— Государственная тайна, — рычит офицер.

И им приходится расписываться в бумажках. После этого офицер исчезает. За ним уходит полицейский и уводит Машу. Та только что подписала свое согласие на отключение родственника от систем жизнеобеспечения. Врачи признали, что его мозг умер, но тело еще жило.

— Может это и хорошо, — потирал ручки врач Заславского. — Я уже все решил, если ДНК тест подтвердит, что его материал вам подходит, то у вас будет донорское легкое.

У Волкова от этих слов даже мурашки по спине побежали. Там в реанимации лежал пусть не самый лучший человек, криминальный гений, но все же человек. Врач же рассуждал о нем, как о куске мяса, который можно разделать. Хотя было понятно, что Заславский платит ему очень хорошие деньги, за них можно постараться.

— Теперь нам никто не сможет объяснить, откуда появился еще один мой родственник, кто он мне? — зло стучит тростью Заславский.

Сегодня он чувствовал себя хорошо, даже ходил сам.

— Самое главное, что Диана осталась жива, — Волков смотрит в глаза старому поляку.

— Я рад, вот только мы до сих пор не знаем, где она.

Они идут на выход. Возле самых дверей их Николай.

— Я тут с ФСБшником поговорил, Георгий был у них в спец отряде, ездил в горячие точки, получил ранение в голову. Они его определили в отдел по защите свидетелей. Потом заметили за ним странности и комиссовали, — говорит безопасник Волкову.

— Теперь понятно, откуда паспорт на чужое имя, небось, сделал себе и не один, — усмехается Волков.

— Они задницу свою прикрывают, понимают, что их сотрудник накосячил, — усмехается в ответ Коля.

— Вот только, Коля, как нам найти концы этой истории?

— Разберемся…

Заславского увозит нанятый микроавтобус. Волкова встречает охрана.

— Ну, едем в гостиницу?

— Давай в гостиницу, отдохнуть уже хочется, — устало произносит Волков. Он был измотан последними днями. Но отдохнуть ему не дали. Раздался звонок из следственного комитета. Следователь, что вел дело о похищении Дианы, вдруг сообщил, что девушка, назвавшаяся себя Дианой Савицкой, сидит в таком то отделении полиции.

— Ешкин корень, — взвыл Коля. — У нас с этой Дианой будет хоть один день спокойный. Володя, если ты на ней женишься, то я нахер уволюсь.

Они выдвинулись в сторону отделения полиции.

Пришлось долго объясняться дежурному, кто они и зачем им надо пройти к следователю. Наконец, их пропустили. В коридоре было мрачновато. Вдоль стен, покрашенных в желтый цвет, стояли длинные деревянные скамейки, на стенах плакаты и стенды. По бокам двери с официальными табличками.

В самом дальнем конце коридора сидела группа людей: старый облезлый дедок, возле него огромная собака, напротив расположился здоровяк, Диана притулилась в самом углу.

На шум шагов, она вытянула голову и посмотрела поверх головы собаки и деда.

— Волков! — радостно воскликнула она, подскочила и понеслась ему на встречу.

Он подхватил ее на руки и прижал к себе. Только сейчас Волков понял, как сильно за нее переживал. Они замерли, каждый переваривал свои эмоции, а они кипели, словно в котле.

— Владимир, вы пистолет в кармане носите? — отстранилась от него Диана.

— Нет, это радость от встречи с вами, — заржал Волков. — Мы же вас ни один день ищем, пол Москвы перекопали.

— И пол Москвы прикопали, — ёрничал позади Волкова Коля.

— Ты у нас из-под носа ушла. Мы к тебе в больничку пригнали, а там твой дебильный муж и не менее дебильная тетка, — улыбается Волков.

— Если бы я знала, я от туда еле унесла ноги, тетка хотела меня отправить в дурку, а потом вот Глеба Георгиевича обманула, — и Диана махнула рукой на деда. — Хорошо нам помог Савва и его Феликс.

— А Феликс у нас кто будет? — Коля не успел договорить, когда со своего места гавкнул мастифф. — А, тады ой.

И все с уважением покосились на мастиффа.

— Он у меня так-то добродушный, мухи не обидит, — подал голос Савва. — Но если прикажу.

И все уставились на Феликса. А тот горделиво переступил лапами и величественно поднял огромную голову.

— Тетка Елена меня нашла, приехала с двумя амбалами, так Феликс одному яйца откусил, — похвасталась Диана, а Волков с Колей, на всякий случай, прикрыли область паха руками. — Может, вы отвезете нас домой?

Но Волков не успел ответить, как в коридор ввалилась толпа: мама Дианы, Пожилой еврей, девушка и два санитара в белых халатах, один из них нес смирительную рубашку.

— Дианочка, — мама бросилась обнимать и целовать дочь. За тем с Дианой обнималась молодая девушка. Старый еврей тормознул, но ему уже навстречу шли два полицейских.

Вся процессия скрылась в недрах полицейского управления. В коридоре остались только родственники Дианы.

— Диана, как же я за тебя переживала, — лила слезы Марина Иосифовна.

— И я переживала, — говорила молодая родственница, обнимая Ди за плечи.

— Мариночка, — ожил дедок.

— Мам, это Глеб Георгиевич, он мне помог, — представила деда Диана.

— Глеб? — удивленно скорее всхлипнула, чем произнесла Марина Иосифовна.

— Ты меня ещё помнишь? — на лице пожилого человека вспышнул румянец.

— Глеб! — Марина бросилась обнимать свою прошлую любовь. — Сколько же мы не виделись?

— Тридцать три года, Мариночка, — всхлипнул Глеб Георгиевич.

Они бы еще и дальше обнимались и плакали. Но тут в коридоре появилась процессия. Два санитара вели Елену, которую туго спеленали в смирительную рубашку. Позади семенил врач и два полицейских. Тетка Елена выла, орала, источала ругательства, хорошо хоть на иврите, иначе у всех присутствующих уши бы в трубочку свернулись. Она пыталась укусить санитара, плевалась на стены, пинала всех подвернувшихся ногой.

Но ее держали крепко, изредка одергивая.

Врач обратился к Маринне на иврите, что-то уточнив, поклонился и отбыл с санитарами и своей пациенткой.

— Неужели весь ужас окончился? — спросила Марина.

— Не знаю, мам, есть ещё Боря и его дружки, — ответила ей Диана.

— О, можете не беспокоиться, Марина Иосифовна, её муж к вам на пушечный выстрел не подойдет, — заверил их Волков.

— А что с моими похитителями? — посмотрела на него Диана.

— Твоими похитителями были Маша и ее дядя, да любовник Маши, — ответил Волков. — Маша с полюбовником в камере, а её дядя неудачно выпрыгнул из фургона, когда они его хотели затопить, поэтому в реанимации. А ты знаешь, почему он считал себя родственником Заславского? Он надеялся получить твое наследство.

— Без понятия. У него явно с головой не все в порядке.

Они еще задержались на некоторое время. Пришлось подписывать документы. Все это время Марина Иосифовна обнимала одной рукой Диану за плечи, словно боялась её опять потерять. Другую её руку, под локоток, держал Глеб Георгиевич. Он смотрел на Марину влюбленными глазами и украдкой утирал слезу.

Уже поздним вечером кортеж из машин двинулся в сторону коттеджного поселка, даже Савву и его мастиффа пригласили в гости, пообещав доброму собакену вкусную, сахарную косточку.

Наконец состоялась встреча Заславского со своей троюродной внучкой. Встреча была долгожданной, со Львом приехала вся его бригада, даже прихватили нотариуса. Все экспресс анализы были сделаны давно, родство подтвердилось. Собственно как и родство с тем человеком, что лежал в больнице. И они даже были ближе по родству, чем Лев с Дианой. В больнице лежало тело его племянника, именно так интерпретировал результаты опытный генетик.

Так как мозг у пациента умер, то его легкое готовили к трансплантации. Лев дал свое согласие на трансплантацию в России. И теперь его главной задачей было составить завещание, чтобы ни один евро с его многомиллионного счета не ушёл не тому наследнику.

Они с трудом разместились в огромной гостиной семьи Гольдбергов.

В центре за столом сидел Заславский с нотариусом, рядом с ним Диана, напротив пристроилась Марина Иосифовна с Глебом Георгиевичем.