Долго ломать головы им не пришлось. На следующий день их вызвали в полицейское отделение.

Маша и Стелла пришли одновременно, сели возле дверей кабинета на стульчики и уставились в стену. Через какое-то время дверь скрипнула, и вышла Марина Иосифовна, она рыдала, вытирая слезы огромным платком.

— Её больше нет, нет моей девочки, — рыдала мама Дианы.

— Марина Иосифовна, что вы такое говорите, — пыталась вклиниться во вселенский плач Стелла, но их уже пригласили в кабинет.

Они просеменили мимо плачущей Марины.

В кабинете стоял стол, два свободных стула и сейф. Следователь с усталым лицом пригласил их кивком головы. Они просеменили мимо стола и устроились на стульчиках. Стелла взглянула на Машку, та сидела бледная, руки ее тряслись.

Следователь представился, попросил их документы. Маша, когда подавала паспорт, дважды его уронила на пол.

Потом начался допрос под протокол. И только в конце следователь показал им авто, на котором похитили Диану. В кадре застыл парень в черной шапке и черной куртке, видно только ухо, профиль.

— Вы знаете этого человека? — устало вопрошает следователь, а они синхронно отрицательно машут головами.

— Может, заметили слежку за вашей подругой, может, на нее до этого пытались напасть?

И Стеллу прорвало. Она рассказала все. И про муженька, про его друга Стасика, про отравление в ночном клубе. Следователь изредка задавал уточняющие вопросы, что-то помечал и быстро строчил.

А напоследок выдал, что Борю в соседнем с судом дворе кто-то огрел резиновой дубинкой по голове.

— Так из-за долгов, наверное, — фыркнула Стелла.

— А вы сможете все повторить следователю, который занимается делом Бориса Марковича Фридмана?

— Да, — коротко бросила Стелла, и для нее продолжился круг допросов.

Маша же, только ей подписали пропуск, быстро усвистала в неизвестном направлении.

И только через несколько часов бесконечных допросов, Стелла вдруг осознала, что Марина Иосифовна плакала по дочери, как по умершей. Она постучалась вновь в кабинет к первому следователю.

— Да, — ответ прозвучал, как выстрел.

Она осторожно зашла и уставилась на следователя. Тот что-то печатал, не поднимая головы.

— А что случилось с Дианой, — осторожно спросила она.

Следователь оторвался от монитора и глянул на нее пустым взглядом.

— Сегодня днем фургон, в котором перевозили вашу подругу, сорвался с моста и упал в реку. Сейчас его поднимают со дна. Когда извлекут тела, будет опознание, — он ответил ей спокойно, без эмоций, как будто говорил что-то такое, что само собой разумеющееся. А Стеллу била истерика.

Она вышла, упала на стул возле кабинета и разрыдалась.

Стелла впервые почувствовала, как важна была для нее дружба. Дианка была всегда такая отзывчивая, добрая, она не осуждала подругу за ее образ жизни. И вдруг ее не стало. Все пошло прахом.

Она набрала Ксюху.

Телефон пиликнул вызовом, в микрофон ворвались басы музыки.

— Стелл, привет, — орала Ксюха, пытаясь перекричать музыку. — Я в клубе, подгоняй сюда, сегодня будет жаркая туса. Тут такие мальчики…

— Ксю, Диану похитили, возможно, убили, — тихо говорит Стелла.

— Чо? Ты нормальная?

— Ксю, я говорю правду.

— Ни фига себе…Сейчас приеду…

Шел второй час ночи. Они сидели на кухне у Стеллы и пили.

— Не верю, что ее нет, — пьяно тянула Ксюха. — Она же такая…

Ксюха повертела в воздухе руками.

— А помнишь резиновый член, — вдруг фыркнула Ксю.

— Как его забудешь, мы с Волковым тогда в первый раз столкнулись, — пробормотала Стелла. — Точно! Волков! Он должен знать все!

И она набрала его номер в телефоне.

— Владимир! Простите! Да, да, да, понимаю, поздно, — оправдывалась она. — Владимир, неужели она умерла?

Стелла выкрикивала фразы, словно рубила. В ее голосе было столько боли, что Владимир на том конце провода на миг замолчал.

— Стелла, фургон из воды вынули, тела внутри не было, но дверки были открыты, поэтому ищем вдоль реки. Если она там была…Всплывет.

Последнюю фразу он произнес тяжело, чувствовалось, что он тоже переживает потерю.

— Может, ее там не было? — Стелла искала любую возможность, любое обстоятельство, за что можно зацепиться, что давало веру, что Диана жива.

— Может, все может быть, возможно, ее там не было, — устало произнес Волков. Для него этот день тоже был тяжелый.

— Так ее надо искать, если ее нет в фургоне, — вдруг дошло до пьяного мозга Стеллы.

— Стелл, ты там пьешь?

— Пью!

— Ложись спать, завтра будет день, будут и новости.

— Мы не можем спать, пока она неизвестно где?

— Стелл! Хватит истерить. Ее ищут по всей Москве.

Он сбросил звонок. А Стелла так и осталось сидеть и тупо пялиться в телефон.

Появилась надежда. Ее подруга жива.

Днем ранее.

Марина Иосифовна приехала в коттедж сразу после заседания суда, у нее теплилась надежда, что дочь одумалась и решила вернуться домой. Но дома за накрытым столом сидела одна только Елена. Она мирно пила чай, капая в него какую-то настойку из бутылочки. Домработница уставила стол блюдами с пирожками, пирожными и вазочками с конфетами. И родственница с манерами знатной дамы восемнадцатого века вкушала все сладости и запивала их чаем из чашки тонкого костяного фарфора.

— Ты все правильно сказала? — спросила ее Елена, даже не повернувшись к Марине лицом. От чего ту передернуло, с ней разговаривают, как с прислугой.

— Елена, их развели, Боря оказался лгуном, — тихо ответила ей Марина.

Та подскочила, ее лицо вмиг стало цвета вареной свеклы, уголки рта опустились, на губах выступили пузыри слюны.

— Какой позор, мало того, что твоя дочь наркоманка, алкоголичка, развратная девка, так она покрыла нашу семью позором, став разведенкой. В нашей семье не разводятся, — орала на нее Елена.

Марину внутренне передернуло, Елена оскорбила ее дочь, не имея никаких оснований для этого. Ей захотелось наорать на родственницу и выгнать взашей, но она сдержала накатывающий на нее гнев.

— Елена, в первых, Диана не ваша семья, во вторых, её оболгал Боря, она не наркоманка, все, что сказал Боря, сплошная ложь, — прилетело в ответ от Марины, она держалась из последних сил, чтобы не дать по морде родственнице.

— Марина, Марина, тебе надули в уши, а ты развесила свои лопухи, — причитала Елена, размахивая руками и закатывая глаза. Марина вдруг отчетливо поняла, что Елена не в себе.

— Елена, адвокат представил на суде доказательства, у них были тесты с анализами, Диана чиста, никаких следов наркотиков не обнаружено. А Боря свои не представил, он побоялся выложить бумажки, так как они были поддельными, это нам он мог ими тыкать в нос, в суде он побоялся их показать, — прервала вопли Елены Марина.

— Адвокат все подделал, — вновь кричала Елена. — Он задурил судье мозг.

Марина смотрела на этот концерт уже с отвращением. Елена напоминала ей мегеру, все, что лилось из уст родственницы, было грязью, которой та пыталась запачкать имя ее дочери.

— Елена, я тебе больше скажу, — вклинилась в вопли Елены Марина. — Ты отдала деньги Бореньке, а он оказался махинатором, спутался с какими-то темными личностями, задолжал им и покрыл этими деньгами долг. Так что Боренька ещё тот жук, а ты выбросила деньги своего брата на ветер. Правильно сделала моя дочь, что с ним развелась.

— Ты себя слышишь, Марина! — сорвалась на ультразвук Елена. — У тебя дочь наркоманка!

— Правильно Диана тебя сумасшедшей назвала, твое место в дурке, ты даже слышать ничего не хочешь, — взъелась на родственницу Марина, у нее уже горели глаза, руки чесались схватить родственницу за патлы и вытолкать из дома.

— Да ноги моей больше здесь не будет! И денег моих, — взвизгнула Елена, сунула дулю под нос Марины, она вылетела из коттеджа.