— Пошли вы к черту!

Она развернулась, пытаясь уйти. Но ее остановил его голос: Вы в таком виде будете гулять по городу. Не пугайте прохожих.

— Что с моим видом не так, — зло обернулась к нему Диана, затем сунула руку в сумку и вытащила зеркальце. Удача была на ее стороне, зеркало не разбилось, но показала всю неприглядность ее внешности: лицо, покрытое красными пятнами, словно она заболела лишаем, тушь, размазанная по лицу, всклокоченные волосы.

Диана пришла в ужас.

— Я не могу в таком виде никуда пойти. А как мне вернуться назад?

Ей даже страшно было представить, что она сейчас войдет в фойе гостиницы.

— Пойдемте, я вас проведу тайными тропами…

— Накой ты подарил ей этот фаллос, — орал на Борю Стас. — Она моих парней так отделала, что я теперь неделю не смогу выпустить их в поля дань собирать.

Стас давал деньги в долг, если должники уклонялись от возврата долго, то на подхвате у Стаса были крепкие братки, которые этот долг выколачивали. Братки не гнушались ничем. В ход шли запугивания, избиение, даже изнасилование. И вот впервые за несколько лет, его братков позорно избили, полив предварительно перцовым газом из баллончика.

Боря сидел на диване и чесал щеку. Сквозь кожу пробивала двухдневная щетина, но бриться он не мог. Кожа после побоев сильно болела, синяки так и не прошли, несмотря на заверение фармацевта, что та мазь от синяков — это лучшее средство в мире.

— Какая *лядь тебя в *опу укусила, что ты приобрел фаллоимитатор, — орал Стас.

— Слушай, Сусанна такая затейница, предложила сходить в магазин для взрослых, ну мы там всяких приблуд купили с ней. Зачем потащил пакет домой, так в машине боялся оставить, думал, Диана может в бардачок случайно заглянуть, решил дома спрятать. А тут она с этим разводом. Взбесила меня сука! Ну и я ей вручил.

— Гондон ты штопаный, Боря! Пидор недоделанный, теперь Цыпа точно узнает о наших проблемах. Готовь продавать добро.

— Не, так не пойдет, Стасик. Вместе в это дерьмо влезли, вместе и давай расхлебывать.

— Во тебе! — и стал Стас сунул под нос Боре фигуру из трех пальцев, Боря только скривился и отодвинул дулю от себя.

— Стасик, к Цыпе ты меня таскал, с Цыпой ты договаривался, так что мы в доле, — Боря усмехнулся. — Если не веришь, то договорчик наш прошерсти. Там есть один пунктик, мелким шрифтом написанный.

Боря ехидно ухмыльнулся. Стасик на миг замер, а потом разразился потоком брани.

— Пидор ты, Боря, — процедил Стас.

— От пидора слышу, — взвился Боря. — А твои петушки-пидорки куда смотрели, когда к моей жене подвалили. Кто их просил?

— На *уй тебя с твоей женушкой! — морда Стаса приобрела свекольный оттенок. — Тебе надо было вернуть жену, не мне, заметь!

— Это ты все про*бал, — Боря подскочил с дивана и встав в петушиную стойку перед Стасом. Еще немного и они, наверное, подрались бы. Ну, как подрались? Не тот ни другой этого делать не умели, и в детстве их этому не научили, так как они оба были хорошими еврейскими мальчиками. Но Стас, в отличие от Бори, рос в бедном квартале, где в этом была необходимость. Он был хилым мальчиком-ботаном, и его спасал только изворотливый ум. Он быстро понял, что свой ум можно монетизировать. Сначала начал решат задачки для двоечников, делал за них уроки, писал сочинения. Так у него появились друзья, которые его защищали от других грозных соперников. Потом Стас стал придумывать разные схемы развода на деньги. И уже тут эти друзья защищали его, так как он приносил всей компании прибыль. А курочку несущую золотые яйца надо защищать. Он вырос, но в своей жизни ничего не поменял. Его бизнес всегда ходил по грани между официальным и криминальным. Стас не накачал мышц, они ему попросту были не нужны. За него все грязные дела делали качки, у которых только на это ума и хватало.

Поэтому сейчас, если бы два друга подрались, то это больше походило на битву двух хомячков, чем на битву двух мужиков. Но в воздухе висело напряжение.

— Стасик, отвянь от меня, без тебя тошно, — первым решил сбросить напряжение Боря. — Давай лучше по коньячку.

И он посеменил на кухню, где в одном из шкафчиков хранил неприкосновенный запас спиртного. Тут же из другого шкафа извлек бокалы для драгоценного напитка.

Он разливал коньяк, любуясь благородным цветом и ароматом. Коньяк был коллекционным, его подарила ему одна благодарная клиентка. Обычно благодарности Боря принимал в кровати, но этой клиентке было уже порядком за пятьдесят, поэтому от нее он взял только коньяк.

Стас продолжал «быковать», но бокал взял. Отпил немного: Лучше бы виски налил.

Буркнул Стасик.

— Сам возьми, виски в холодильнике стоят, — бросил ему Боря, он остановился у окна и смотрел сейчас на двор, где сновали люди. — Закуску захвати из холодильника.

Стас пошуршал в холодильнике, позади Бори забрякали тарелки, запахло едой. Боря не привык сам накрывать на стол, да и не проверял, есть ли что-то в наличие из съестного, раньше все делала Диана. Теперь он чувствовал себя, как без рук. И ему еще сильнее захотелось все вернуть назад. Но фарш обратно в мясорубку не втолкнешь.

— Стас, чего делать то будем? — тихо проскулил Боря и взъерошил свои волосы.

— Давай думать, сумма конечно большая, если Цыпа узнает о проблеме и заставит все вернуть еще и с процентами, то мы с тобой в жопе. Но ведь он может и не узнать.

— Как? Как нам это сделать?

— Надо еще раз поговорить с твоей женой, купи ей цацку, пади к ногам, че там бабы любят?

— Это не про Диану, она кремень баба.

— Вот ведь говорил тебе, женись на моей двоюродной сеструхе. Она из нищих кварталов, за хорошую жизнь бы тебе ноги мыла, в рот заглядывала. А ты…

— Стасик, деньги идут к деньгам, такая есть пословица.

Боря вспомнил сестру Стаса и его передернула. Мало того, что девушка была, мягко говоря, не сильно симпатичная, так еще коротконогая, толстоватая, с ужасной фигурой. И характер у девки был мерзкий, от нее вешался ее нынешний муж. Уж нашел Стасик кого ему в жены сулить.

— Боря, а много денег у ее мамаши? — вдруг заинтересовался Стас.

— Ну, Марина Иосифовна первый раз была замужем за поляком, он в наследство оставил им с Дианочкой ляма полтора зеленых. Немного по нынешним временам. А вот второй ее муж был предприниматель из Израиля, Соломон Гольдберг, вот тот точно ей хорошо оставил, у нее вилла у Средиземного моря, дом здесь, и, наверное, с десяток лямов зеленых на счетах. А может и больше.

— Так может с тёщей замутить многоходовку? — с интересом посмотрел на Борю Стасик. — Придумать какой-нибудь сюжет, выманить денежку, нам то и надо ляма два зеленых.

— Ты шо? Меня тут родня Гольдберга по полю раскатает, там знаешь, какие акулы.

— Так мы не про тебя сюжетик придумаем, а про жену твою дурочку.

— Про жену? А что про нее придумать можно, она же кроме тряпок ничего не покупает.

— Оставь это мне.

— Ой, ссыкотно мне, Стасик.

— А ты не ссы!

И тут раздался звонок в двери. Друзья переглянулись и вместе пошли открывать. На пороге стоял Цыпа с двумя братанами.

Если бы вы встретили Цыпу на улице, то подумали: Обычный мужик, ничего особенного, ну наколки на пальцах, ну крест во все пузо, кого этим удивишь. И только единицы действительно знали, кто такой Цыпа. И те, кто знали, те боялись его и уважали.

— Чё с мордами, — прохрипел Цыпа, говорят его в тюрьме пытались задушить, не получилось, но с тех пор его голос хриплый и тихий, но даже такой наводил страх. И сейчас у Стаса с Борей по спине побежали ручейки пота.

— Ничё, так подрались по пьяни, — съежился Боря.

— Говорят, у вас, мужики, проблемы какие-то нарисовались, — Цыпа прошёл по кухне и сел на табурет.

— Не, все хорошо Цыпа, — попытался заверить его Стас.

— Хорошо, если хорошо, как у нас с долгом? — с хрипотцой спросил Цыпа.

— Придерживаемся графика платежей, мы же первую часть долга уже вернули, — живо начал Стас.