— Я же просил — обойтись без колдовства, — с недовольством произнес отец, хмурясь.

Ведьма между тем вглядывалась в темную глубину озера, там где стояла мать.

— Но воды отошли…

— Что это значит? — спросил он.

— Что все идет не так как обычно… Великая Луна!

Моя мать вскрикнула, но скорее от неожиданности, чем от боли. И темная ведьма-повитуха вытащила из воды крошечное тело новорожденного.

— Он жив? — спросил отец, не услышав крика.

— Да. Просто не кричал. Такое бывает, хотя и довольно редко. Он дышит.

— Единственный твой ребенок, Теодерих, который не причинял мне страданий, — заметила моя мать и приказала повитухе:

— Перережьте пуповину и отдайте малыша мне.

Ведьма полезла в карман, но нож, похоже остался на берегу. Недолго думая, она решила ее просто перегрызть. В темноте мелькнуло облако из золотисто-огненного пепла, в который в один превратилась ведьма. Новорожденный упал в черную воду.

В отчаянии закричала мать, шагнув в то место, где только что стояла ведьма. А я содрогнулся, словно сам погрузился в ледяные воды. Впрочем так и было восемнадцать лет назад.

— Где он, Теодерих⁈ — в отчаянии закричала мать.

Отец миг стоял в ступоре, потом бросился в озеро, выволок отбивающуюся от него мать на берег. Усадил на приготовленное для нее шерстяное покрывало, набросил на нее второе и протянул дрожащими руками нож.

— Сделай это сама, Мэйв. И выброси в озеро.

Мать, дрожавшая еще сильнее его, посмотрела с непониманием.

— Что случилось, Тео?

— Согласно вычислениям, было несколько вариантов, кто мог родиться. Вероятность того, что у нас получилось, была минимальная, — он хмурясь, задумался. — Да, минимальная.

— Ты хотел получить носителя драконьей крови. Разве нет?

— Но не ЭТОЙ драконьей крови. У нас родилось чудовище. Забудь о нем.

Мэйв подскочила и в возмущении выкрикнула:

— Все твои дети, Теодерих, чудовища! Кроме него.

Она отрезала пуповину. Кровь капала ей на руки и не причиняла вреда.

Теодерих смотрел и кивал, словно по-прежнему обдумывал свои магические расчеты.

— Его кровь какой-то короткий период не будет причинять тебе вред. Но потом… Случайная капля тебя убьет точно также, как эту дуру-повитуху.

Мэйв выбросила пуповину в озеру, вымыла руки и, наколдовал магические огоньки, решительно, шагнула обратно в озеро. Она исходила прибрежные воды вдоль и поперек, но так и не нашла меня. Наконец она выбралась на берег и заплакала от отчаяния. Теодерих смотрел на нее с непониманием.

— У тебя есть еще восемь детей, Мэйв, — напомнил он.

— И каждый из них словно чужой, — прошептала она, бездумно смотря в ночь.

— Жалеешь, что уехала когда-то со мной?

— Я не знаю. Не сделай я этого, меня бы настигло родовое проклятие Наэров, — она перевела взгляд на супруга. — Хотя кто знает, может быть оно тебя еще настигнет, Тео. И уже ты будешь жалеть, что увез меня из Ирландии. Если успеешь.

Отец покривился.

— Проклятие не слишком сильное. Действует на людей или совсем слабых магов. А твои сестры сами виноваты, что подобрали себе слабых мужей и так быстро стали вдовами.

Он накинул на мать еще одно одеяло, дотронулся до лба.

— Ты заболеваешь, Мэйв. Пойдем, надо добраться до жилища, обсушить и обогреть тебя.

— Нет. Останемся тут до утра. В дневном свете, клянусь, я найду его.

— Он уже мертв, — холодно сказал Теодерих. — Оставь пустые надежды.

Но мать покачала головой и, сжав начавшие отбивать дробь зубы, продолжила смотреть на черные воды озера.

Утром, едва серые скалы тронуло розовым светом, она, совсем разболевшаяся, упорно продолжила поиски. Но все было так же безрезультатно. В конце-концов отцу наконец удалось увести ее прочь.

Перед моим взором время словно ускорилось, промелькнуло еще шесть восходов. Родители вернулись к озеру через неделю. Отец отыскал подходящий камень, выкопал небольшой углубление. Открыл небольшой ларец, который он принес с собой. Положил туда дневник, словно решил забыть и похоронить свой неудачный эксперимент. В маленьким стеклянном ларце лежала крошечная рубашка для новорожденного. Выбив с помощью магии на камне надгробную надпись, он обернулся к супруге.

Мэйв стояла на берегу озера, держа в руке крошечный венок из сухоцветов, смотрела в бирюзовые воды, отражающие по-осеннему глубокое синее небо с редкими облаками.

— Мэйв! — позвал отец. — Давай уже закончим с этим поскорее. Нам надо уезжать.

— Я вижу нашего сына, — тихо произнесла она.

Теодерих посмотрел на нее как на сумасшедшую.

— Ты тронулась рассудком, Мэйв? — спросил он, направившись к ней.

— Нет. Он смотрит прямо на меня.

Прежде чем Теодерих успел ее остановить, она бросила венок в сторону, зашла в воду и вытащила крошечную фигурку из озера. Я, тот маленький я, вцепился в нее крошечными пальцами. Мэйв спешно выбралась из озера, словно испугавшись, что снова может меня потерять.

— Дай его рубашку, Тео, скорее, и платок.

— Великая Луна! — выдохнул отец поражений. — Посмотри на его кожу, Мэйв. Там…

— Ее раньше не было, надо избавиться от этой мерзости, — мать вырвала из рук отца платок и стала счищать им с кожи тонкий золотистый налет, который осыпался полупрозрачными чешуйками.

— Я думаю, если мы оставим его в этом озере, он окончательно превратится в дракона, — заметил он. — Мэйв, остановись!

— Нет, мы заберем Эгихарда с собой.

Она надела на меня рубашку, потом стащила с себя пальто и бережно закутала меня в него. Теодерил мрачно глядел на это, но возражать не стал. Собрал заклинанием чешуйки в стеклянный ларец и, положив в большой ларец к дневнику, закопал все вместе под надгробным камнем.

— Думаю, проклятие Наэров тебя все же в итоге настигло, мой «прекрасный» отец, — произнес я, задумчиво.

Я захлопнул книжку, а потом разжег огонь в камине и бросил дневник туда. Поглядел на вторую такую же записную книгу Теодериха и решил, что с меня на сегодня хватит.

И надо, пожалуй, пройтись по замку и найти комнаты для жилья.

Выйдя из кабинета, я едва не столкнулся с кузинами. Вид у меня был явно недобрый после прочтения отцовского дневника, поскольку девушки испуганно отшатнулись. Но я решительно шагнул к ним, притянул к себе и увлек дальше.

— Харди, ты чего? — выдохнула Сирше с тревогой.

— Все хорошо. Покажете мне замок?

— Конечно.

Коридор от кабинета привел нас в пустой зал. Пол устилал паркет, стены были отштукатурены и окрашены в белый. У одной и стен стояла пара стеллажей. Видимо тут должна была расположиться библиотека, о которой мне говорила Цецилия. Мы прошли зал насквозь и, выйдя из библиотеки, оказались в оружейной — весьма вытянутой комнате с не слишком высокими сводчатыми потолками. С такими же белеными стенами, на которых висело рыцарское средневековой оружие и были установлены светильники, стилизованные под горящие факелы, также имелось несколько постаментов под доспехи, но сами доспехи отсутствовали.

— Мы тут кое-что выяснили, — заметила Ренни. — Раньше замок принадлежал прусской короне, но был убыточным, поэтому Пруссия и отдала замок как плату тебе. Только вот почти весь интерьер, включая картины и сокровищницу они забрали.

— Да и черт с ними. Приведу в замок в порядок по своему вкусу. Или вообще в другой переедем.

— В другой замок? — спросила Сирше.

— Да. Думаю, на следующей неделе мы с Цецилией объедем все замки и оценим, в каком они состоянии.

— А нас с собой возьмешь? — Ренни продвинулась теснее.

— Нет. Иначе поездка может затянуться.

Кузины притворились обиженными.

— Вам тут-то нравится? — поинтересовался я.

— Еще бы!

— Очень!

Я улыбнулся и повлек их дальше.

Мы прошли по оружейной. С обоих сторон зала имелись узкие витражные окна и я подумал, что днем тут наверное при свете солнца всё в цветных пятнах и тенях.