Коля отключился.

Они шли по стоянке, огибая припаркованные машины, до шахты лифта осталась пройти всего метров пятьдесят, когда он вышел им навстречу.

Диана сразу его узнала и схватила Волкова за рукав пальто, резко подавшись назад.

Как в замедленной съемке медленно поднимается рука с пистолетом. На его черном стволе играли блики от фонарей, дульный срез — это черная дыра, страшная пропасть, от которой не отвести глаз. На спине и висках выступил пот от страха. Руки медленно трясутся.

Волков делает шаг назад и закрывает собой Диану. Из-за его плеча торчит только её макушка.

— Умри, сука! — раздается под сводами подземной парковки.

И неудачник нажимает курок. Он почти не целится, ствол раскачивается вверх-вниз, хотя явно пытается попасть в макушку. Пули летят.

— Ааааааа, су-каааааа! — звук голоса разносится по всей округе, перемешивается со звук стрельбы, резонирует, отскакивает от стен, утраиваясь.

— Суууу-каааа! — орет Максим.

И вдруг дергается, как марионетка. Его подбрасывает. Из груди вырывается облачко газов. Он неестественно раскидывает руки и падает на спину.

Из-за угла выбегает охранник Волкова.

— Успели?

Вот только Волков медленно опускается на пыльный пол паркинга.

— Владимир! Володь? — трясет его Диана

Пальто распахивается и на белой рубахе расползаются кроваво-красные пятна.

— Во-ло-дя!!!!!

Через несколько минут вся округа была залита воем сирен, на стенах плясали отблески проблесковых маячков, мельтешили люди в форме. Вся парковка была затянута желто-черной лентой. В проходе лежало тело Максима, он смотрел в потолок мертвыми, стеклянными глазами, из-под него растекалось темно-красное пятно, а воздухе повис запах крови вперемешку с пылью. Возле Волкова опустили на землю каталку. Двое охранников подняли тело, и переложила на каталку. Врач мерил пульс, медсестра ставила укол. Диана жалась к капоту крайнего автомобиля.

— Увозим, — дал команду врач скорой помощи.

— Куда? Можно мне с ним? — дернулась Диана.

— А вы кто ему будете, девушка? — нахмурил брови врач.

— Жена.

— Поехали, — устало мотнул головой он.

Диана влезла в машину, разместившись рядом с носилками, те давили ей на колени, но она не замечала неудобства. Диана не могла отвести взгляда от белого, как полотно, лица Волкова.

— Володя, не вздумай умирать, — повторяла она. — Ты мне свидание должен.

— Я слышал, ты сказала жена, — он закашлялся, на его губах выступила кровавая пена.

— Володь…

— Больной, вам нельзя говорить.

Машина летела по проспектам, выла сирена, в окнах мелькал желтый свет проблесковых маячков.

Машина на полной скорости влетела на больничный двор, затормозив у крыльца. Носилки выкатили, санитары уже бежали навстречу. Волкова увозили с такой скоростью, что Диана только успевала семенить позади них. Врач на ходу скомандовал: Сразу в операционную.

Перед Дианой захлопнулась стеклянная дверь.

Она тяжело опустилась на кушетку. Потянулись минуты. Она и не заметила, как рядом возник Коля со стаканом кофе и бутылкой воды. Рядом суетился адвокат Волкова, заполняя документы для больницы.

— Я оплатил ему отдельную палату, договорился с администрацией, можешь ставить охрану, — адвокат говорил быстро, суя в руки Коле бумаги в прозрачных папках. — Оплатил отдельных сиделок, у него их будет две, дневная и ночная. Тебе на почту скинул их личные дела. Проверь.

Коля сидел в прострации. Сегодня он чуть было не потерял друга.

— Десять лет с ним вместе, — бормотал он, сидя на лавочке возле Дианы, — десять лет за его спиной, прикрывал, и так опарафинился.

— Вы не виноваты, Николай, — всхлипывая, говорила Диана. — Вы же не могли предугадать, что он встретит нас у ресторана.

— Я должен наперед предугадывать, думать на десять ходов наперед, это моя работа.

— Как он нас нашел?

— А он вас и не искал, машину он угнал. Следил за тобой, потом просто поехал за вами, встретил на парковке. Машину нашли, стоящую снаружи. Камеры в вашем коттеджном поселке её зафиксировали на выезде. Стоял он час, ждал.

— Вот что человеку не жилось?

— Алчность. Месть.

Они сидели возле операционных почти два часа. Волкова переместили в бокс интенсивной терапии.

Усталый врач-хирург вышел к ним.

— Все хорошо. Ему повезло, пуля два миллиметра до сосуда не дошла. Если бы не везение, то могли до операционной и не довезти. А так легкое зашили, через плечо насквозь пуля прошла, ключица будет заживать чуть подольше. Живучий он, организм здоровый, все будет хорошо.

Диана и Николай выдохнули.

— Он два дня будет в палате интенсивной терапии, потом переведем в обычную палату, тогда и приходите навестить.

И врач шаркающей походкой пошёл в ординаторскую.

— Пойду, коньяк им занесу, — махнул в сторону кабинета Коля. — Ты меня минут десять внизу подожди, я тебя отвезу домой.

На следующий день Владимир не пришёл в сознание.

Диана стояла возле стеклянной стены, что отделяла её от отделения интенсивной терапии, и смотрела на опутанного трубками и датчиками Волкова. Его лицо настолько белое и восковое, что сливалось с цветом простыней. Сильные руки в узлах вен лежали поверх одеяла, мощная грудная клетка вздымалась и опадала. Пищали приборы, на мониторах изгибались кривые линии. Только он этого не видел, возможно, и не слышал.

Она стояла и смотрела, одинокая слеза прочертила кривую дорожку по её щеке. Там на койке лежал человек, который закрыл её от пуль. На плече повязка, одна рука согнута и приподнята так, что напоминает времена, когда они сидели за партами, сложив перед собой руки. Под рукой надувной баллон, который удерживает руку в правильном положении. На грудной клетке большая повязка, одна из пуль, сломав ребра, попала в легкое. Он защитил её, но не успел сам уклониться. Все случилось так быстро.

— Диана, тебе надо отдохнуть, — бубнит над её ухом Николай. — Ты ему ничем не поможешь.

— Я буду ждать, когда он очнется, — стояла на своем Диана.

Ей в ответ был только тяжелый вздох. Николай давно уже понял, что она девица с тяжелым и вредным характером. Поэтому просто молча ухаживал за ней: приносил ей воду и кофе, еду для перекуса, даже раздобыл стул.

Владимир очнулся через три дня.

Врачи посчитали его состояние стабильным, и перевели в обычную палату.

Диана вошла к нему первой.

— Володь, — только и смогла она сказать, как бросилась к нему. Она целовала ему здоровую руку, губы, щеки, даже в лоб чмокнула.

— Диан, я еще не покойник, чтобы в лоб меня целовать, — тихо проговорил он. Голос его был сиплый, тихий, почти шёпот.

— Типун тебе на язык, ты меня ещё на свидание не сводил, — сквозь слезы говорила Диана.

— Ой, после этого свидания у меня оскомина на языке и ребра болят, давай сразу в загс, — улыбнулся кончиками губ Владимир.

— Я только что развелась, какой загс, — удивленно посмотрела на него Диана.

— Вижу, с тобой все не просто так, — усмехнулся Волков. — Знакомство состоялось у лифтов, потом ты с фаллосом по гостинице бегала, потом я тебя спасал. У меня ещё никогда такой девушки не было. Значит надо брать в жёны.

Договорить они не успели, потому как пришёл врач и выгнал Диану, сказав, что больному нужен отдых. Диане пришлось согласиться. Волкову поставили капельницу, укол, и он заснул.

— Ну, что? Куда тебя отвезти? — возле дверей палаты её встретил Николай.

— Не знаю. К маме, наверное.

Они вышли из больницы молча, каждый думал о своем. И возле крыльца Диана столкнулась взглядом с Борей.

— Здравствуй, Диана, — Боря выглядел пожульканым, как использованная салфетка.

Диана слышала от их общего адвоката, что у Бори дела плохи. Стаса посадили, скоро суд, Боря может оказаться вместе с ним на скамье подсудимых. А сроки за операции с отмыванием денег не маленькие.

— Ты как меня нашёл? — зло спросила она.