. А чем это грозит… даже страшно представить. Вообщем…

Эйнир, а вслед за ними двое спутников, пошли к катеру, оставив двойняшек в недоумении и растерянности.

— Эйнир, — крикнул Антон. — Так Вы вроде как заложники? Или нет?

Мужчина даже не обернулся, обречённо махнув рукой…

* * *

Арина, взорвавшись от смеха, свалилась на сидящего брата, тиская его и щипая.

— Дурилка ты, а не террорист. Ну кто так берёт заложников? Все твои угрозы, страшные слова… Понял? Для них нет ничего страшнее журналистов. Вот где сила, а ты… пугать. Дурачина-простофиля. Знаешь, что в голову пришло? Не пугайся, но скажу самое страшное. Готов выслушать? Если информация о пришельцах пойдёт в народ, сегодня-завтра жди ненаглядную. Та примчится сломя голову.

— Вместе с ненаглядным, — поддел сестру Антон. — Согласен, это, пожалуй, именно что самое «страшное». Что будем делать? Валить деревья и строить плот? Или где закопаемся в песок?

Оба захохотали, представив, как по берегу бродят люди, их ищут, а они, зарывшись с головой в песок, замерли в надежде, что их не найдут…

— Ладно, дорогой. — Арина погладила по голове брата. — Шут с ними со всеми. С этими долгими разговорами я проголодалась. Предлагаю следущее — нажарить картошки, что ты на огороде нашёл. Жаль масла нет, но ничего. У тебя видела банку ветчины. Вот её и приговорим. И будет у нас картошка с ветчиной. Супы уже поднадоели. Ты как?

— Ка́ком. Побежали. Надо не забыть ведро захватить с собой. На месте почистим, помоем, а сюда принесём уже чистую. Только пожарить не удасться. Крышка от котелка как сковородка не пригодна, прогорит. Так что сварим, а потом растолчём. Сделаем пюре с ветчиной. Соль есть, так что давай, погнали.

- -

Где-то через полчаса, когда собранный картофель был выкопан, вымыт и очищен, Арина услышал над головой еле слышный тихий стрекот. Долго взгядывалась в небо и всё же смогла заметить крохотный аппарат, который завис метрах в пятидесяти прямо над головами. Сказала Антону. Тот, хмыкнув, поднял ведро и пошёл к палатке.

— Тошка, может собъёшь? — Арина вертелась вокруг брата, периодически поднимая голову и всматриваясь в небо.

— Зачем? Это, если правильно понял, аппарат не властей, а «привет» от журналистов. Вскоре станем звёздами планетного масштаба. Будут вестись репортажи как и что мы едим, как спим, развлекаемся, ходим в туалет… Последнее, думаю, будет самым захватывающим. ТАКАЯ информация пойдёт по всем каналам срочными новостями.

— Как ты можешь спокойно об этом говорить? — девушка покраснела. — Слушай, в самом деле, как нам теперь? Не в море же нырять, что бы…

— Не забивай голову ерундой. Сейчас приготовим, поедим, потом шалаш сделаю. Или навес какой. Всяко не перед камерами снимать трусы.

— Ну, тогда ладно, — Арина немного успокоилась. — Хотя подобное внимание к нам чрезмерно, не находишь? Будем как в реалити-шоу.

— Между прочим, хорошую идею подала. Покажем миру нашу жизнь со всех сторон. Нам-то, по большому счёту, прятать нечего. А чего? То, что мы оказались здесь не с пустыми руками, заслуга, в первую очередь, во вторую и так далее, нашего папы. Он нас с раннего детства учил выживанию в лесу. Что предпринять, что бы выжить и не потеряться в непредсказуемых условиях. И то, что мы взяли рюкзаки, в которых было самый минимум необходимого — следствие его постояннго нытья. Но, как смогла убедиться, нас это выручило. Хотя я, зная точно, что попадём сюда, взял бы ещё пару сумок. И не пятидесятилитровый рюкзак, а другой, поболее. И приготовил несколько иное. Например, взял не спальники, а коврики. Здесь они были бы к месту. Еды взял бы побольше, разнообразнее, да много чего ещё…

— Ты забыл похвалить себя, что решил взять рюкзак. Разве не так? — подразнила девушка.

— И себя не забудь похвалить, что взяла свой. И не говорила каждую минуту, что я параноик. Что, не прав?

— Прав. Мы оба молодцы, что прислушались к моему внутреннему голосу, — хихикнула Арина. — Знать бы, сколько нам ещё здесь находиться… Кстати. Коль есть капуста, завтра можно сварганить голубцы. Это беру на себя. А если рыбу какую поймать, пожарить? Или уху?

— Попробую. Шнур с полавком и крючками есть. Если повезёт, почему не разнообразить рацион? У нас не так и много продуктов осталось. Если растянем, максимум ещё дней на семь-восемь. Потом придётся переходить на подножий корм. Или ограбить соседей.

— Имеешь в виду служителей храма?

— Ну… Не ограбить, а так… "сесть на хвост"… если получится.

— Вот именно. Если получится. А если нет — по всем каналам пойдёт информация как два человека выживают в невыносимых условиях, используя в пищу что найдут…

— Ну да, именно что невыносимых. Ты вот, смотрю, пока не похудела, да и успела подкоптиться под местным солнышком.

— Ты тоже. Я, между прочим, о чём постоянно вспоминаю — не сунула в рюкзак купальник. Всё в белье бегаю, но это совсем не то…

— Аринка, — Антон шлёпнул сестру по попе. — С твоей фигуркой вообще можно бегать, не думая что одето. Хоть голиком, но раз камеры вокруг, придётся одевать штаны… Не дерись, — парень шутливо присел и свободной рукой прикрыл голову. — И по голове не бей … Не дерись, Рин, а то снова шлёпну по попе. И не легко, ну… всё, засранка, достала…