Я добавил еще огоньков и они разлетелись по всему пространству, щедро осветив все вокруг и согревая застоявшийся, пропитанный запахом пыли воздух. Сырость тут, в отличие от лестничного колодца, не ощущащалась.

Мы вошли внутрь. Просторный зал с высокими сводчатыми потолками оказался алхимической, которая, в отличие от варианта в самом замке, была полностью оборудована. Здесь же имелись пять шкафов с ящичками для ингредиентов. На ящиках имелись названия. Я наугад открыл несколько и увидел, что все они полные.

Выходит, отец все же посуетился, раз так ловко все устроил и провел светлых магов, создав лабораторию в замке лишь для отвода глаз. Кроме шкафов с ингредиентами, тут имелся стеллаж, на котором стояло с десяток книг в черных переплетах.

Я вытащил один из томов, раскрыл.

— Харди? — чуть дрогнувшим голосом произнес Финбарр. — Эти книги… Они такие же, какие ты сжег в Хайдельберге?

Я, не ответив, просмотрел книгу, нахмурился. Потом вытащил еще несколько, раскрыл, чтобы увидеть шрифт на страницах.

— Все они переписаны рукой отца. Везде его почерк. Обычная кожа, бумага и чернила, но ты прав, Барри, все они по черной магии, — произнес я задумчиво и поглядел на Цецилию. — Хотел бы я знать, где он их раздобыл. Точнее знать, кто ему позволил переписывать свои книги.

Тетушка только покачала головой.

— Ты же знаешь, я не была в курсе дел Теодериха. Но подобная возможность ему точно обошлась дорого. Полагаю, ты догадываешься, чем он расплачивался с черными магами, кто дал эти книги.

Я процедил сквозь зубы проклятие.

— Если бы высшие светлые об этом узнали, никакого договора с Теодерихом не было, — продолжила Цецилия. — Они сразу убили бы его и всех его детей. Кроме тебя. Думаю, все эти книги он собирался передать твоим братьям и сестрам, чтобы они тайно обучались.

Я еще раз поглядел на текст, оказавшийся для меня знакомым, и едва заметно покривился.

— Может быть. Однако по этой книге он обучал меня. И возможно, по другим книгам тоже, — я снова заглянул в содержание других томов и кивнул.

— Ты что-то помнишь? — спросила Цецилия и я уловил напряжение в ее голосе.

— Воспоминания возникают спонтанно, — ответил я. — Как и многие знания по черной магии. Значит, после того эликсира, что давали мне родители, память все же возвращается. Про драконью магию я и вовсе молчу — заклинания просто всплывают у меня в голове. И этим знаниям меня точно никто не обучал.

Я поставил книги обратно на полку и направился к едва заметной двери в самом конце зала. На замок она закрыта не была. Я толкнул ее и застыл на пороге в следующий зал.

Половину зала перегораживала решетка. Впрочем, металические прутья шли по полу, стенам и потолку, вмурованные в них, и по сути представили собой темницу. Внутри находилась еще одна клетка с более тонкой и мелкой решеткой, за за которой обнаружился скромный набор мебели: кровать, вещевой шкаф, письменный стол и стул. За ширмой обнаружился туалет и крошечный умывальник.

В другой половине зала, в которой я стоял, также имелись письменный стол со стулом. На столе лежала записная книжка со знакомой обложкой.

— Что это, Харди? — спросил Финбарр, разглядывая клетку.

— Подозреваю, что отец собирался меня тут запереть, — недобрым тоном отозвался я, изучая заклятия на внешних решетках.

И это явно были заклинания мага совсем другого уровня, чем имел мой отец. Кто-то из черных магов наложил на металлические прутья особые заклятия. Но и это было еще не всё. Внутренняя клетка была явно изготовлена по тем же антимагическим технологиям, какими занимался мой почивший в бозе ирландский дядюшка Даллан.

Я подошел к столу, пролистал дневник, отметив, что он только начат и исписаны всего лишь полторы страницы. Потом вернулся к началу, прочитал. И почувствовал как проваливаюсь в омут черной ярости в заледеневшем вокруг меня воздухе. Я захлопнул дневник, ударив по нему ладонью и сжигая его вместе со письменным столом. В полу на том месте где стоял стол, растрескался кирпич и превратился в обгорелое крошево.

— Эгихард! — испуганно позвала Цецилия, выдирая меня в реальность из тьмы.

— Просто уйдите, — произнес я, не оборачиваясь к ним.

Я несколько секунд слушал их торопливые шаги, когда они поднимались по лестнице из подземелья. Потер лоб и выдохнул. И подумал, что как хорошо, что молния Карлфрида девять лет назад настигла Теодериха, иначе в один из таких вспышек гнева я бы точно превратился в отцеубийцу. И это я еще не читал остальные его дневники.

Я мрачно огляделся вокруг и подумал, что, пожалуй, несколько расслабился. Светлых высших вряд ли можно было отнести к категории друзей, и даже худо-бедно причислить к союзникам. А уж с темной стороной и вовсе все было однозначно. Каждый из темных или черных магов заботился лишь о своей собственной выгоде.

И с обоих сторон у меня, похоже, хватало врагов.

Еще я подумал, что у меня скопился огромный список дел и проблем, которых надо было срочно решать.

— Да, чтобы всё к чертям провалилось, — выругался я.

Я пальцем нарисовал в воздухе этот чертов список, смотрел на него несколько минут, обдумывая, потом смахнул его ладонью, стирая.

Вывел следом несколько заклятий.

— Эй, все сюда до одного, — позвал я.

Передо мной возникло девятнадцать кобольдов.

— Где еще один? — просил я.

— С садовником, как всегда, Ваша Светлость.

— Ладно, с ним потом разберусь.

Кобольды с недоумением переглянулись. Потом, видимо, кто-то из них попробовал колдовать и у него ничего не вышло. Они испуганно заметались по комнате, но дверь я предусмотрительно также заблокировал, как и их магические способности.

— Так и знал, что не надо было слушать Ноткера и идти на службу к дракону! — в сердцах воскликнул кто-то.

— Да-да, хорошая версия, — заметил я мрачно глядя на них. — А теперь говорите, что произошло на самом деле.

Они снова переглянулись, на этот раз почти в панике.

— Вы нас убьете? — спросил кто-то дрожащим голосом.

— Попрошу повара запечь в фольге на ужин, — я оскалился в недоброй усмешке. — Рассказывайте уже.

— Это была не наша идея, Ваша Светлость! Просим вас это учесть!

— Обязательно, — пообещал я.

— Ноткер действительно передал нам ваше предложение о работе, после вашей с ним беседы в зимнем саду в Хайдельберге, — рассказывал один из кобольдом.

— Отлично, я наконец выяснил, что одного из вас зовут Ноткер.

— Мы покрутили пальцем у виска, потому что это невиданное дело, чтобы кобольды служили дракону, — испуганно продолжил другой кобольд. — Но потом об этом предложении стало известно господину Адельману. И он…

— Приказал шпионить за мной?

— Не совсем он. На этом настоял господин Прегиль. Он надавил на господина Адельмана.

— Но как вы догадались? — страдальческим тоном спросил третий.

— Я дал вам список обязанностей. Но за это время, пока вы находились в Хоэцоллерне, мы с вами не заключили договор о работе. А вы к таким вещам всегда подходите серьезно. Вывод — вы не сменили хозяина. А я, закрутившись с делами, упустил это из виду.

— Было глупо пытаться вас обмануть, — произнес кто-то еще из них мрачно.

— Точно подмечено, — недобро произнес я. — Что успели наболтать?

— Да пока особо ничего…

Я усмехнулся и начал выводить пальцем заклинания попутно произнося слова на драконьем.

Кобольды в ужасе сбились в кучу, вытаращив на меня глаза и явно готовясь к худшему. В воздухе засветились слабые, едва видные серебристые нити магической связи с Хайдельбергом. В этом плане кобольды были действительно уникальными существами, могущими в один миг переместиться домой. И я сейчас обрывал эту связь.

Серебристые нити рвались и таяли в воздухе. Кобольды вскрикивали, словно их ударяло током. Следом в воздухе появлялся тонкий золотой обруч, который охватывал шею кобольда, а драконье заклятие запечатывало ошейник раба, который снять было невозможно никому, кроме меня. Вскоре вся толпа, обзаведясь «украшением», рухнула на колени. По их щекам текли слезы.