— Страшно, ребята, что Вы сейчас сказали, — Настя с ужасом смотрела на детей. — Спрошу ещё раз — СЕЙЧАС можно что-либо сделать?

— Мам, — Антон покачал головой. — Однозначно сказать не могу. Если разорвать их свзяь с дедом — треть дела будет сделано, но не больше. Следующий шаг — изолировать их от других детей, обычных детей, одноклассников. Это просто необходимо, что бы никто из посторонних не пострадал при вспышках неконтролируемой ярости, а она появится сразу же, когда воздействие на мозг прекратится. Это своего рода наркотик. Поэтому ломка и гнев, ярость от нехватки стимуляции мозга. И третий этап — лечение. Обычный психиатр исключается. Их надо увезти в НАШУ школу, что бы они занимались со сверстниками, такими же, как и они, одарёнными. И, конечно же, постоянный контроль, круглосуточно. Неизвестно сколько у деда «помощников», но то, что они есть в разных структурах — стопроцентная гарантия. Романов как паук — раскинул сети и ждёт, когда добыча сама явится в сети. Ну, может, чуть подталкивает своими ручками. Играется до поры до времени, а потом, когда настанет момент — раз, и всё. Помнишь, пап, как ты и Олег рассказывали историю захвата подземелья? Меня долгое время мучил единственный вопрос — где был в тот момент старик? А никто не знает. Странно, правда? Чуть ли не десять лет где-то пропадал, пока, опять же совершенно внезапно, появился в самый подходящий момент, когда я и сестра оказались если не в беде, то, по крайней мере, в опасности. И тут он вынырнул как чёрт из табакерки, словно всё время был рядом. Вот и возникает вопрос — а может он и был всё время рядом? Наблюдал со стороны, где-то ниточки подтягивал, где-то отпускал? А знаешь, пап, какие ещё непонятные совпадения? Можешь объяснить — почему именно в тот момент, когда мы поехали в командировку в Москву, наша пара так заинтересовала ту долбанную московскую школу? Ни раньше, ни позже? Опять случай? Вот не верю я в такие совпадения ни на грош. Думаю, что и здесь ниточки тянутся к старику. Кстати, а что с воспитанниками школы? Никто ведь ничего мне так и не рассказал!

— Так нечего рассказывать, — Сергей Павлович развёл руками. — Воспитанников в течение полугода потихоньку изымали и возвращали домой. Малышню поместили в закрытый интернат, старших пристроили у себя. Воспитатели, когда поняли, что до них скоро дело дойдёт, большей частью согласился добровольно вернуться в Россию в обмен на данные гарантии, что их не арестуют, а кто и успел убежать подальше в Европу. У них, оказывается, были и счета и виллы и покровители.

— И много смогло убежать? — усмехнулся Антон.

— Двое руководителей в бегах, — понимающе ответил отец. — Точнее, уже один. Второй недавно совершенно случайно утонул в собственном бассейне в Испании. Но ты, пожалуйста, держи эту информацию при себе. Договорились?

— Как скажешь, хотя мне и не с кем поделиться, разве что с сестрой.

— У тебя есть и другие…

— Другой. Один единственный, кто по природе своей не сможет обмануть и предать. Так он и так в курсе почти всех наших дел.

— Знаю, — улыбнулся Сергей Павлович, глядя на вытянувшееся от удивления лицо сына. — А ты что думал? Мы с ним играем последнее время в одни и те же игры. И бьём в одни те же ворота.

— Ты, пап, прям поэт, — улыбнулсь Арина. Если честно, счастлива, что между нами сложилось понимание. Если бы было другое…

— Ребята, — пожилой человек опустил глаза. — Я уже не раз и не два извинился перед Вами. Сколько можно?

— Пап. Забей. То, что было — в прошлом.

- -

Родители с детьми просидели за столом ещё не один час, то разговаривая на посторонние темы, то временами возвращаясь к рабочим моментам или к самой больной теме. Расстались уже поздно вечером, довольные взаимопониманием и семейным теплом, что воцарилось между ними.

А родители так никогда и не узнали, что двойняшки весь вечер «вырезали» чужие слепки из сознания родителей, попутно ставя многослойные блоки против чужого ментального воздействия. Убедившись, что теперь и сами не могут проникнуть в мозг родителей, расслабились окончательно от понимания, что последний из Романовых, хоть и сильный ментал, но пробить защиту родителей теперь никак не сможет. А следущими на такую же процедуру следовало завлечь Белого и Катю…

* * *

Через пару дней, за четыре дня до наступления Нового Года, семья вновь встретилась почти в том же составе, что и ранее, но уже без детей. На удивление, двойняшки ожидали бурную реакцию Кати после объяснения причин встречи и сложившейся ситуации, но она вела себя вполне адекватно. Согласилась на вмешательство в свой мозг, что бы убрать не только следы недавнего вмешательства деда, но и, как оказалось, совсем уж старые закладки, а им было много-много лет. Катерина отказалась от гипнотического сна, пожелав сама участвовать в процедуре. И, когда ей «показывали» что удаляли, женщина каждый раз всё плотнее сжимала губы. Через час всё было вычищено и очередь дошла до Белого. Олег, словно ребёнок, чуть ли не с дрожащими руками сел на стул, но оказалсь, что его мозг совершенно лишен следов чужого вмешательства. Удивлённая Арина, переглянувшись с братом, повторно просмотрела все три пласта памяти и… вновь ничего. Правда, попутно немного подкорректировали общее психическое и физическое состояние. Рассказав, что увидели и что сделали, всей семьёй вновь сели за стол, ожидая, что расскажет Белый. Тот в недоумении смотрел на близких, но сказать ему было нечего.

— Ребята. Что Вы смотрите на меня так, словно скрываю от вас какую-то тайну? Вы же сами покопались в моей голове, поэтому должны были увидеть, что говорю правду. Да, я научился у деда практически всему, что знаю и умею. Что касается медицины — у меня был такой Наставник, такой человек, что был готов кланяться ему в ноги. Но, увы, тот ушёл из жизни и получилось, что был последним учеником у него я, кому успел передать знания. А дед… Дмитрий Михайлович на протяжении многих лет помогал мне всем, чем мог. И я обязан ему. Тот заменил мне отца. Что касается Вас и Кати, особенно детей — странно всё, что Вы рассказали, хотя… раз такой разговор состоялся, значит были на то основания. Надо всё обдумать хорошо. Не хочу делать поспешных выводов. Советую сделатьэто и нам и Вам. Что касается Славов, обещаю — буду наблюдать за ними, но я не такой сильный ментал как Вы. Скажем так, скорее любитель, чем профессионал. Мне и снадобья особые нужны для сеансов и подходящая обстановка, да и настрой соответствующий.

— Олег, но ты же сам учил Катю? Разве не так? — Арина была удивлена.

— Я не учил. Лишь пробудил в ней дар, когда была ещё ребёнком. А далее Катюня сама развивалась, да и если б не была менталом с рождения, никто не смог бы ничего с ней сделать. Так что во всём виновата именно Катька.

— Я? — изумилась женщина, а все за столом улыбнулись. — Виновата? Вот так всю жизнь. Как хорошее — Олег постарался, как плохое — я.

— Не правда, Солнышонок, — Олег, приподнявшись, перетянул с соседнего стула к себе жену, усадив на колени. — Ты мне подарила вторую жизнь, отдав годы своей жизни, вытащив из-за черты. Молюсь и благодарю богов, что мне так повезло в жизни. Что касается деда, точнее, что Катя со мной по его плану, могу тому лишь в ножки поклониться. Не трудно. Поэтому, ребята, что касается личного мнения — Вы всё слышали, добавить нечего.

— И мне, если честно, нужно благодарить деда, а не ругать его. — Катя поцеловала мужа и прижалась к нему. — Тот был опорой мне на протяжении всех тех страшных лет, когда Олежка был в коме. И с деньгами помогал, и советами и доставал всяческие дефицитные лекарства, что поддерживали жизнь в моём муже. Не было бы его — может и Олег не выжил, и дети не появились. Кто знает. Что касается закладок «послушания», это и к лучшему было, коль говорите, что те были сделаны давно.

— Кать, Олег, — Антон был совершенно не готов к такими ответам, но его волновало не то, что было сказано, а то, что будет дальше. — С Вами, коль настолько благодарны старику, не стану спорить. Меня больше волнуют Ваши дети. Кать. Ты ведь была многие годы ХРАНИТЕЛЕМ. Должна понимать, что может случиться с детьми, если они пойдут по иной дорожке. Понимаешь о чём я?