Марина устало опустилась на стул. Из нее словно воздух весь выкачали. Ей было так горько, все время, которое она убеждала свою дочь лечиться от пьянства и наркомании, дочь пыталась достучаться до нее, что ее обманывают. Она не поверила дочери. И сейчас ей было обидно и больно. Она не поверила своей кровиночке. Марина набрала родственников из Израиля. Телефон пиликнул вызовом, но на том конце вызов отклонили.

Господи, — пронеслось у Марины в голове. — Сейчас она всем в Хайфе расскажет, что ее дочь такая и сякая.

Но через несколько минут ее набрала приемная дочь Елены.

— Тетя Марина, что у вас случилось?

Пришлось коротко обрисовать ситуацию. Рассказать про суд и развод.

— Мне уже звонила Диана, но я не поняла, что ситуация такая тяжелая. Сегодня же поговорю с Филимоном Кацем, он лечащий врач мамы Елены.

— Это не в первый раз? — удивилась Марина.

— Тетя Марина, разве вы не знаете, что мама начала чудить ещё после смерти отца? Она постоянно лежит в специальном санатории, где ухаживают за такими больными.

— Так как же она приехала к нам? — удивилась Марина.

— Так посчитал ее врач, что поездка ее отвлечет от идеи всех лечить, даст новые впечатления. Тем более, что из стадии острого психоза ее вывели давно, — спокойно вещает дочь Елены, а у Марины холодный пот течет по спине. Она больше месяца была во власти психопатки со склонностью всех лечить. То та она все время предлагала ей разные таблетки. Марина их брала якобы с благодарностью, но все выбрасывала в унитаз.

Они закончили разговор, дочь Елены пообещала, что в ближайшее время прилетит за Еленой врач с доверенным лицом, они Елену увезут домой.

Марина попрощалась.

Она сидела одна, помощницу по хозяйству отпустила. Та жила в маленьком доме для обслуги вместе с охранником. В доме было пусто и тихо. В голову лезли разные мысли.

Когда так успел испортиться Боря. Ведь Фаина и Давид не так его воспитывали. Он рос честным и хорошим мальчиком, примерным и казалось надежным. Что же с ним случилось? Когда из этого мальчика вылупилось чудовище?

А Стасик? Она тоже знала мальчика с детства. Выходит она и не заметила на них маску добрых и порядочных людей, а внутри оказались махинаторы, лгуны, о разврате ей и думать не хотелось. В какую грязь они вляпались с Дианой. А ее чистая девочка делила своего мужа со шлюхами.

Марина бы ещё долго сидела в расстроенных чувствах, но в дверь позвонили.

На экране домофона она увидела группу людей, совсем ей не знакомых. От этого на душе стало тоскливо и страшно.

— Кто там? Кто вы? — спросила она,

— Нам нужна Диана Львовна Савицкая, — ответила ей приятного вида девушка.

Щелкнул замок на воротах. Группа вошла в сад, впереди ехал на инвалидном кресле пожилой, седой господин. Марина стояла в дверях коттеджа и с немым изумлением смотрела на тех, кто пожаловал к ней в гости.

— Здравствуйте, — коряво на русском поздоровался с ней пожилой господин. — Я Лев Заславский, ваш муж Лев приходился мне племянником, а ваша дочь — это моя …как это…

Он посмотрел на своего переводчика.

— Это ваша двоюродная внучка, — подсказала переводчица. — Господин Заславский по-русски говорит плохо, поэтому я буду вашим переводчиком.

Представилась девушка в деловом костюме. И дальше Лев говорил по-французски.

Они сидели в гостиной. Пришлось обратно позвать помощницу по хозяйству, она накрыла им стол, собственно и убрать она все не успела. Все пили чай и слушали Заславского.

— Я сын Марыси Заславской. Ее сестрами были Катарина и Богдана. Богдана сгинула в Освенциме вместе с родителями. Марыся с теткой и дядей осели во Франции. Я был ее единственным ребенком, наследников своих не сделал, поэтому долго искал свою родню. В России нашёл следы третьей сестры, Катарины. Оказалось, что единственная родственница, что осталась у меня, — это Диана.

— Удивительные вещи вы говорите, мы даже не знали, что у пра-бабки Дианы, Катарины Заславской были родственники. Мой муж разыскивал родню в Польше, но по всем документам выходит, что все сгинули в военную годину.

— Поэтому я несказанно рад найти свою родственницу. Где же Диана? — воскликнул Лев.

— У нее состоялся сегодня развод, — развела руками Марина. — Очень тяжелый развод. После она исчезла. Я очень переживаю за мою девочку.

Начала причитать Марина. А Лев нервно заерзал в своем кресле.

— Если нужна помощь в ее поиске, дайте знать, у меня есть средства и возможности.

— Да, да, я думаю, что она очень переживала, что ее муж пытался оболгать и сейчас просто где-то сидит, стараясь успокоиться, — закивала головой Марина.

— Мне очень жаль, что я не смог ее увидеть, вот мой телефон и адрес, я буду ждать. Останусь в России, — закивал головой Лев. — Нам надо встретиться у нотариуса, а хотел бы завещать ей кое-что.

Он тоже был расстроен, столько дней поиска, столько времени на это ушло и вот такой финал.

И в этот момент раздался телефонный звонок. Марина опустила глаза и взглянула на экран смартфона. Номер был ей не известен. Неприятно чувство

Острым коготком чиркнула по ее сердцу.

— Марина Иосифовна Гольдберг? Вас беспокоят из следственного комитета, не могли бы вы завтра подъехать к двум часа, пропуск будет лежать на проходной. Не забудьте паспорт.

В день похищения

Диана очнулась в незнакомом месте. Пыталась пошевелиться и поняла, что связана по рукам и ногам. Она шевельнулась, приподняла голову. Вокруг было сумрачно. Но даже одного взгляда хватило, чтобы понять, что она где-то на территории складских помещений. Вокруг ее стеллажи, уставленные ящиками. Сама же она лежит на нижнем отсеке одного из стеллажей.

В маленькое оконце под потолком не проникает свет, а может, ночь наступила. Диана не знала, сколько времени уже лежит тут. Только сильно затекли руки и бок.

Она огляделась. Широкие проходы позволяли кару разворачиваться, он сам стоял неподалёку. Высокие стены, почти без окон, только под потолком узкие окна-бойницы. В торце здания широкие ворота для выгрузки на склад. Помещение явно проходное, долго ее тут держать не будут.

Она вспомнила момент похищения. Парень в темной одежде, который выскочил из фургона, он схватил ее в охапку и сунул в машину. Она хотела заорать, но кто-то сзади уколол ее в шею. Потом? А потом у нее отключилось сознание. И вот она здесь. Зачем это все? Деньги? Но Боря получил от тетки ее долю выплат, значит, должен был погасить свой долг. Или там на много больше? А может, ее взяли в заложники, чтобы Боря выплатил остатки долга?

Она бы долго еще лежала и гадала, если бы не открылась дверь. В помещение вошли люди. Сначала она хотела заорать, но потом вдруг замерла, потому что услышала голоса.

— Ее надо убирать отсюда, завтра в обед люди придут, — голоса были ей знакомы, вот только она никак не могла вспомнить, где их слышала.

— Ты все сделал, как я просил?

— Да, в четвертый пролет моста расшатал перила, там конечно не слишком глубоко, но высота большая, живой не долетит.

— Все всё поняли.

— Ага, — сказал женский голос.

— Ей укол поставь, чтобы ночью спала, Маш, ты на стреме, с тебя информация от семьи.

В голове у Дианы проскочило: Маша? Её Маша? Она-то тут причем?

— Ладно, до завтра, Макс, ты дежуришь всю ночь, смотри за ней.

Шаги, в открытую дверь засвистел ветер. Потом стало тихо.

— Макс, может мне того, остаться с тобой, развлечемся, — услышала Диана голос своей подруги.

— Сдурела, Гоша нас потом съест, — снова знакомый голос.

— Да мы быстро, — голос Машки был какой-то льстивый, как у лисы, облизывающейся на кусок сыра.

— Ну, давай, — послышался шорох.

Парочка видимо переместилась куда-то, до Дианы звуки долетали глухими, словно через дверь. Потом послышались охи и ахи, шлепки и матерные слова.

— Ругайся, ругайся моя дьяволица, — глухо звучало из дальнего угла.